Юноша обернулся.

— Ей ки айяки овро! — Слова звучали то громче, то тише в ритме мерного шага, очень точно выражая, наверное, раздражение шестилетнего малыша.

Питер рассмеялся.

— Что он сказал?

— Что я женюсь на овце.

Вики трудно было осознать, что оборотни могут иметь собственный язык, хотя она размышляла на эту тему. Теперь это стало очевидно. Он был похож на инуитский — язык эскимосов, по крайней мере, так он звучал в общеобразовательных передачах «Пи-Би-Эс»[3]; Вики никогда не была севернее Тандер Бей. Когда она упомянула об этом Питеру, тот поддал ногой клок пожелтевшей травы.

— Я никогда не слышал об инуите, но у нас, конечно, общие с эскимосами проблемы. Чем теснее мы интегрируемся с людьми, тем чаще разговариваем на их языке и постепенно утрачиваем свой собственный. Прадедушка и прабабушка говорили на английском, голландском и на языке вервольфов. Отец все еще помнит немного голландский, но только тетя Сильвия постаралась хоть как-то выучить наш. — Парень вздохнул. — Она научила меня, и я попытаюсь обучить Дэниела, но я ведь многого еще не освоил. Этот подонок, убивший ее, убил также и мой единственный шанс сохранить живым наш язык.

— Кажется, ты проводишь неплохую работу. — Вики махнула рукой назад, в сторону ивы. — Дэниел определенно пользуется им… — Вряд ли подобное могло послужить утешением, но это было все, что она могла предложить на данный момент. Лицо Питера просветлело.

— Верно. Он, как маленькая губка, впитывает просто на ходу. Льдинка, — он попытался ухватить за хвост своего близнеца, но той удалось увернуться, — научилась говорить «акайво» и дальше дело не пошло.

— Акайво, — повторила Вики. Слово прозвучало не так, как сказал Питер, но было вполне узнаваемо. — А что оно означает?

— Ну, главным образом, пожелание удачной охоты. Но это же означает: привет, до свиданья, как дела, давно не виделись.

— Как «алоха» на гавайском.

— Алоха. Ало-ха. — Питер растянул второй слог, пока он не задрожал почти как завывание. — Хорошее слово. Но не такое, как наши…

Вдруг Льдинка навострила уши и прыгнула в подлесок. Спустя секунду Питер сунул шорты в руки спутницы и бросился за сестрой.

Вики смотрела, как их хвосты исчезли за стеной из кустов и сорняков, и прихлопнула одного из миллиарда москитов, которых оборотни расшевелили, раздвигая траву на своем пути. «А что дальше?» — полюбопытствовала она. Невзирая на устроенный переполох, они все еще кого-то преследовали, кто или что бы это ни было.

— Эй, — окликнула Вики, — я продолжаю идти по тропинке. Там мы сможем встретиться. — Ответа не последовало, но, говоря честно, она его и не ожидала.

Здесь было довольно уютно, уже тепло, но отнюдь не столь жарко, как, несомненно, станет позже, в разгаре дня. Вики взглянула на часы: 8:40. «Вы можете позвонить куда пожелаете этим утром, — сказала Надин, — но, возможно, вам лучше взглянуть на место, где это случилось, прежде чем станет слишком жарко. Через пару часов никого вокруг невозможно будет разбудить, чтобы показать вам его. Кроме того, Питер или Роза смогут рассказать все об этих трех людях, пока вы туда дойдете». Неплохая идея, если только Питер и Роза, или Питер и Льдинка, или даже Ураган и Льдинка — как угодно — окажутся поблизости.

Она отогнала от себя рой москитов, раздавила еще одного у себя на коленке и подумала, все ли в порядке с Генри. Вервольфы, очевидно, отвели ему комнату, в которую не проникает свет, правда, в этом Вики была не вполне уверена, поскольку сомневалась, может ли полностью доверять их добрым намерениям Хотя, надо все же отдать им должное, Фицрой бывал здесь не раз и до сих пор жив.

Поправив очки на носу, причем пот не облегчал ей эту задачу, женщина дошла до конца тропинки и остановилась, слегка ошеломленная открывшимся перед глазами безбрежным простором. Сверху, словно шедевр абстрактной живописи, в синем цвете раскинулись вечные небеса. Далеко внизу виднелись изгородь и поле, а за полем — другая изгородь и еще большее поле. На обоих полях паслись овцы. Три из них были не далее чем в двадцати футах от изгороди.

