Жизнь человека протекает в смене трех состояний. Они суть бодрствование, сон со сновидениями и глубокий сон без сновидений. Если составить себе представление об изменениях, относящихся к этим трем состояниям у человека, ищущего высших познаний, то можно понять, каким образом достигаются высшие познания духовных миров. Пока же человек не прошел через обучение, ведущее к этим познаниям, его сознание постоянно прерывается промежутками сна. В течение этих промежутков душа ничего не знает ни о внешнем мире, ни о себе самой. Лишь время от времени из общего моря бессознательности всплывают сновидения, связанные с процессами внешнего мира или с состояниями собственного тела. В сновидениях обычно усматривают лишь особое проявление жизни во сне, почему и принято говорить только о двух состояниях: сна и бодрствования. Но для тайноведения наряду с двумя другими состояниями сновидение имеет и самостоятельное значение. В предыдущей главе было описано, какое изменение происходит в жизни сновидений у человека, начинающего восходить к высшему познанию. Его сновидения утрачивают бессмысленный, бессвязный и беспорядочный характер и все больше образуют некий мир, проникнутый правильностью и связностью. При дальнейшем развитии этот новый мир, родившийся из мира сновидений, уже не только не уступает по своей внутренней достоверности внешней чувственной действительности, но теперь в нем открываются факты, представляющие собой, в полном смысле слова, высшую действительность. В чувственном мире повсюду сокрыты загадки и тайны. В нем действительно обнаруживаются проявления некоторых высших фактов, однако человек, ограниченный одним лишь чувственным восприятием, не может получить доступа к причинам, порождающим их. Духовному ученику в описанном состоянии, возникшем из сновидений, но не ставшем у него постоянным, частично открываются эти причины. Правда, он до тех пор не сможет рассматривать эти откровения как действительное познание, пока те же самые вещи не явятся ему и в обычной бодрственной жизни. Но он достигнет и этого. Развитие его направляется на то, чтобы состояние, достигнутоеим первоначально в жизни сновидений, перенести затем и в бодрствующее сознание. Тогда чувственный мир обогатится для него чем-то совершенно новым. Как для человека, родившегося слепым и в результате операции ставшего зрячим, окружающий его мир обогащается всеми доступными глаз восприятиями, так и человек, достигший ясновидения, видит весь окружающий его мир наделенным новыми свойствами, вещами, существами и т. д. Теперь ему не нужно дожидаться сновидений, чтобы жить в другом мире; он может всегда, когда это будет необходимо, переходить в описанное состояние, поднимаясь к высшему восприятию. Это новое состояние приобретает для него такое же значение, какое в обычной жизни имеет восприятие вещей, достигаемое благодаря деятельности органов чувств, по сравнению с «восприятием» при полном их бездействии. Поистине можно сказать: духовный ученик открывает органы чувств своей души и созерцает вещи, которые для телесных органов чувств остаются сокрытыми.

Но это состояние является для ученика лишь переходом к более высоким ступеням познания. Если он продолжит выполнение входящих в состав духовного обучения упражнений, то через какое-то время обнаружит, что описанные радикальные изменения происходят не только с его сновидческой жизнью, но что превращение распространяется также и на глубокий сон, который до сих пор был лишен сновидений. Он замечает, что состояние полной бессознательности, в котором он находился прежде во время такого сна, теперь прерывается единичными сознательными переживаниями. Из общего мрака сна всплывают такие восприятия, каких он раньше не знал. Описать их, конечно, нелегко, так как наш язык создан исключительно для чувственного мира, и поэтому для обозначения всего того, что никак не принадлежит к этому чувственному миру, можно подыскать лишь приблизительно подходящие для этого слова. Тем не менее при описании высших миров в первое время приходится пользоваться словами. Это достижимо лишь благодаря тому, что многое выражается при помощи сравнений, и поскольку все в мире находится в родственной связи, это оказывается возможным. Предметы и существа высших миров родственны вещам чувственного мира, по крайней мере, настолько, что при наличии доброй воли всегда можно получить некоторое представление об этих высших мирах даже при помощи слов, принятых в чувственном мире. Здесь надо только всегда иметь в виду, что многое в подобных описаниях сверхчувственных миров есть сравнение и символ. Поэтому само духовное обучение проводится лишь отчасти при помощи слов обычного языка; для дальнейших целей ученик при своем восхождении изучает еще и другой, непосредственно понятный ему символический способ выражения. Его необходимо усвоить во время самого духовного ученичества. Но это не препятствует тому, чтобы при помощи обычных описаний, которые здесь даются, приобрести определенное знание о природе высших миров.

