Знаменитый Тихо Браге принял систему Коперника только отчасти или, лучше сказать, держался своей собственной; по его системе все планеты обращаются вокруг Солнца, но это последнее вместе с Луною обращается вокруг Земли, одаренной, правда, вращательным движением.

Ревностный последователь Коперника Галилей сделал важное указание на то, что вращающееся тело может сохранять параллелизм оси вращения при своем обращении вокруг неподвижного центра, и доказал это на опыте. Таким образом, он показал, что третье движение, приписываемое Земле Коперником, совершенно излишне. Впрочем, жизнь Галилея была посвящена, главным образом, тому, что мы называем теперь физической астрономией, а затем физике и установлению основных начал механики; вопросом же о движении планет или вообще разработкой теории их на началах, предложенных Коперником, он почти не занимался. Тихо Браге почти исключительно был занят наблюдениями, то есть тем, что известно теперь под названием практической астрономии, а если отчасти и занимался теорией планет, то совершенно не в духе Коперниковой системы. Таким образом, вся область теоретической астрономии ждала человека, который принялся бы за ее разработку, как Галилей и Тихо занимались уже физической и наблюдательной астрономией.

Этим человеком, предназначавшимся как бы исключительно к этой именно работе, явился Кеплер. Одаренный слабым зрением, мало способный к астрономическим наблюдениям, но обладавший могучим и изобретательным умом, живым воображением, склонностью к созерцанию, неутомимым трудолюбием, восторженною и поэтическою душою, глубоким энтузиазмом к великому открытию Коперника, этот исключительный и великий гений соединял в себе все условия, необходимые для приведения к счастливому концу начатого Коперником дела, к созданию новой астрономии. Ему-то суждено было восторжествовать над Гиппархом, Птолемеем и ближайшим своим учителем Коперником, открыть истинное устройство Солнечной системы и законы движения планет и написать свое имя неизгладимыми буквами на звездном небе, где говорят нам о нем и его законах не только планеты, существование которых он предчувствовал, но не знал, но даже и едва доступные нашим могучим телескопам звездные пары, затерявшиеся в безднах пространства.

Замечательно, что все три отрасли астрономии – наблюдательная, физическая и теоретическая – начали разрабатываться почти одновременно и что точнейшие наблюдения Тихо Браге почти тотчас же могли подвергнуться теоретической обработке, а не ждать этого в продолжение многих лет. Проснувшаяся от долгого и тяжелого сна Европа как будто торопилась наверстать потерянное время; все деятели науки одинаково проникнуты были величайшим энтузиазмом, неся на алтарь своего божества все свои силы и способности, все свое достояние и саму жизнь, и смело творили великое дело, не отступая ни перед какими препятствиями, несмотря ни на какие удары судьбы. Дело Кеплера находилось в тесной зависимости от двух других отраслей астрономии, и если бы он не располагал наблюдениями Тихо Браге, необыкновенную точность которых признает он сам, то ему, вероятно, не удалось бы открыть трех знаменитых его законов; но зато важность этих законов такова, что если бы Ньютону было уже известно интегральное вычисление, то открытие всемирного тяготения нужно было бы приписать Кеплеру, так как открытие это является простым следствием бессмертных Кеплеровых законов и выводится из них несравненно легче, чем можно вывести Кеплеровы законы из ньютоновского закона тяготения. Несмотря на крайнюю ограниченность тогдашних математических средств, Кеплер дал, в сущности, полную теорию планет, так что к ней почти не оставалось ничего прибавить; и до сих пор, через двести пятьдесят лет, она излагается в учебниках в таком виде, какой дал ей Кеплер.

Кеплер, как мы увидим, был очень близок даже и к открытию Ньютона и, может быть, сделал бы его, если бы драгоценная жизнь его продлилась еще некоторое время. Сам Ньютон открыл великий закон тяготения не сразу, так что заслуга его состоит в этом отношении лишь в той настойчивости, с которою преследовал он свою мысль, являясь прямым и непосредственным продолжателем дела Кеплера.

«Воистину божественный голос призывает людей к занятию астрономией», – сказал Кеплер, и эти слова относятся прежде всего к нему самому.

