– Куинн хочет, чтобы ты стала любовницей Уэйда, Касс, но я этого не допущу! Переезжай ко мне жить. Я о тебе позабочусь.

Ее глаза были закрыты, она молча покачала головой из стороны в сторону.

– Это означает «да»?

– Да. Нет!

Пытаясь собраться с мыслями, Кассандра оттолкнула его, внезапно смущенная тем, что сорочка на груди у нее стала влажной.

– Да! – стоял на своем Риордан. – Переезжай ко мне жить, Касс. Твоя тетка обращается с тобой как с какой-то бедной родственницей. Мы…

– А я и есть бедная родственница, – возразила она с дребезжащим смехом, стараясь удержать его руки на месте.

– Ты ведь тоже этого хочешь.

– Я не могу.

– Почему?

– Потому что это не правильно.

Ей наконец удалось поймать и отстранить от себя его руки. Ее голос, когда она вновь заговорила, зазвенел:

– Если ты меня хочешь, Риордан, тебе придется на мне жениться!

Невольный смех вырвался из его груди раньше, чем он успел овладеть собой. Кассандра высвободилась и успела бы убежать, но ей пришлось остановиться, чтобы натянуть платье. Риордан удержал ее, прижал к стене и обхватил ладонями ее лицо. Прекрасно понимая, что извиняться бесполезно, он поцеловал ее, погрузив пальцы в шелковистую гущу волос, вдыхая ее тонкий аромат.

– Господи, как ты прекрасна! – прошептал он, осыпая ее ласками и заставляя откликнуться на свои поцелуи.

Спустив сорочку с одного плеча, он принялся поглаживать обнаженную грудь, пока нежная кожа вокруг напрягшегося соска не порозовела под его пальцами. Кассандра трепетала, стараясь не поддаться искушению, а Риордана охватило нетерпеливо-страстное желание заставить ее уступить. Когда она открыла рот, чтобы что-то сказать, он безжалостно поцеловал ее, притянул к себе, обхватывая руками бедра, ягодицы, и сам крепко прижался к ней.

Раздался негромкий стук в дверь.

Не веря своим ушам, загораживая ее всем телом, Риордан повернул голову и увидел, как дверь медленно отворяется. Не успел он набрать в рот достаточно воздуха, чтобы заорать, как Уокер заговорил дрожащим от смущения голосом:

– Мне ужасно жаль, сэр… пришло срочное сообщение… только что…

– Вон отсюда!

Прорвавшееся в его голосе бешенство заставило Кассандру подскочить, а Уокера попятиться.

– Слушаюсь, сэр. Записка от леди Клодии. Я оставлю ее здесь.

Он положил конверт на столик у дверей и поспешно закрыл за собой дверь.

Кассандра скрестила руки на груди и попыталась унять дрожь. Она зажмурила глаза, когда он прижался лбом к ее лбу, прекрасно зная, что за этим последует.

– Я должен узнать, в чем там дело.

Неудержимый озноб сотрясал ее тело. Она оттолкнула его и заглянула ему в глаза.

– Это обязательно?

Риордан догадался по голосу, каких усилий стоили ей эти слова. Он попытался снова привлечь ее к себе, но Кассандра отвернулась и не позволила.

– Да, Касс, – сказал он, – мне придется.

Когда он ее отпустил, она повернулась лицом к стене и обо всем остальном могла судить только на слух. Вот он пересек комнату и подошел к столу, вот послышался треск разрываемого конверта. Пауза, пока он читал. Шуршание сминаемой бумаги. Потом шаги, он возвращался к ней. Прикосновение рук к ее обнаженным плечам.

– Мне надо уйти. Прости, мне очень жаль. Речь идет о ее отце. Она пишет, что он при смерти.

Кассандра начала судорожными движениями натягивать платье на плечи. Риордан помог ей.

– Подожди меня, Касс, – прошептал он, застегивая пуговицы. – Ты дождешься меня?

Ей были ненавистны его утешительные интонации, легкие прикосновения его пальцев к коже. Он уезжает, спешит к своей Клодии. Ощущая, помимо стыда, одно лишь бездонное черное отчаяние, Кассандра с сухими глазами повернулась к нему.

– Нет, – ответила она решительным тоном, заставившим их обоих похолодеть. – Я не стану тебя дожидаться.

Риордан улыбнулся, глядя сверху вниз на худую, как щепка, фигуру, неподвижно простертую под атласным покрывалом.

