Вроде бы лично Марты это не касалось. Долгов по кредитам у нее не было, напротив, наличные в банковском сейфе, квартира своя, не съемная, иждивенцев на попечении нет. А вот одна сотрудница взяла ипотеку, причем в долларах, а доллар растет. Каждый день слезы, паника, постепенно переходящая в отчаяние, потому что над женщиной нависла угроза потери квартиры. У другой мужа сократили, маленький ребенок, а живут на съемной, за нее надо платить. Понятно, что одной зарплаты не хватит. Что делать? Третья набрала кредитов: компьютер, мобильный телефон, машина и даже отдых. Все в кредит. А если в отпуск без содержания? Чем платить? На фирме теперь только об этом и говорили: о долгах.
Даже Майка ходила злая как мегера. У нее все допытывались, как и что, а она в ответ только орала:
– Достали! Только вас мне не хватало!
И реже меняла наряды, что само по себе показатель. Менеджеры ходили взвинченные, потные, их заставляли выбивать из клиентов кредиты, фирме нужны были деньги, а денег не было ни у кого, в том числе у банков, которые в свою очередь требовали платежей по кредитам. В общем, карусель завертелась, и сорваться с нее было легче легкого. Сорваться и разбиться насмерть. Понятно было, что многие фирмы полягут, выживут сильнейшие, те, кто сумеет приспособиться к новым условиям. Все поспешно избавлялись от балласта, лишних расходов и неугодных сотрудников, сбрасывая за борт все, что только можно, лишь бы удержаться на плаву.
Жизнь Марты, и без того невеселая, сделалась невыносимой. Раньше она жила работой, там находила маленькие радости. Теперь работа превратилась в кошмар. Ее откровенно выдавливали. Начальству неугодна, кредитных проблем нет, чтобы за работу держаться, следовательно всем чужая. Как только Марта входила, женщины, только что оживленно беседующие на тему кризиса, тут же замолкали.
«Господи, что я сижу? Деньги у меня есть, надо переждать это смутное время. Пройдет год, другой, и все образуется. После кризиса начнется подъем, появится много работы, не обязательно здесь, в другой фирме. Надо переждать».
Когда Марта подала заявление о бессрочном отпуске без содержания, все обрадовались.
– Трудовая твоя пусть останется здесь, – сказал на прощание Игорь Павлович. – Как только ты понадобишься, мы тебя вызовем.
А Майя прокомментировала:
– Благородный поступок. Но с другой стороны: у всех семьи, дети. Кредиты. Долги. А ты свободна, как ветер, да еще с такими деньгами! Тебе и уходить.
– А ты?
– А что я?
– Ты тоже свободна. И без детей. Как ветер.
– У меня Игорь, – серьезно сказала Майка. – Ему сейчас нужна поддержка. Ты не представляешь, что на Рублевке творится!
– Да уж. С трудом.
– А там разводами пахнет. Благоверная уже закатила Игорю скандал. Мол, почему денег дает так мало на карманные расходы? И бриллиантовый ошейник для песика не купил.
– Ах, вот в чем дело! У тебя появился шанс! Ну, ты своего не упустишь.
– Напрасно ты так. Если хочешь знать, у нас любовь. И… не обижайся. Ведь мы с тобой подруги?
– Да, – отвела глаза Марта.
– Если что, звони. И я тебе позвоню. Все, пока.
Ее даже поцеловали на прощание. В щечку. Марта вышла на улицу со странным чувством. Стояла теплая, просто нереально теплая осень. Давно такой не было. Навстречу шли двое парней, пьяные в стельку, несмотря на то, что едва перевалило за полдень. Причем это были не работяги какие-нибудь, не строители, не грузчики, а «белые воротнички». Похоже, тоже праздновали свободу.
Ярко светило солнце, воздух был прозрачен, как хрусталь, даже в ушах звенело. Магазины работали, кафе и рестораны были открыты, рубли в банках свободно меняли хоть на доллары, хоть на евро, сколько хотите, так же беспрепятственно отдавали деньги со счетов, в том числе и досрочно. Но Марту от страха подташнивало. Или не от страха? Началось ее свободное падение, земля уплыла из-под ног. Невидимо, неслышно и беспрепятственно лучевая болезнь, она же экономический кризис, проникала во все поры огромного организма, именуемого Москвой, в те же магазины, офисы, кафе, в сознание людей и потихоньку отравляла им жизнь. И было страшно.
