Гарри сопровождал ее во время бесконечных визитов к врачам и нетерпеливо поджидал в машине, не сводя глаз с двери, за которой она исчезла, а, дождавшись, встречал радостным повизгиванием, — даже когда она не обращала на него внимания, измученная изнурительными процедурами, растущей стопкой рецептов и страховых бланков и неутешительными известиями.

Она практически лишилась волос, набрала, потом снова потеряла вес и вела непрерывную борьбу со слабостью. Гарри — ее главное лекарство — всегда был рядом.

Джоан, ближайшая подруга Донны, регулярно навещала ее и изо всех сил старалась подружиться с Гарри. Она приносила ему лакомства и игрушки и всячески проявляла свое внимание. Он относился к ней с явной симпатией — впрочем, как почти ко всем, кого знал, — но его сердце безраздельно принадлежало Донне. Понимал ли пес, что с ней что-то не так? Этого мы никогда не узнаем. В любом случае, он не мог бы сделать для нее больше.

— В нем вся моя жизнь, — однажды, когда мы гуляли в парке, сказала Донна. — Даже самые близкие друзья не решаются говорить со мной о болезни, а муж — так просто не выдержал. У меня нет никого, кроме Гарри, — это он заставляет меня улыбаться, не чувствовать себя брошенной, только благодаря ему я еще двигаюсь. Благодаря ему я живу.

Сколько раз мне приходилось слышать от людей, что собака стала для них смыслом жизни. В определенных ситуациях собаки способны слышать потайные, глубоко спрятанные струны нашей души. Вероятно, так случилось и у Донны с Гарри.

Донна обладала сильной, открытой натурой и неиссякаемым запасом оптимизма. Она никогда не жаловалась на болезнь, не осуждала неверных друзей, поспешивших исчезнуть, когда с ней случилось несчастье. Собака стала для нее единственным утешением и спасением от одиночества.

Как отнестись к такой ситуации? Выслушивая подобные истории о собаках, невольно проникаешься ощущением чуда. Но в этот раз мне было нелегко избавиться от сожалений о том, что кроме преданного корги, Донне не на кого положиться, — только с Гарри она могла поговорить о своей болезни и приближающейся смерти так, как если бы рядом с ней были близкие люди.

Живи мы в другом обществе или в другое время, — скажем, лет пятьдесят лет назад — за Донной ухаживали бы многочисленные родственники, прихожане местной церкви, друзья, соседи и, может быть, даже вернувшийся муж.

Но, зная о человеческой разобщенности, я старался не задумываться о том, что стало бы с ней без ее лопоухого приятеля. Он выполнял чертовски важную работу.

— В наших отношениях нет ничего сложного, — как-то объяснила она, — он дает мне возможность чувствовать себя любимой и находить в себе силы для ответной любви. Мне это необходимо. Не думаю, что собака всегда может заменить общение с людьми. Но ведь иногда это случается?

Донна медленно угасала, она реже выходила в парк, все чаще выезжала на машине. Она быстро уставала и мерзла от малейшего ветерка, в котором уже ощущалось близость зимы. Впрочем, несмотря ни на что, она по-прежнему присылала на мой электронный адрес жизнерадостные послания, новые песни для Гарри, рассказы об их странствиях по городу, захватывающие повести о совместных приключениях и даже рецепты собачьих лакомств.

— Я несколько раз готовила для Гарри шарики из рожкового дерева[2] по рецепту из «Собачьей поваренной книги», — сообщила она однажды. — Он пробовал три разновидности.

Шарики из рожкового дерева готовились из снятого молока, меда, ванили, отрубей и растертых семян рожкового дерева. Но бесспорным кулинарным фаворитом оставалось печенье, рецепт которого они привезли из Лагеря Тэффи (летнего лагеря для хозяев с собаками, — Донна и Гарри отдыхали там несколько лет назад).

Когда Джоан была свободна, она, Донна и Гарри частенько отправлялись в дальние походы. Однажды ветреным субботним утром они съездили на побережье в Джерси, чтобы прогуляться по пляжу и отведать суп из моллюсков. В окрестностях Уотер Гап они любовались осенней листвой. Кроме того, Донна готовила для Гарри сюрприз.

