Скали вернулся, преисполненный творческих планов — один другого прекраснее. Он обдумывал рекламу своего увлечения и ничуть не сомневался, что скоро обзаведётся миллионами последователей.

Ибо нет ничего слаще и увлекательнее, чем заниматься РАЗРУШЕНИЕМ.

Корабль Университета дальних исследований планеты Ерда материализовался вблизи Земли. Почти сразу включились обычные гравитационные движки, нуль-реактор перевели на спящий режим, корабль стал описывать витки вокруг уже малознакомого звездолётчикам мира, переходя с одной орбиты на другую. Члены экипажа собрались в центральном зале наблюдения. В их яйцевидных черепах, пухлых туловищах и тоненьких конечностях едва-едва угадывалось родство с человеческой расой, но тем не менее они являлись потомками землян, развившейся от человеческого вида ветвью. Большими тёмными глазами взирали они на экран, где вращалась прекрасная бело-голубая планета, и перешёптывались благоговейно.

Первым решился возвысить голос командир Бэрк:

— Вот она, мать-Земля! И я дожил лицезреть её! — добавил он, украдкой смахивая скупую слезу.

— Отсюда пошло человечество, а сколько усилий понадобилось, чтобы найти обратный путь! — воскликнул не менее взволнованный помощник капитана. — Я словно смотрю на святыню!

— Внимание, приступим к протоколу! — распорядился командир немного спустя. — Доложите о подходящих для высадки местах.

Экипаж кинулся к своим обязанностям. После анализа карт, сверок, замеров радиации и прочих показателей в списке возможных мест посадок осталось не так уж и много географических объектов.

Главный эколог экспедиции робко начал свой доклад:

— Под нами происходит нечто смущающее… Поверхность суши повсюду необычно сглажена и представляет собой развалины огромных соприкасающихся зданий. Моря и океаны обмелели по сравнению с древними картами. Незаметно, чтобы имелись значительные площади растительности, оператору не обнаружили крупных животных… Нет признаков индустриальной деятельности. Лишь в этом квадрате мы зарегистрировали движение… это пляж.

— Действительно странно, — задумался командир. — Десантикам надеть антигравитационные скафандры и готовиться к катапультированию!

Челнок приземлился на плоской бетонной равнине за спиной землянина по имени Драг. Он с удовольствием созерцал созданный им инструмент. Тонкая железная труба с прикреплённым к ней твёрдым камнем была способна наносить чудесные разрушительные удары. Рядом с Драгом сидел Мато. Он палил себе бороду волосок за волоском при помощи лазерного скальпеля, который время от времени совал в гнездо подзарядки атомной батарейки, довольно дряхлой и почти совсем израсходованной. Несколько женщин чуть в отдалении сшивали одежду из пластиковых мешков, которые выглядели непромокаемыми и, наверное, сослужили бы хорошую службу во время дождя.

Вдруг небольшое племя всполошилось. Слегка. Заметили неопознанный летательный аппарат. С тупым бесстрашием недалёких умов выпрямились, поджидая странных существ, выбравшихся из челнока. Драг только сжал покрепче рукоять инструмента, готовясь к встрече гостей. В ответ командир Бэрк поднял руку в жесте приветствия.

— Энтот вроде чё-ть брякнул, — пробурчал Мато.

— Ага, чё-ть брякнул, — подтвердил Драг. — Кажись, «здрасте» брякнул.

— Ух ты! Говорящие!

— Привет вам от имени моего народа! — громче повторил командир. — У вас бедствие? Мы пришли помочь!

— Чего-чего? Помочь? — с трудом вспомнил забытое слово Драг. — Чего помогать?! Нам и так хорошо! — возразил наконец.

— Но вы же… мы вам… мы ваши братья, поэтому хотим помочь. Мы покинули Землю тысячи лет назад.

— Братья? — вмешался Мато. — Непохожи вы на моих родственников… О какой Земле ты тут трын-дишь?

— Об этой, — топнул ногой Бэрк, бетон загудел, командир обвёл рукой пространство, захламлённое мусором и обломками до самого горизонта. — Весь ваш мир так называется. Ваша родная планета и наша пер-вородина. Вы тут живёте… — пояснил он неуверенно, заметив непонимание на лицах местных.

