Частная инициатива – за исключением единичного случая Демидова – долго бездействовала. Указ, изданный в 1719 году, дает в этом отношении характерные указания: он объявляет свободным и общедоступным изыскание и добывание всевозможных металлов на всех без различия землях. Собственники рудоносных земель имеют лишь право первенства. Тем хуже для них, если они замедлили им воспользоваться. «Если они не могут или не захотят того, то право на построение заводов предоставляется другим, с уплатою землевладельцу 32-й доли прибыли, дабы Божье благословение под землей втуне не оставалось». Кто утаит руду или будет мешать ее добыванию, тот подвергается телесному наказанию и смертной казни. В 1723 году законодатель сделал, еще шаг: он намеревался окончательно прекратить систему коронной промышленной монополии. К уставу, выработанному мануфактур-коллегией, он присоединил манифест, приглашавший частных лиц заменить государство в эксплуатации учреждений всякого рода, им созданных, предлагая выгодные условия. И столь разносторонние настойчивые усилия не остались бесплодными; созидательное движение жизни разрасталось, расширялось, и отечественная промышленность сделалась действительностью.

История торговли при Петре почти целиком история отечественной торговли. При восшествии на престол Петр имел сильное желание отказаться от царских прав, превращавших его в самого крупного и даже единственного крупного купца государства. Но ему пришлось покориться закону войны: он остался купцом, чтобы зарабатывать деньги, ничего не делая наполовину, он увеличил количество своих дел, монополизируя более чем прежде, поглотив окончательно, всецело весь рынок, внутренний и внешний. Создавая новые отрасли торговли, он лишь увеличивал список монополий. Оптовый покупатель, мелочной торговец, он торговал в Москве даже венгерским вином! Одно время, поглощенный заботами управления и разочарованный неопределенностью доходов, извлекаемых из торговых предприятий, он решил сдавать последние на откупа. Меншиков взял архангельскую рыбную ловлю, ворвань и тюленьи кожи. Потом надежда на близкий мир уменьшила финансовые затруднения государя, и он вернулся к своим природным, либеральным стремлениям. В 1717 году торговля хлебом была объявлена свободной, а в 1719 году были уничтожены все монополии. В то же время торговая коллегия, существовавшая с 1715 года, стала проявлять плодотворную деятельность, занимаясь между прочим коммерческим Образованием торгового класса, посылая десятками за границу, в Голландию и в Италию, молодых людей, избранных среди сыновей крупных московских купцов, число которых быстро увеличивалось. Дипломатия государя работала, в свою очередь, над расширением международных сношений. Война ранее привела в этом отношении к досадным компромиссам, например, к продаже в 1713 году городу Любеку чрезвычайных прав и привилегий за тридцать с чем-то тысяч талеров и к подобным же условиям с Данцигом и Гамбургом. С 1717 года Петр решительно стремился покончить с этими заблуждениями и в переговорах, начатых в это время с Францией, уже не затрагивал подобного вопроса, так же, как в инструкциях, данных консульствам, учрежденным одновременно в Тулоне, Лиссабоне и Лондоне.

Иногда Петр поддавался еще искушению управлять довольно произвольно судьбами этих нарождавшихся сношений. Доказательством тому служит история С.-Петербургского порта, так же как форменные сражения великого мужа с иностранными и русскими купцами, упорно предпочитавшими Архангельский порт. Когда царь истощил средства миролюбивого убеждения, когда он увидал, что ни создание обширного Гостиного двора, ни специальная магистратура, составленная по большей части из иностранцев, ни труды, им потраченные, для сосредоточения в своей новой столице их излюбленного товара, конопли, по дешевым ценам и в изобилии, не могли их туда привлечь, он решительно прибегнул к заветам предков. Он не произвел прямой насильственной перевозки архангельцев в Петербург, как великий князь Василий поступил с псковичами, переселив их в Москву; но повелел архангельцам впредь покупать или продавать коноплю не иначе, как в Петербурге.

