— Дурачье! Вместо того чтобы искать нас, они принялись за комбинации с промышленностью. Итак, дело сделано. Перейдем в другое помещение, необходимо обратиться к народу с воззванием. Его выработкой мы и займемся.

Когда я догнал корабль аркосцев, то увидел, что обшивка его была во многих местах пробита микрометеоритами. А вот антенны, очевидно, повреждены крупным метеоритом. Сопла двигателей обгорели давно — и заметил я их только потому, что знал: они должны быть где-то там… Очень странная конструкция была у последнего корабля аркосской цивилизации. Вот, собственно, и все, что я смогу сказать Бэкки. Погибший корабль. Я опустил на себя рычаг космического причаливания.

Огромные ангарные манипуляторы «Байкала» захватили эту махину и начали медленно втягивать в шлюзовую камеру. Автоматический регулятор манипуляторов прикидывал, как бы ловчее это сделать. Наблюдая на экране возню манипуляторов с кораблем, я невольно вспомнил прошлогоднюю рыбалку на Земле. В сети запутались две рыбины. Щука наполовину заглотала вторую, никак не хотела понять, что даже ее хищная пасть имеет ограниченный объем. Она била хвостом, но расстаться с добычей не могла. Вот и мои манипуляторы бьются, не понимают, и в шлюзовую камеру «аркосец» полностью не зайдет. И быть нам вместе, как той щуке с полузаглоченной добычей. Манипуляторы все же сработали на совесть. Минут за двенадцать «аркосец» почти до половины зашел в шлюзовую камеру. Еще через минуту сработала автоматика роботов, которые взяли на себя люк корабля. Железным «малышам» пришлось нелегко — кончилось все тем, что их электронные мозги приняли крайнее решение — я увидел на экране, как из железных лапищ заструились тонкие струйки лазера. Люк отпал, как засохший листик с ветки. И я услышал нечеловеческий вой.

Я бросился в шлюзовую камеру. Забыл, что нужно было отключить роботов. Их железные лапы цепко держали меня за локти. Я рванулся и, оставив в лапах этих бездушных истуканов всю верхнюю часть комбинезона, вошел в корабль. Роботы тут же включили сирену опасности. Я понимал, что сзади меня горит табло «Белковое существо опасно для человека!» — мои стражи наказывают меня за мой бунт. Перестраховщики! А белковое существо сидело в углу отсека и смотрело на меня.

Только потом я догадался, что он безумен. Когда, собрав все мужество, я улыбнулся ему, подошел ближе и заговорил, он, дико хрипя, по-обезьяньи запрыгал от меня в сторону. Я понял, что он испугался. Его желто-белые, слипшиеся в колтун волосы мешали рассмотреть лицо. Я не удержался, спросил:

— Кто вы?

Существо — мне было бы страшно назвать его человеком — ответило диким хохотом, на секунду притихло, и разум проблеснул в его глазах:

— Крюгер.

Надеясь, что просветление продлится, я задал еще один вопрос:

— А где Гек, Грим, ваши спутники?

Если гримасу, исказившую лицо Крюгера, можно назвать улыбкой, он улыбнулся. В глазах промелькнуло лукавство, и он заговорщицки подмигнул мне: поманил заскорузлой рукой в соседний отсек.

В углу были свалены человеческие кости.

— Пойдем в холодильный отсек, там интересно. — Звериным прыжком он подскочил ко мне и взял за руку. Роботы расценили этот жест по-своему. Они усыпили Крюгера.

…Не зная назначение этого отсека, я попал в него случайно. В нем я и нашел бортовые журналы. Они напоминали дневники. Потом я обнаружил подпись —

Эти записи многое разъяснили мне.

Старт мы перенесли довольно тяжело. Сейчас включилось гравитационное устройство. Я пишу… Оун отказался вести бортжурнал. Незачем и не для кого. Я не верю в это. И надеюсь, что мои записи будут прочтены. Даже если и прав пилот, распускаться нельзя, нельзя терять человеческий облик. Я определил себе занятие. Более почтенное, чем пьянство или брань. Мишле все время ругаются в своем отсеке. Крюгер сидит возле холодильника и пьет. Я пытался остановить его. Он сказал, что теперь нет разницы. Это после слов Оуна. Наверное, с них надо начинать. Когда мы вышли за гравитационное поле Аркоса, Оун начал было корректировать траекторию полета, но отказало рулевое управление. Он решил исправить поломку. Обнаружилось страшное: внутренний механизм ручного руля был полностью демонтирован. Об этом позаботились прежде, чем посадить нас сюда. Гек сказал, что ждал чего-то подобного. У Мишле — обоих сразу — случилась истерика, но и ее они направили друг против друга. Противно. Оун все время пытается что-то сделать.