Местные переглянулись.

— Что за чмо брякнул! — возмутился Мато. — А ну я щас камнем ему по башке! А? — Он повернулся к признанному лидеру маленького племени.

— Погоди-ка! — охладил его пыл Драг. — Надо сперва ему пару речей толкнуть… Эй ты, тощеногий! — обернулся вождь к пришельцу. — Я знать не знаю, о чём ты трындишь, но наш мир зовётся иначе. Всё тут — это планета Скали! Он наш бог. Мы ему преданно служим. Мы верны его заветам! А сейчас… катись и не мешай нам делом заниматься, урод!

— А чем вы занимаетесь? — удивился Бэрк.

Драг подбоченился, вспомнил заветные слова и важно изрёк:

— РАЗРУШЕНИЕМ, болван! Разрушение — верховное благо. Нам ещё много осталось доломать, что ещё стоит неразбитое, за что нас Скали вознаградит на том свете после смерти. Наши дети продолжат святое дело разрушения, пока весь мир не станет прекрасно раздолбанным! Совершенным!.. А щас… катись отседова, не мешай делом заниматься! — грозно взревел Драг, поднимая каменно-железный молот постижения совершенства во Вселенной.

Поверьте, у нас с мужем были большие планы на этот день. Но, проснувшись утром четырнадцатого, я поняла, что что-то не так и никуда мне ехать не хочется, более того, даже двигаться не хочется. Мне бы лучше съесть таблеточку и полежать не вставая, а лучше совсем не шевелясь, с хорошей книгой и коробкой конфет под боком. Ну, короче, девочки меня поймут…

Однако в этот момент в комнату вошёл Алекс с радостно-возбуждёнными глазами, и стало ясно, что вставать придётся, и, может, даже больше чем вставать.

— Любимая, агент 013 приглашает нас вместе отметить этот день! Только мы с тобой и он с Анхесенпой. Но ты спроси где?!

— Где? — покорно отозвалась я, глядя в потолок.

— В Дрездене!

— Ой, это неплохо, — слегка оживилась я и даже дёрнула ногой, попытавшись встать, но тут же снова навалилась апатия.

Это ж такая даль, пусть переход займёт миг, но смена климата, а в самом Дрездене, как я слышала, широкие улицы, большие расстояния, это ж столица Саксонского королевства. Была или будет. Мне было даже неинтересно, в какой век приглашает нас кот. Просто все говорят, что в Германии по-любому неплохо…

Главное, чтобы теперь моё состояние не отразилось на Алексе, он-то ничем не заслужил лишения праздника. Вечно «эти» дни приходят не вовремя…

— А котята с нами?

— Нет, их уже удалось сдать на попечение девушки Боббера, они с Анхесенпой вроде бы дружат. Хотя это ещё вопрос, кто за кем будет присматривать. Собирайся, родная…

Я потянулась к нему с благодарным поцелуем, но, вставая с кровати, неудачно наступила ему всем весом на большой палец, и мой муж полторы минуты с воплями скакал по комнате, демонстрируя поведение, недостойное такого крутого суперагента, как он. В конце концов мы замотали ему палец бинтом.

Алекс надел свой лучший костюм и был почти сногсшибателен, если бы не тот факт, что на левой ноге ему пришлось оставить домашнюю тапочку, когда на правой сверкал лакированный ботинок.

Пока я натягивала первое попавшееся под руку платье (муж сказал, что мы едем в лето), в дверь церемонно постучали. Я даже удивилась, обычно этот хам вваливается без стука.

— Минуточку! — крикнула я, поправляя платье на руках и бёдрах. — Валяйте!

В комнату, взявшись за лапки, вошли Профессор и его жена. В свободной лапке кот держал два жёлтых конверта с приглашениями, а на шее у него висел стандартный переходник.

— Опаздываете, милочка, — с шутливой укоризной покачал он головой.

— А что мы забыли в Дрездене? — не выдержала я. — Чего мы вообще туда попрёмся, когда и здесь можно прекрасно отдохнуть? Поспать, например…

— Охота, — многозначительно поднял вверх коготь Пушок, нажимая на переходник.