Мера принесла плоды, каких и следовало ожидать. Новая столица еще представляла собой отвратительный пакгауз. Система каналов, предназначенная соединить Волгу с Невой посредством Ладожского озера, еще оставалась в проекте. Выдающийся английский инженер Перри, на которого было возложено исполнение работ, недовольный дурным обращением, которое ему пришлось перенести, отказался от них в самом начале. Второй канал, придуманный Петром для избежания опасного плавания по Ладожскому озеру, оставался незаконченным до 1732 года. Третья система, основанная на использовании рек связующих, послужила лишь к обогащению мельника Сердюкова, предложившего и воспользовавшегося слишком поспешно ему предоставленной концессией, чтобы застроить берега Уны и Шлины мельницами и кабаками, никакого отношения к Петербургскому порту не имеющими. Поэтому конопля, кожи и остальные товары, так как с 1717 года две трети всех продуктов обязательно направлялись в Петербург, доставлялись с большим трудом, обремененные громадными издержками за провоз, и, не находя здесь себе покупателей, нагромождались грудами, обесценивались благодаря большому скоплению и, наконец, портились, в особенности конопля.

Все равно! Добром или силой Петербург должен был сделаться торговым портом. В 1774 году туда пришло только шестнадцать иностранных кораблей, год спустя уже пятьдесят, сто девятнадцать в 1722 году, сто восемьдесят в 1724 году. Петр положил основание системе водных сообщений, которую его преемники, в том числе и Екатерина II, старались закончить и усовершенствовать и которая, соединяя бассейн Волги с бассейнами Невы и Двины, то есть море Каспийское с морем Балтийским и Белым, заключала на занятом каналами пространстве в триста две версты семьдесят шесть озер и сто шесть рек. Здесь произошла громадная затрата богатств, труда и даже человеческих жизней; но сила России и тайна ее судьбы всегда по большей части заключались в желании и возможности не задумываться над жертвами для достижения намеченной цели. Долготерпеливые мужики, десятками тысяч погребенные в финских болотах, и на этот раз покорялись довольно безропотно.

Петр не придавал такого же значения развитию сухопутных сообщений и не обращал никакого внимания на них. Он не проводил дорог. Это до сих пор одна из слабых сторон России с экономической точки зрения, а недостаточное количество существующих шоссе исключительно дело рук инженеров института путей сообщения, основанного только в 1809 году. Однако великий муж относился с должной заботливостью к караванной торговле, организованной его предками. Он сам ей занимался, закупая в Венгрии сборы токайского винограда, перевозя полученное из него вино в Москву на сотнях подвод и отправляя на них обратно в Венгрию произведения Сибири. Направляя на Балтийское морс и на Запад наибольшее напряжение усилий, он не терял из виду, как мы указывали, своей юго-восточной границы и торговые интересы, требовавшие его вмешательства. Возможно, что, достигнув Бухары, он завязал бы впоследствии торговлю с Индией. В Астрахань уже прибывали отдельные караваны, привозившие не только шелковые и бумажные материи бухарского производства, но также товары из Индии; драгоценные камни, золотые и серебряные изделия. Во всяком случае, Петру удалось завладеть сначала течением Иртыша, обладание которым ограждали от калмыков и киргизов границы Сибири, потом Колыванскими горами, где открытые позднее сокровища осуществили греческую сказку о золотых россыпях, охраняемых гномами. Удержавшись в Азове, Петр также продолжал бы и, может быть, достиг бы восстановления древнего торгового пути венецианцев и генуэзцев. Отброшенный к Каспийскому морю, он, понятно, сделал попытку переместить этот путь, направив его из Астрахани в Петербург. Великая экспедиция 1722 года, предположенная и начатая закладка большого города – складочного пункта – при устьях Куры, где пять тысяч человек татар, черемисов, чувашей работали в минуту смерти царя, по-видимому, указывают на существование подобной мысли.