- Я знаю, - прошептала Ши'нтар. - Катриэль сделал все, что мог. Просто сердцу было гораздо больнее, чем разуму... несмотря на мое желание простить и забыть... теперь все это не имеет значения. Я отдала бы все, чтобы вернуть его.

- О да, - выдохнул Рангольд, отводя взгляд. - Отдала бы.

- Дело не в желании или нежелании, - неожиданно подал голос Марайя, до того молча слушавший их спор. - Это кровь кайли. Мы выбираем себе пару лишь однажды - и навсегда. Сколько бы ни было любовников и связей до этого - или после смерти избранника, никто из них не сможет повлиять на этот выбор. Если поиск окончен, то нам не нужны никакие обряды для того, чтобы связать себя узами, которые окажутся прочнее всего, что только можно вообразить. Измена для нас немыслима. Слишком сильно подобное предательство изменяет мир и нас самих.

- Так значит, Катриэль мертв, но новый равноценный союз все равно невозможен? - спросил Рангольд тихо.

- Тот, о ком ты говоришь, не был тем, кто... - Марайся осекся, напоровшись на яростный взгляд Ши'нтар.

Рангольд повернулся к ней.

- Кем он не был, Ши'нтар? Кем он должен был быть?

Она не ответила.

- Он не был ее тье-шан, - произнес Марайя, когда Рангольд, не дождавшись ответа, перевел взгляд на него. - Не был тем, кому предназначено разделить Проклятье.

- Что значит, "разделить Проклятье?" - спросил Рангольд. - Что это за "тье-шан"?

Ши'нтар была не в силах отвечать ему, но, после всего, что он рассказал ей о себе, была ли она вправе запретить говорить и Марайе? Рангольд не спросил, откуда этот кайли может знать о ее чувствах. Но Марайя мог - будучи родственной душой, он мог слышать ее лучше других и читать в ее душе. Тайя. У нее не было ни сил, ни желания закрываться от него, а он делал то, что делал, ради Рангольда. Он не коснулся бы ее сознания против ее воли... но она не сопротивлялась. Тье-шан или нет - никто в этом мире не мог значить для нее больше, чем Катриэль. Кто мог бы сказать с уверенностью, кем именно они были?

- Существуют души, предназначенные лишь друг для друга, - заговорил Марайя, убедившись, что возражений не последует. - Мой народ считает это проклятьем, хотя кто-нибудь другой может счесть благословением и величайшим даром. Так оно и есть, без сомнения. Оба этих определения верны. Те, кто связан тье-шан, не способны по-настоящему любить никого другого, как бы трепетно они не относились к своему партнеру. Дело тут не в недостатке чувств со стороны Проклятых - наоборот. Слияние сознаний - полное слияние - это то, чего другой партнер просто не может им дать, как бы он этого не хотел, как бы ни старался. И это то, о чем никогда не перестает тосковать душа тье-шан, осознающая, что подобное возможно. Даже если Проклятым не суждено встретиться, все равно эта связь проходит через всю их жизнь. Это нечто, чего мы не можем объяснить, хотя наши предки как раз и создавали Законы Перерождения и Возмездия. Никто не знает, откуда берутся такие души. Если они находят друг друга, то мир перестает существовать для них. Они становятся единым целым в полном смысле этого слова. Если оба они кайли, то такая пара может принять какую-то новую форму по своему выбору - избавиться от физических тел, став чистой энергией, например - и заниматься самосозерцанием и любовью непрерывно. Им не будет больше дела ни до чего и ни до кого. Если один из них умрет... можешь ты это себе представить? Говорят, - он невольно понизил голос, - что они не теряют этой связи даже проходя сквозь смерть... а память о встрече, если она состоялась, может пережить не одну, а множество инкарнаций, - добавил он, посмотрев на Ши'нтар... потом перевел взгляд на Рангольда... и вдруг отвел глаза. - Я... сожалею, тайя, - пробормотал он. Он вновь посмотрел на Рангольда и едва заметно нахмурился. - Но есть и другой вид отношений, - продолжил он, справившись с собой. - Се-нха похоже на тье-шан. Настоящее разделенное се-нха - это почти такая же редкость. Но для се-нха возможны варианты, такое слияние может быть менее глубоким, но все же достаточно сильным для того, чтобы двое могли почувствовать друг друга.

- Значит, Катриэль был твоим се-нха? - спросил Рангольд у Ши'нтар.