Мы поспали. Прошли сутки. Оказалось, корабль наш движется по замкнутой эллиптической орбите. Без ручного управления делать нечего. Оун сказал, что можно надеяться на область притяжения Беаны. Гек добавил, что это наименьшее из зол — станем метеоритом и сгорим по всем правилам. Все стали ждать, что будет дальше.

К концу следующих суток Беану проскочили. Мы обречены. Оун сказал, что корабль проходит между двумя полями тяготения — Аркоса и Беаны. Мишле почему-то сказала, что даже бесцельный бесконечный полет — лучший выход из ее положения. Я промолчал. Хотя, наверное, именно мой рассказ пролил бы свет на причины нашего полета. Все ведь началось с того, что ко мне пришла Мишле. И рассказала следующее.

На Беане она была любовницей Морриса. Он неожиданно оставил ее, увлекшись Шейлой. На Аркосе, в отсутствие соперницы, Мишле захотела вернуть расположение Морриса. Напрасно. Из чувства мести сошлась с Крюгером. И Крюгер раскрыл аи тайну деморфина. Всем объявляли, что запрет на употребление деморфина членами ста трех семей вызван необходимостью экономить препарат, который нужен работающим. А Крюгер объяснил Мишле, что на самом деле все это потому, что деморфин действует на мозг и каждая таблетка уносит часть жизни. Конечно, госпожа Мишле удивилась, отчего же деморфин не запрещен повсеместно, а Крюгер ответил, что, мол, Моррису и так хорошо. Тогда у Мишле сложился план мести. Зная, что я вел расследование дела Бенца и, зная, видимо, что Шейла отвергла Морриса из-за меня, она решила именно моими руками доставить Моррису неприятности. В тот вечер госпожа Мишле дала мне в руки то недостающее звено преступления. Фактор, который я искал. Перелету могла помешать тайна деморфина. Вот истинная причина гибели Бенцв. И вот его убийца — Моррис.

Итак, Бенца убил Моррис, Следы маленьких ног на вилле — камуфляж. Интересно, Вернер до сих пор ищет убийцу с маленькими ногами? Несомненные доказательстве вины Морриса: показания госпожи Бенц, отстранение меня от ведения дела и доведение Морриса при нашей последней встрече.

Я тогда как бешеный ворвался к Моррису и потребовал полета на Беану. Моррис ответил, что всему свое время. И тогда я сказал, что в моих руках улики против него. По правде говоря, их у меня еще не было. Моррис озверел, кинулся на меня с кулаками. Потом схватился за пистолет, орал, что он вне подозрений, что я слишком далеко зашел, слишком много себе позволяю. И, поигрывая оружием, вдруг сказал, что готов пойти мне навстречу. «Кажется, — ухмыльнулся он, — вы соскучились по госпоже Шейле?» Подтасовал личный мотив, мерзавец… «Если вы настаиваете, я готов предоставить вам возможность слетать за нареченной. Посодействую, найду вам и подходящую компанию». Это косвенное доказательство его вины: он решил избавиться от меня. И, конечно, уже в тот момент думал, что смерть от пули — жалкая кара для меня…

Застрелился Оун. В предсмертной записке он написал, что не может перешагнуть собственную беспомощность. Мы положили его тело в холодильный отсек. Кто знает, может быть, удастся похоронить когда-нибудь…

Когда спали, умерла госпожа Мишле. Первая жертва деморфина среди нас. Гек скис. И тут прорвало Крюгера. Его рассказ потряс нас. Меня он назвал недальновидным мальчишкой. В общем, никакого второго эшелона быть не должно. Списки первого эшелона — это сетка выживания на Аркосе. Она рассчитана на нужды возрождения цивилизации в условиях планеты Аркос. Словом, лишние рты не нужны… Чтобы похоронить эту тайну, в момент отлета с Беаны там были взорваны космический радиотелескоп и космическая антенна. Крюгер сам руководил работой саперов, а затем и расстрелом этих саперов. И, закончил Крюгер, у Морриса есть еще одна блестящая идея, как ограничивать население и держать его в узде. Подмигнул и пояснил, что саму идею нам знать необязательно, ибо она — дело будущего, до которого мы, естественно, не дотянем.