Происхождение и детство Кеплера. – Школьные годы и жизнь в родительском доме и у родственников. – Поступление в духовное училище и Тюбингенскую академию. – Уроки Мэстлина. – Неблагонадежность в ортодоксальном отношении.

Иоганн Кеплер, истинный основатель и отец новой астрономии, родился 27 декабря 1571 года, через 28 лет после смерти Коперника. Местом его рождения было местечко Магсштадт, расположенное в расстоянии одной мили от городка Вейль в Швабии, или Вюртембергском герцогстве. Он происходил из старой дворянской фамилии, так как один из предков его посвящен был в рыцарское звание около полутораста лет тому назад при императоре Сигизмунде. Кеплеры занимались исключительно военной службой, но до значительных отличий не дослуживались и, в конце концов, очень захудали и обеднели. Отец будущего великого астронома, Генрих Кеплер, был малограмотным человеком и служил в войсках вюртембергского герцога простым солдатом; он был сыном Себальда Кеплера, имевшего 12 человек детей и занимавшего в Вейле должность головы, или бургомистра. Об этом своем дедушке Кеплер говорит, что он имел значительное состояние, но любил роскошь и мотовство, так что детям оставил очень немного. О бабушке с отцовской стороны Кеплер отзывался как о женщине очень умной и хлопотливой. По его словам, она была красива собой, набожна, отличалась большою живостью характера и вспыльчивостью; любила прихвастнуть и похвалиться; была очень завистлива, любила спорить и нескоро забывала неприятности и обиды. Генрих Кеплер женат был на Катерине Гульденман, дочери деревенского трактирщика из селения Этлинген, женщине без всякого образования, не умевшей ни читать, ни писать; воспитывалась она у своей тетки, которая сожжена была впоследствии как колдунья. Женившись, отец Кеплера перешел на жительство в селение Леонберг, где купил дом и землю, намереваясь заняться земледелием, хотя это было вовсе не в его характере. Но все четверо его детей впоследствии вместе с матерью обрабатывали эту землю, занимаясь, по-видимому, огородничеством.

По общему мнению всех биографов Кеплера, родители его не были достойны такого великого сына. Мать его была грубой и сварливой женщиной; к тому же она любила выпивать и вообще пользовалась дурною славою. Постоянные ссоры между отцом и матерью, свирепая брань и все следствия взаимного недовольства и озлобления – вот каковы могли быть впечатления самого нежного детства Кеплера. Чтобы избавиться от семейного ада, начавшегося почти тотчас после бракосочетания, отец его несколько раз бросал свою жену, поступая в солдаты и проживая на стороне. Мать точно так же часто пропадала из дому и нисколько не занималась своими детьми, которые росли без всякого призора, заброшенные и предоставленные на волю судьбы. Поступив в солдаты и уйдя из дому в первый же год своей брачной жизни, отец Кеплера оставил беременную жену, которая на восьмом месяце беременности, точнее, по словам Кеплера, на двести двадцать четвертый день, разрешилась слабым, полуживым человеческим существом, получившим имя Иоганн. Младенец был так мал, хил и слаб, что никому и в голову не приходило, что он не только останется в живых, но и сделается бессмертным. Впрочем, Кеплер всю жизнь свою оставался человеком болезненным, обладал хилым телосложением и отличался также и сильной близорукостью. Кеплер был первенцем в семье своих родителей, у которых, кроме Иоганна, было еще двое сыновей и дочь. Тем не менее, мать любила его, кажется, меньше, чем других детей, и воспитание малютки было самое небрежное. Еще не исполнилось малышу и четырех лет, как мать уехала в Бельгию разыскивать мужа, оставив ребенка в Леонберге на попечение деда. Здесь он оставался года два, и в 1575 году заразился жестокою оспой, так что едва избежал смерти. Против этого великого духа, заключенного в самой хрупкой телесной оболочке, как будто вооружилось всё: он постоянно переносил жестокие удары судьбы, но и человеческая среда, начиная с самого нежного возраста и кончая последним днем его жизни, была для него не более благоприятна.