- Был, - сказала она тихо. - Но он нарушил эту связь.

- Из-за Лилиан? Но ведь это было принуждение?

- Это не имеет значения.

- И все же ты не станешь думать обо мне, - подытожил он. - Я не могу соперничать с мертвецом... Но зачем мне другой кайли?

Марайя, не ответив, подошел к пустующему креслу Рангольда и сел. Ши'нтар заметила, что он с трудом держится на ногах. Единственным источником освещения в зале был камин, и этого никак не могло быть достаточно. Свет был ему сейчас необходим. Ши'нтар также читала его с невероятной легкостью - сопереживание никогда не было - просто не могло быть - таким острым по отношению к людям. Он не солгал, он действительно ее тайя... Ему было холодно и больно - от незавершенного полностью морфинга. Рангольд, однако, плачевного состояния кайли не замечал - или делал вид, что не замечает.

- Тебе лучше вернуться, - сказала Ши'нтар, обращаясь к кайли. - Если только ты не собираешься остаться здесь навсегда, Марайя эрДжаэль... тайя.

- Я пока этого не знаю, - сказал он, стараясь сдержать дрожь.

- Так это ты позвала его сюда? - осведомился Рангольд тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

- Нет! - ответили оба с одинаковой горячностью.

- Но я использовал сознание Ши'нтар для калибровки проекта Пути, когда шел сюда - без ее ведома, разумеется, - произнес кайли чуть более спокойно. - Просто в качестве маяка. Она могла почувствовать мое приближение, но не могла его отменить, не убив меня при этом. Я посмел надеяться, что этого не случится. Просто потому, что это было бы бессмысленное убийство.

- Страдания притягивают кайли, - сказала Ши'нтар. - Страдания души. Боль ведет их сквозь паутину Универсума, словно путеводная звезда в ночи. Но для каждой души необходимо уникальное лекарство. Се-нха - это не просто любовь или дружба - это то, что способно исцелять. Слияние душ, хотя и не такое полное, как в случае с тье-шан. И если вы действительно се-нха... думаю, он услышал тебя... понимаешь, услышал, когда Лилиан пыталась тебя искалечить. И разделил с тобой твою боль.

Марайя молча кивнул, подтверждая ее слова.

- Но откуда ты столько знаешь об этом? - спросил Рангольд, тяжело вздохнув. - Ты ведь всю свою жизнь прожила на Озамене?

Ши'нтар пожала плечами. Она просто знала - и все тут.

- Эти знания даются нам при рождении, - ответил вместо нее Марайя. - Конечно, они находятся в пассивном состоянии до тех пор, пока не придет время осознания. Наша молодежь учится самоконтролю и особой технике медитации, позволяющей использовать эту память. Обычно эта стадия обучения завершается к совершеннолетию, это где-то около тридцати человеческих лет. Но у тех, в ком кровь кайли смешана с другой, эти знания используются немного иначе. Сведения просто возникают по мере необходимости, а потом остаются в сознательной памяти. То есть, появляется воспоминание о том, что такое знание существует. Обычно об этом заботятся родители, закладывая необходимые механизмы включения скрытых воспоминаний в процессе развития ребенка. В результате эти механизмы у всех разные.

- Это что - как поиск в каталоге? - спросил Рангольд.

- Нет, если я правильно тебя понял. Каталог - ты имеешь в виду список чего-либо? Это, как раз, будет сознательным поиском. Ты ведь будешь знать, что именно тебе нужно найти. В случае же с врожденной памятью, ее обладатель даже не подозревает о том, что он знает о чем-то, до тех пор, пока это знание ему не понадобится.

- Свихнуться можно, - Рангольд помотал головой.

- Да нет, - Марайя сдержанно улыбнулся. - Вообще-то все достаточно просто. Зачем забивать сознание таким количеством сведений? Ведь это знания, накопленные с начала существования Универсума. Честно говоря, у кайли даже есть теория о том, что это, так сказать, не внутренняя память, а внешняя - что-то вроде кратковременного слияния с информационным полем вселенной. Так поступают человеческие пророки, но у них это процесс практически неконтролируемый. Так или иначе, знание есть в каждом из кайли с рождения. Именно поэтому мы и уделяем такое внимание чувствам и тем мирам, что способен создать разум - ведь об остальном мы знаем чуть больше, чем необходимо, - он слабо улыбнулся. - А чувства никогда не повторяются.