1854 * * * Подражание Гейне На взморье, у самой заставы, Я видел большой огород: Растет там высокая спаржа, Капуста там скромно растет. Там утром всегда огородник Лениво проходит меж гряд; На нем неопрятный передник, Угрюм его пасмурный взгляд. Польет он из лейки капусту, Он спаржу небрежно польет, Нарежет зеленого луку И после глубоко вздохнет. Намедни к нему подъезжает Чиновник на тройке лихой; Он в теплых высоких галошах, На шее лорнет золотой. «Где дочка твоя?» – вопрошает Чиновник на тройке лихой; Он в теплых, высоких галошах, На шее лорнет золотой. «Где дочка твоя?» – вопрошает Чиновник, прищурясь в лорнет; Но, дико взглянув, огородник Махнул лишь рукою в ответ. И тройка назад поскакала, Сметая с капусты росу; Стоит огородник угрюмо И пальцем копает в носу. ОСАДА ПАМБЫ Романсеро с испанского Девять лет дон Педро Гомец, По прозванью: Лев Кастильи, Осаждает замок Памбу, Молоком одним питаясь. И все войско дона Педра — Девять тысяч кастильянцев — Все, по данному обету, Не касаются мясного, Ниже хлеба не снедают, Пьют одно лишь молоко… Всякий день они слабеют, Силы тратя попустому, Всякий день дон Педро Гомец О своем бессилье плачет, Закрываясь епанчою. Настает уж год десятый, — Злые мавры торжествуют, А от войска дона Педра Налицо едва осталось Девятнадцать человек! Их собрал дон Педро Гомец И сказал им: «Девятнадцать! Разовьем свои знамена, В трубы громкие взыграем И, ударивши в литавры, Прочь от Памбы мы отступим! Хоть мы крепости не взяли, Но поклясться можем смело Перед совестью и честью, Не нарушили ни разу Нами данного обета: Целых девять лет не ели, Ничего не ели ровно, Кроме только молока!» Ободренные сей речью, Девятнадцать кастильянцев, Все, качаяся на седлах, В голос слабо закричали: «Sancto Jago Compostello! [54]Честь и слава дону Педру! Честь и слава Льву Кастильи!» А каплан его Диего Так сказал себе сквозь зубы: «Если б я был полководцем, Я б обет дал есть лишь мясо, Запивая сантуринским!» И, услышав то, дон Педро Произнес со громким смехом: «Подарить ему барана — Он изрядно подшутил!» 1854 ПЛАСТИЧЕСКИЙ ГРЕК Люблю тебя, дева, когда золотистый И солнцем облитый ты держишь лимон, И юноши зрю подбородок пушистый Меж листьев аканфа и белых колонн! Красивой хламиды тяжелые складки Упали одна за другой: Так в улье шумящем вкруг раненой матки Снует озабоченный рой. 1854 ИЗ ГЕЙНЕ Фриц Вагнер, студьозус из Иены, Из Бонна Иеронимус Кох Вошли в кабинет мой с азартом, — Вошли, не очистив сапог. «Здорово, наш старый товарищ! Реши поскорее наш спор: Кто доблестней, Кох или Вагнер?» — Спросили с бряцанием шпор. «Друзья! Вас и в Иене и в Бонне Давно уже я оценил. Кох логике славно учился, А Вагнер искусно чертил». Ответом моим недовольны, «Решай поскорее наш спор!» — Они повторяли с азартом И с тем же бряцанием шпор. Я комнату взглядом окинул И, будто узором прельщен, «Мне нравятся очень обои « — Сказал им и выбежал вон. Понять моего каламбура Из них ни единый не мог, И долго стояли в раздумье Студьозусы Вагнер и Кох. 1854 ЗВЕЗДА И БРЮХО Басня На небе вечерком светилася Звезда. Был постный день тогда: Быть может, пятница, быть может, середа. В то время по саду гуляло чье-то Брюхо И рассуждало так с собой, Бурча и жалобно и глухо: «Какой Хозяин мой Противный и несносный! Затем что день сегодня постный, Не станет есть, мошенник, до звезды! Не только есть! Куды! Не выпьет и ковша воды! Нет, право, с ним наш брат не сладит… Знай бродит по саду, ханжа, На мне ладони положа… Совсем не кормит, – только гладит!» Меж тем ночная тень мрачней кругом легла. Звезда, прищурившись, глядит на край окольный: То спрячется за колокольней, То выглянет из-за угла, То вспыхнет ярче, то сожмется… Над животом исподтишка смеется. Вдруг Брюху ту Звезду случилось увидать, Ан хвать! Она уж кубарем несется С небес долой Вниз головой И падает, не удержав полета, Куда ж? в болото! Как Брюху быть! кричит: ахти да ах! И ну ругать Звезду в сердцах! Но делать нечего! другой не оказалось… И Брюхо, сколько ни ругалось, Осталось Хоть вечером, а натощах. |
