Такими участниками деятельности Исполнительного Комитета были нижеследующие лица: мещанин Саул Зборовский, явившийся одним из организаторов Рабочего Совета, посещавший заседания этого Совета также в позднейшее время.
Инженер Николай Саркисянц, который не только был одним из участников деятельности Исполнительного Комитета, но и был указан некоторыми депутатами, как кандидат в члены президиума. Саркисянц, по словам Якова Вернстрема и Алексея Шишкина, произносил в заседаниях Совета революционного содержания речи и входил в состав Совета как один из представителей крайних партий, при чем в речах своих Саркисянц убеждал членов Совета готовиться к вооруженному восстанию, как это удостоверил Степан Коржевич, и произносил речи не только в Совете Рабочих Депутатов, но и на митингах фабричных рабочих.
Дворянин Николай Авксентьев, также предложенный некоторыми депутатами в члены президиума, участвовал в Исполнительном Комитете как представитель партии социалистов-революционеров и, по словам Ильи Расторгуева, произносил речи от имени названной партии в заседаниях Совета, а кроме того выступал оратором и на фабричных митингах, как это удостоверил Илья Шматов.
Рабочий металлического завода Николай Немцов, известный в Совете под прозвищем Макар, бывший, по словам Георгия Егорова, депутатом Выборгского района, участвовал в заседаниях Исполнительного Комитета, произносил в заседаниях Совета революционного содержания речи, призывавшие к ниспровержению существующего государственного строя, был одним из депутатов, ездивших к графу Витте от Исполнительного Комитета для сообщения об устройстве траурной манифестации в октябре месяце и был даже на некоторое время арестован при попытке вынудить рабочих фабрики Гот примкнуть к всеобщей забастовке.
Наборщик газеты «Русь» Михаил Киселевич, по словам Федора Шанявского и Степана Коржевича, исполнял обязанности одного из секретарей Исполнительного Комитета и произносил, по удостоверению Николая Левшина, такие речи, что его вынужден был даже иногда останавливать председатель <Это я однажды остановил Киселевича, говорившего не в порядке заседания.> Комитета Хрусталев.
Дворянин Викентий Гутовский, входивший в состав Исполнительного Комитета как представитель одной из крайних политических партий, также произносил, по словам Алексея Шишкина, речи, призывавшие к ниспровержению существующего строя, настаивал на попытке насильственного освобождения арестованных на площади Казанского собора демонстрантов и, по удостоверению Степана Коржевича, нес на себе обязанности посредника между Исполнительным Комитетом и редакциями издававшихся в С.-Петербурге газет.
Провизор Семен Клячко, принадлежавший, по словам Алексея Шишкина, к одной из революционных партий, также входил в состав Исполнительного Комитета и в заседании 27 ноября исполнял обязанности секретаря Комитета и вел протокол этого заседания.
Токарь завода Гесслера, Александр Плеханов, контролировавший входные билеты на одном из заседаний Совета, был, по словам депутатов Василия Алеева и Федора Павловского, районным представителем Петербургского района и в качестве такового входил в состав Исполнительного Комитета и во время заседаний произносил, как это удостоверил Алексей Расторгуев, речи по содержанию рассматривавшихся в Совете вопросов.
Помощник бухгалтера Балтийской железной дороги, Павел Балашов, участвовал в заседаниях Исполнительного Комитета и, по удостоверению Алексея Расторгуева, произносил в этих заседаниях речи, а по словам Федора Шанявского, Балашов принимал участие в совещании Исполнительного Комитета во время последнего заседания Совета 3 декабря и возражал в этом совещании против немедленного проведения всеобщей забастовки, доказывая вместе с другими необходимость предварительной подготовки и организации рабочих.
Равным образом в прениях Исполнительного Комитета в этом последнем заседании Совета Рабочих Депутатов 3 декабря принимал участие, по словам Шанявского, приехавший в ноябре месяце из Нижнего Новгорода врач Андрей Фейт, который также доказывал невозможность немедленного проведения всеобщей забастовки и находил необходимым предварительную организацию рабочих.