– Как вы себя чувствуете, сэр?

Лорд Уинстон Харвеллин заморгал в скудном освещении и попытался улыбнуться.

– Это не дело – беспокоить вас в столь поздний час, Филипп. Женщины склонны впадать в панику. Все, что мне нужно, чтобы привести себя в порядок, это несколько часов крепкого сна.

– Ну, это мы еще посмотрим, – ласково упрекнула его Клодия.

Она сидела на противоположном краю кровати, поглаживая высокий бледный лоб отца.

– Небольшое несварение, вот и все. С утра я уже буду сидеть за своим письменным столом как ни в чем не бывало, вот увидите.

– Я в этом не сомневаюсь.

Риордан пожал костлявую руку, лежавшую на покрывале, и поднялся на ноги.

– А теперь мы вас оставим, чтобы вы могли хорошенько выспаться и завтра встать пораньше. Клодия тоже поднялась со своего места.

– Спокойной ночи, отец.

Она наклонилась и поцеловала впалую щеку.

– Я так рада, что вам лучше! Случись что-то с вами…

– Я намерен еще на некоторое время подзадержаться на этом свете, девочка моя, – со слабой улыбкой заметил лорд Уинстон, похлопав ее по руке.

Его тяжелые веки опустились, и он тотчас же уснул. Клодия тихо сказала несколько слов камердинеру отца, которому предстояло всю ночь дежурить у постели больного, потом вместе с Риорданом на цыпочках вышла из спальни.

– Отец был прав, – сокрушенно призналась она, взяв его под руку, пока они спускались по широкой лестнице в холл. – Мне не следовало вас беспокоить.

– Глупости! Я непременно должен был прийти.

Сам потрясенный своей невероятной ложью, он торопливо спросил:

– Вы, наверное, были страшно напуганы?

– Это правда, Филипп. Я послала за вами чуть ли не раньше, чем за доктором.

– А доктор сказал, что его сердце тут ни при, чем?

– Да, слава Богу. Но в последнее время эти приступы у него участились, и каждый раз они повергают меня в ужас.

– Он выглядит хрупким, но мне иногда кажется, что на самом деле он крепче всех нас.

– Вот и он сам так говорит.

Они стояли в просторном холле под массивной хрустальной незажженной люстрой.

– Спасибо, Чарльз, я сама провожу мистера Риордана, – сказала Клодия, тактично давая понять ожидающему на почтительном расстоянии дворецкому, что его услуги не требуются.

– А как вы себя чувствуете, Клодия? Я могу остаться, если хотите.

– Мне бы очень этого хотелось, – неожиданно для него ответила она, – но в этом нет необходимости, я и без того уже слишком злоупотребляю вашей добротой. И потом… уже очень поздно, это выглядело бы не совсем прилично, не правда ли?

– Я об этом не подумал, – честно признался Риордан, ощущая невольное и постыдное чувство облегчения. – Ну что ж, в таком случае…

Он умолк, когда она провела ладонью по его руке к плечу и заглянула ему в лицо умоляющими, широко раскрытыми глазами.

– Но… вы не обнимете меня перед уходом, Филипп?

Риордан вряд ли удивился бы больше, если бы она попросила взять ее на руки и отнести в спальню. Ему хватило ума пробормотать: «С удовольствием». Он покорно обнял ее и притянул к себе. От нее пахло дорогими духами, им же самим когда-то подаренными, но он вдруг поймал себя на том, что невольно сравнивает их запах с более тонким, волнующе неуловимым ароматом, исходившим от Касс. Его охватило чувство вины. Почему он никогда не вспоминал о Клодии, когда был с Касс, а вот с Клодией… Он выбросил тревожный вопрос из головы и немного отклонился, чтобы взглянуть на нее.

Ее глаза были закрыты. Впервые за все время их знакомства она казалась не испуганной и напряженной, а совершенно спокойной в его объятиях. К тому же она была действительно прекрасна: безупречная кожа, классические черты… Риордан запрокинул ей подбородок. Никакого сопротивления. Он нежно поцеловал ее. Клодия вздохнула и обвила его шею руками. Ни о чем не думая, он заставил ее раскрыть губы. Она сразу же немного напряглась, и он сменил тактику, осыпая легкими нежными поцелуями ее губы и щеки. Она опять успокоилась и крепче обняла его за шею. Скорее в виде опыта, нежели от большого желания, Риордан попытался проникнуть языком ей в рот.