Чтобы дать представление о вышеупомянутых переживаниях, впервые всплывающих из моря бессознательности во время глубокого сна, лучше всего провести аналогию со способностью слухового восприятия. Здесь также можно говорить о восприятии звуков и слов. Подобно тому как переживания сновидений, если сравнивать их с восприятием органов чувств, можно определить как своего рода созерцание, так и факты глубокого сна допускают сравнение со слуховыми впечатлениями. (К этому надо добавить, что и в духовных мирах созерцание есть нечто высшее. Краски и в этом мире являются чем-то более высоким, чем звуки и слова. Но то, что ученик вначале воспринимает в этом мире при своем обучении, суть еще не высшие цвета, а низшие звуки. Только в силу того, что по своему общему развитию человек уже приспособлен к миру, открывающемуся ему в сновидениях, он сразу же воспринимает в нем краски. Но он еще недостаточно подготовлен ко встрече с более высоким миром, который раскрывается в глубоком сне; поэтому этот мир открывается ему прежде всего в звуках и словах; позднее он сможет и здесь подняться до восприятия форм и красок.)

Когда ученик замечает, что в состоянии глубокого сна у него начинают появляться подобные переживания, то дальнейшая его задача должна прежде всего заключаться в том, чтобы сделать их как можно более отчетливыми и ясными. Вначале это дается с большим трудом, так как восприятие пережитого в этом состоянии бывает чрезвычайно слабым. Правда, при пробуждении человек знает, что он что-то пережил, но что именно – относительного этого он остается в полном неведении. Самое важное во время этого начального состояния – оставаться спокойным и невозмутимым и ни на одно мгновение не впадать в какое-либо беспокойство и нетерпение. Это при всех обстоятельствах нанесло бы только вред. Беспокойство и нетерпение не только не стимулируют дальнейшего развития, но неизбежно замедляют его. Надо спокойно довериться тому, что тебе дается или даруется; от всякого принуждения надо отказаться. Если в данный момент не удается зафиксировать переживаемого во сне, то необходимо терпеливо дожидаться того времени, когда это окажется возможным. Ибо миг этот когда-нибудь неминуемо настанет. И если ученик был терпелив и спокоен, то достигнутой способностью восприятия он будет владеть уверенно, между тем как при насильственном образе действий она, однажды проявившись, затем может быть совершенно утрачена, и притом надолго.

Если способность восприятия уже появилась и переживания сна выступают перед сознанием совершенно ясно и отчетливо, то надо направить внимание на следующее. Из этих переживаний с большой степенью точности могут быть выделены два вида. Один вид переживаний покажется совершенно чуждым по сравнению со всем тем, что когда-либо приходилось узнавать раньше. Можно сначала почерпнуть из них радость, благодаря им можно возвыситься, но, впрочем, будет лучше пока оставить их в покое. Они – первые предвестники высшего духовного мира, в котором ученик сможет разобраться лишь позднее. Другой же вид переживаний обнаружит перед внимательным наблюдателем известное родство с обычным миром, в котором тот живет. То, над чем он задумывается в жизни и что хотел бы понять о вещах окружающего мира, но что не поддается пониманию со стороны обычного рассудка, всему этому его переживания, полученные во время сна, послужат разъяснением. В своей повседневной жизни человек обычно размышляет над тем, что находится в его окружении. Он образует представления, стремясь проникнуть во взаимную связь вещей. Он в понятиях пытается постичь то, что воспринимают его чувства. Именно с этими представлениями и понятиями связаны переживания сна. То, что раньше было темным, размытым понятием, становится теперь чем-то полнозвучным и живым, что можно сравнить только со звуками и словами чувственного мира. Для человека это все больше приобретает характер того, как если бы ему из более высокого мира нашептывались в словах и звуках решения загадок, над которыми он размышлял. И тогда он получает возможность связать приходящее к нему из другого мира с обычной жизнью. То, что прежде он постигал благодаря мышлению, теперь становится для него переживанием, столь же живым и содержательным, каким только может быть переживание чувственного мира. Причина этого в том, что вещи и существа чувственного мира суть не только то, чем они кажутся чувственному восприятию. Они – выражение и результат духовного мира. Этот дотоле скрытый духовный мир звучит теперь для духовного ученика во всем, что его окружает.