1. 4
– Киска, ты бы не хотела поменять квартиру?
– Зачем? Мне и тут классно!
Огромная кровать, алое постельное белье, шелковое, и ее шелковистые ноги, длинные, стройные… Льняные кудри на алой подушке… Как красиво! Рина потянулась, зевнула, закрыла глаза. Менять? Зачем? Так лениво…
– И все-таки?
– Васик, я не понимаю… – открыла глаза. – Такая хорошая квартира… Большая, в центре. Все, что мне надо, под боком. Салон красоты, СПА, бутики, подружки, и до бассейна недалеко. Если только квартиру с бассейном… – задумчиво протянула Рина. – А бассейны в высотных домах бывают?
– Все, детка, бывает.
– Тогда я хочу-у… Васик, сделай так, чтобы в моем доме был бассейн! Чтобы мне не ездить!
– А без бассейна никак нельзя?
– Ты же знаешь, мне врач сказал плавать. У меня спина.
– У всех спина, – мрачно пошутил любовник.
– У меня особенная спина. Какие-то там диски… Блин, забыла! Васик, ты не знаешь, что у меня со спиной?
– Я не врач. И все-таки. Вернемся к нашему разговору. Я хотел бы, чтобы ты отсюда переехала.
– Куда? – она резко села. Даже про больную спину забыла.
– Ну, скажем, в квартиру меньшей площади. А лучше на окраину.
– На окраину?! Ты с ума сошел!
– Рина, послушай меня. Это серьезно. Ты знаешь, что в стране кризис?
– Где?
– В стране. Вообще, в мире.
– Ах, в ми-и-ре… ну и что?
– Как бы тебе это объяснить м-м-м… попроще. Американцы, они выпустили такие бумаги. Деривативы.
– Дерева… что?
– Де-ри-ва-ти-вы.
– С листиками?
– С какими листиками?
– Ну, раз дерево. Они что, деревянные?
– Да! Можно и так сказать. И вот из-за этого…
– Слушай, Васик, не морочь мне голову. Я-то здесь при чем? Какие-то деревья.
– Ладно, перейдем к сути. Мои доходы существенно уменьшились. Цена на нефть падает.
– Ах, цена падает… Ну и что?
– Рина, ты можешь говорить серьезно?
– А я серьезно. Васик, давай оставим все как есть. И тогда тебе не надо будет рассказывать мне про какие-то деревянные бумаги.
– Нет, оставить все, как есть, невозможно. Твое содержание мне обходится слишком дорого. Расходы надо урезать.
– Ну, я же такая ма-а-аленькая… Я почти ничего не ем… – она кокетливо похлопала ресницами.
– Да, но ты покупаешь дорогие наряды. Слишком дорогие. И все эти салоны… – любовник поморщился. – Волосы, ногти…
– Но как же я могу без ногтей? – она растопырила пальцы и дала ему полюбоваться маникюром. На каждом ногте розовый бутон и блестки. Как красиво! Васик должен понять, что без этого нельзя. А красота, она денег требует. – И, кстати, я хотела попросить у тебя денег.
– На что?
– Хочу увеличить грудь.
– Рина, у тебя прекрасная грудь!
– Маленькая.
– Нормальная.
– Нет, маленькая. Мне виднее. Из-за этой груди мне не дают выгодных контрактов. У меня почти нет работы, – пожаловалась она.
– Работы у тебя нет из-за твоей лени. И это, кстати, плохо. Я бы хотел, чтобы ты мне немножко помогла.
– Это как? – удивленно распахнула она глаза.
– Взяла бы на себя половину своих расходов.
– У тебя что, нет денег?!
– А я тебе о чем толкую битый час! – заорал он.
– Васик… ты на меня кричишь…
– Потому что ты дура! Извини… Котенок, мне очень не хочется с тобой расставаться. Ты очень красивая девочка и покладистая. Но…
– Но?
– Обстоятельства. Сейчас такое время, что надо включать мозги. О Господи! О чем я говорю?! Твои куриные мозги на пути в Антарктиду и, похоже, без обратного билета! Извини, детка, извини. Я не хотел на тебя кричать. Но… В общем так. Тебе придется самой платить за квартиру.
– А сколько она стоит?
– Сейчас девять. Но думаю, цена упадет. До семи-шести.
– Шести чего?