Она решила сделать из него настоящую пастушью собаку.

Тщательно обдумав свой замысел, Донна вступила в переписку с овцеводами, советовалась с владельцами пастушьих собак. Она понимала, что силы будут постепенно оставлять ее и напоследок хотела сделать Гарри незабываемый подарок.

— Ведь он — корги. Разве можно допустить, чтобы он ни разу не увидел овец?

На севере штата Нью-Йорк они с Джоан нашли овечью ферму и в погожий осенний денек отправились на свидание с овцами, захватив с собой Гарри.

Донна держалась бодро, хотя была бледна, сильно исхудала и время от времени теряла ориентацию. Теперь ее постоянно знобило, поэтому, несмотря на теплую солнечную погоду, она надела множество шарфов и кофт, а также дополнительную пару носков. Приступы, сопровождавшиеся тошнотой и диареей, тоже участились, что дополнительно осложняло поездку. Но Донна светилась энтузиазмом.

Я ехал следом за «субару» Джоан в компании двух своих бордер-колли, — оба моих пса уже имели некоторый опыт в пастушьем деле. Донна, пекущаяся о моих собаках не меньше, чем о Гарри, настояла на том, чтобы я взял их с собой.

— Мы устроим настоящий праздник, — предвкушала Донна. Она взяла с собой три пластиковых канистры с водой, пастуший посох, широкополую шляпу от солнца, массу лакомств для собак — в том числе собственноручно изготовленное печенье — и новую пастушью песенку на мотив известной песни Биттлз «Hey Jude»:

Инструктор, Джоан, а вместе с ними и я немного нервничали по поводу нашей авантюры. Работа пастуха требует больших затрат энергии, она необычайно изнурительна физически и морально, поскольку и собака и овцы непрерывно перебегают с места на место.

В отличие от сотрудников канала «Дискавери» настоящим пастухам приходится много двигаться — и нередко в очень быстром темпе. Собаки могут повести себя непредсказуемо по отношению к овцам, да и овцы нередко платят им той же монетой. До сих пор единственными сельскохозяйственными животными, которых Гарри довелось увидеть, были лошади. Он видел их во время экскурсии на ферме в графстве Бакс, где побывал вместе с хозяйкой, и с удовольствием облаял.

Донна отмахнулась от наших предостережений. Она безоговорочно верила в свою собаку.

— Это у Гарри в крови, — повторяла она. — Только представьте, какое его ждет удовольствие.

Через три часа мы прибыли на ферму «Колумбия»; — среди ее зеленых лугов виднелись красный амбар и белый фермерский домик, построенный еще до Гражданской войны. Сара Хардинг, хозяйка фермы, заранее предупрежденная Донной о нашем приезде, уже вынесла на лужайку кресло, поставив его возле небольшого загона. По секрету Сара шепнула нам с Джоан, что отобрала самых спокойных овец. Как выяснилось, она имела в виду старых, медлительных животных, абсолютно равнодушных к собакам. Эти овцы заранее знали, куда их погонят, и без всякого принуждения сами поворачивались в нужном направлении. Даже новичку вроде Гарри было под силу с ними справиться.

Сара призналась, что беспокоится за Гарри. Овцы весят около 140 кг каждая, запаниковав, могут бежать очень быстро и сбить с ног собаку или человека. Маленькая собака, не имеющая опыта в общении с овцами, рискует получить серьезные травмы.

Овцы подчеркнуто невозмутимо смотрели по сторонам. Они едва взглянули на Гарри и вновь опустили морды в траву. Донна, уставшая от долгой поездки, неторопливо шагала к загону, загораживаясь ладонью от солнца. Ее снова знобило, бросало то в жар, то в холод. Несмотря на показную браваду, чувствовалось, что ей не по себе. Тем не менее, она по-прежнему была полна решимости и, натянув шапку и шарф, приготовила крошечную 35-миллиметровую камеру.