Два животных щипали траву, третье уставилось на нее, приподняв морду с римским профилем.

Вики никогда не слышала, что овцы бывают опасны, но что она могла знать, ведь она никогда прежде не оказывалась к ним так близко.

— Итак… — Осторожно наклонившись над изгородью, она подхватила клочок овечьей шерсти, зацепившийся за проржавевший кусок проволоки и машинально скатала его между пальцами. — Я полагаю, вы не заметили ничего подозрительного той ночью, когда был убит Джейсон Хееркенс, называемый также Черным?

При звуках ее голоса ближайшая овца закатила глаза и потрусила в сторону, в то время как две других, до сих пор мирно жевавшие, отошли друг от друга на несколько футов.

— Итак, опрос свидетелей закончен, — пробормотала Вики, поворачиваясь назад, чтобы взглянуть на тропинку. — Куда, черт возьми, провалились Льдинка и Пи… Ураган?

Словно отзываясь на ее судебную повестку, оба вервольфа вырвались из кустов и помчались к ней с высунутыми языками и развевающимися хвостами. Льдинка первой достигла изгороди и, без промедления перемахнув через нее, остановилась как вкопанная на другой ее стороне уже в человеческом облике. Ураган, прыгнувший лишь на мгновение позже, приземлился рядом с сестрой. Овцы, очевидно привыкшие к фокусам подобного рода, едва повели глазами, не отрываясь от своего занятия.

Вики, менее привыкшая, пыталась сохранить на лице невозмутимое выражение. Она молча протянула Питеру его шорты.

— Благодарю. — Юноша скользнул в них с привычной ловкостью. — Мы чуть не поймали его на этот раз.

— Кого?

— Да старого сурка, который устроил себе жилье под кучей жердей, заготовленных для изгороди. Он ловок и умен, но на этот раз едва успел проскочить в свою нору, только волосок отделил его от зубов Льдинки.

— Разве вы не могли бы сразу обратиться и разобрать эту кучу?

Питер покачал головой, из его волос посыпались обрывки листьев папоротника.

— Это было бы нечестно.

— Это вовсе не то, что охота за пищей, — вмешалась Роза, потягиваясь на траве. — Мы не получили бы никакого удовольствия, если бы пустили в ход руки.

Вики решила не заострять внимания на том, что в любом случае сурку это не доставило бы удовольствия. Она пошла несколько медленнее, приглядываясь, в каком месте можно было бы перебраться через изгородь. Через поперечины она перелезть бы могла, но проволока не показалась ей достаточно прочной, чтобы на нее можно было бы опереться. «Кроме того, если я буду пытаться не отставать от пары подростков-вервольфов, добром это не кончится. Не говоря уже об авторитете».

Она поправила очки.

— Куда мы направимся теперь?

— К дальнему краю большого пастбища, — указал Питер. — Вблизи леса.

Деревья предлагали прекрасное укрытие для целой армии убийц. Пора начать отрабатывать свой гонорар.

— Кому принадлежит этот лес?

— Правительству. Это государственная земля. — Питер вел их мимо ограды, Льдинка шла рядом — Мы не станем проходить напрямик, потому что эти овцы донашивают ягнят, которые родятся поздней осенью, и не хотелось бы без особой необходимости их тревожить. Наши владения заканчиваются возле этих деревьев, — продолжал он. — Но мы граничим с заповедником Фэншоу. — Он усмехнулся. — Мы помогаем держать в хорошей форме одно из лучших оленьих стад в графстве.

— Не сомневаюсь. Расскажи мне, как вы встретились с егерем?

— Ха-ха-ха Он наткнулся на оленя, зарезанного кем-то из нашей стаи, пришел к выводу, что это не могли сделать собаки, хотя и распознал волчий след, но не мог понять, как там оказался след голой человеческой ступни, и по нему выследил нас. Артур Форт-рин по-настоящему хороший егерь.

— А вы, то есть стая, не проявили по отношению к нему ту осторожность, с какой вам бы следовало себя с ним вести.