Наконец, дворянка Валентина Багрова и мещанка Фейга Маянц, по удостоверению нескольких депутатов, входили в состав Исполнительного Комитета и несли там обязанности секретарей, при чем участие Фейги Маянц в Исполнительном Комитете установлено было также найденным у нее письмом, написанным ею Абраму Епштейну, в котором она сама сообщала последнему, что она состоит секретарем Исполнительного Комитета. Участие в деятельности Комитета Валентины Багровой выразилось не только в исполнении ею обязанностей секретаря, как это сказано выше, но также и в том, что она делала доклады Совету о настроении рабочих на фабриках и, по удостоверению Федора Шанявского, в заседании Комитета 3 декабря настаивала на немедленном проведении всеобщей забастовки.
Затем из числа членов Исполнительного Комитета, которые не были указаны выше при изложении общей деятельности Совета Рабочих Депутатов, данными дознания были изобличены следующие лица:
Аптекарский помощник Лев Хинчук, арестованный в помещении Исполнительного Комитета 3 декабря, принимал в деятельности Комитета активное участие, являлся в нем, по словам Алексея Шишкина, представителем крайних партий и произносил в заседаниях революционного содержания речи, призывая к ниспровержению существующего государственного строя.
Мещанин Семен Вайнштейн, по удостоверению Николая Ольшанского и Алексея Расторгуева, принимал участие в Исполнительном Комитете и в заседаниях Совета занимал место за отдельным столом, где помещались члены Исполнительного Комитета, при чем, по словам Григория Левкина, Алексея Шишкина и Расторгуева, он в заседаниях произносил речи и настаивал на проведении всеобщей забастовки, хотя бы путем насилия.
Столяр вагоностроительного завода Алексей Буров, по словам Федора Шанявского, принимал участие в заседании Исполнительного Комитета 3 декабря, где он и был задержан, а депутаты Григорий Левкин и Степан Коржевич удостоверили, что Буров и ранее бывал на собраниях Совета Рабочих Депутатов; независимо от этого активное участие Бурова в деятельности Совета установлено было и содержанием обнаруженной у него записки, из которой видно было, что он роздал рабочим 98 р. 80 к. из числа ста рублей, полученных им в Совете.
Германский подданный Николай Гарри Гольдберг, по удостоверению Степана Коржевича, посещал заседания Совета Рабочих Депутатов, где он, по словам Алексея Шишкина, являлся представителем крайних партий и произносил революционного содержания речи и, занимая место за столом Исполнительного Комитета, удалялся с этим Комитетом в особое помещение для совещаний, как это удостоверил при допросе депутат Григорий Левшин.
Сотрудник газеты «Свободное Слово» дворянин Владимир Коссовский, по удостоверению Федора Шанявского, участвовал в заседании Исполнительного Комитета 3 декабря и даже передал там Шанявскому свою визитную карточку, а при осмотре переписки, найденной в Вольно-Экономическом Обществе после ареста членов Совета, была, между прочим, обнаружена записка, свидетельствовавшая о том, что Коссовский входил в состав Совета как депутат С.-Петербургско-Варшавской железной дороги.
Машинист той же дороги Константин Мосалев, арестованный 3 декабря в помещении Вольно-Экономического Общества, также входил в состав Исполнительного Комитета, как это удостоверено найденным в бумагах Хрусталева-Носаря постановлением собрания депутатов этой дороги от 16 ноября 1905 года, так как согласно этому постановлению Мосалев был избран для участия в Исполнительном Комитете Совета Рабочих Депутатов.
Равным образом активное участие в деятельности Исполнительного Комитета принимал мещанин Исаак Голынский, по профессии наборщик, арестованный 26 ноября, в то время когда он пытался вместе с другими лицами воспрепятствовать работе служащих в Петербургском почтамте, не желавших примкнуть к почтово-телеграфной забастовке. При Голынском, во время его задержания, оказалась подписанная председателем Совета Рабочих Депутатов Хрусталевым записка от 25 ноября следующего содержания: «Совет Рабочих Депутатов предлагает товарищам наборщикам оказать безусловно помощь в организации патрулей для поддержания почтово-телеграфной забастовки. Совет указывает товарищам, что патрули должны быть организованы к 5 часам утра». Кроме того у Голынского найдена была и другая, написанная карандашом, записка следующего содержания: «Буцевич – Мойка, кв. 37, Шахт – Б. Пушкарская, 20, Благовещенская – дом Андреевского собора В. О., кв. 11. Священник».
