- Мне эта красота кажется слишком хрупкой, - проговорил Тарьен, задумчиво глядя на нее, - такой недолговечной... Все это, - он обвел взглядом великолепные сады, - так легко разрушить. Тысячи жизней можно оборвать играючи, одним ударом. Мне становится не по себе, когда я думаю об этом. Ваш мир прекрасен, но сможете ли вы защитить его, сохранить эти волшебные ночи... и вашу память, ваше наследие?

- Ты ведь сейчас не о Падших говоришь, - выдохнула она, не отрывая глаз от его лица.

Он улыбнулся своей печальной улыбкой и осторожно отвел упавшую ей на щеку прядь волос, выбившуюся из прически.

- Нет, - прошептал он.

- Но ведь это... это всего лишь пустые рассуждения? Кто может угрожать нам?

- Не знаю, - отозвался он, глядя ей в глаза. - Кого бояться воину кайли? Может быть, таких, как я... странников.

Ей хотелось закричать. Он знает. Знает, что его ждет. Но в такую ночь... что может угрожать ему или Эолису в эту самую прекрасную из всех ночей? Эолису с его магами-воинами, способными дать отпор даже Падшим Повелителям Хаоса?

А Тарьен смотрел на нее и чувствовал, что его путь окончен. В ее золотых глазах, сияющих словно звезды на фоне бархатно-черной кожи, отражалось его собственное отчаяние. Или ему это только кажется, и он принимает желаемое за действительное, завороженный ее красотой и этой сверхъестественной ночью? Но так или иначе, ему не хотелось, чтобы она ушла. Он не мог ее отпустить! Его жизнь до этого момента казалась ему каким-то странным сном, и только эта встреча была реальностью. И сейчас ему хотелось, чтобы весь окружающий мир исчез, оставив их наедине. Он так сильно желал этого... разве могло его желание укрыться от нее?

- Ты действительно хочешь вернуться? - спросил он, посмотрев туда, где светились окна и играла музыка. - Может быть мы... мы могли бы осмотреть сад, если ты не устала. Свет достаточно ярок, а некоторые цветы распускаются только ночью...

Он и сам удивился своим словам и собственной смелости - перед ним все же был воин-кайли, как бы она сейчас не выглядела, воин, не расстающийся с мечом... Руайенн удивилась еще больше и некоторое время не могла вымолвить ни слова. Но в эту ночь многое изменилось для нее - она впервые так полно ощутила чужое сознание, готовое открыться ей навстречу, и, возможно, он тоже? Возможно ли? Она так долго была одна, занятая Творением и Предвидением...

- Тогда покажи мне их, - проговорила она наконец.

Он облегченно выдохнул застрявший в легких воздух, и улыбнулся, увлекая ее за собой, прочь от изящных башен и резных шпилей Сенестрия, от его беспечного веселья, прочь ото всех других... Он говорил обо всем, кроме Судьбы. Он и впрямь многое знал о тех растениях, что кайли собрали в этом невероятном саду. Ему легко было сдержать обещание.

Приближалась полночь, и небо над ними стало золотисто-фиолетовым - маги-кайли вмешались в естественный ход событий, добавив свои краски к световой симфонии. Множество кайли поднялись в небо, черно-фиолетовые росчерки их изменившихся тел вплетались в узоры, сотканные магией и звездным светом.

- Это и в самом деле прекрасно, - прошептал Тарьен, обернувшись к Руайенн.

- Ничего прекраснее быть не может, - отозвалась она, подавив свой порыв стать чистой энергией и взлететь, как другие. Ей не хотелось расставаться с Тарьеном. Может быть, позже...

Она подняла руку раскрытой ладонью вверх, и тонкая золотая спираль, родившись из переполняющей ее силы, устремилась вверх, найдя себе место в общем узоре. Тарьен, помедлив, прикоснулся к ее руке, и алая огненная лента переплелась с золотом... они посмотрели друг на друга... внезапный порыв ветра налетел на них, взметнув в воздух одежды Руайенн и длинные темные волосы Тарьена. От сдерживаемой силы двух магов зазвенел воздух. Они были равны. Золото и огонь... огонь и золото... Тарьен протянул руку и вынул заколку, удерживавшую волосы Руайенн простым заклинанием. Освобожденный черный шелк окутал их обоих блестящим облаком, их губы слились в поцелуе, их души соприкоснулись... на одно долгое мгновение понимания и нежности, на одно мгновение любви и единения... а затем ужас осознания обрушился на них, утопив в отчаянии, в его боли и ненависти, в ее недоверии и ярости, в попытках вернуть и сохранить разрушающееся сознание, увлекающее ее за собой во тьму небытия и изо всех сил старающееся оттолкнуть, спасти ее от того, что уготовила им программа-убийца в его душе... в его любви, в ее скорби... у них хватило сил лишь на то, чтобы оторваться друг от друга и в последний раз заглянуть в глаза... в золотые глаза, полные слез, в золотые глаза, полные боли... и небеса над ними окрасились в цвет крови...

- Я... не хочу так... - прошептал он. - Помоги мне... убей своей рукой... освободись...

- Тарьен...

- Люблю тебя...

- Тарьен...

- Скорее... меч...

Не отрывая взгляда от его молящих глаз, она завела руку за плечо... Их крики слились в один безумный вопль отчаяния... в ослепительный ультрамариновый росчерк, в обрушившийся на нее багряный дождь... Не осталось ничего кроме крови на ее одежде, на ее волосах и лице, на ее мече и руках... и стоя на коленях, не имея сил даже на то, чтобы оплакивать его, она вдруг поняла, что воздух полон ужаса и стонов, а информационные поля планеты переполнены болью и отчаянием, что крик, все еще звучащий в ее душе, принадлежит миллионам... ее кошмар стал явью. Она медленно поднялась и, ускоряя шаг, пошла в сторону Сенестрия, а потом побежала... и повсюду ее встречали тела ее сородичей и рыдающие над павшими иттри, илары и сантхи, повсюду царили безумие и смерть... прозрачная кровь кайли смешивалась с алой кровью их возлюбленных убийц... она видела других, похожих на Тарьена, иттриан с золотыми глазами, живых и мертвых... она видела безумцев, бродивших среди трупов... И, остановившись в центре мироздания, на открытой небесам площади амфитеатра Сенестрия, полного мертвецов, под багрово-черными небесами Руайенн, единственная из тех, кто выжил после встречи с Охотником, объединила свое сознание с сознанием своего меча, смешав свою кровь с кровью Тарьена и скрепив ею свою клятву...

...- Врата... Оператор... Врата... открылись...

Боль и ужас в голосе, и зарождающаяся спираль бесконечного страдания вокруг них.

- Матрица Врат готова к приему...

- Что мы наделали... это... это же... как же мы могли?!

- Они внутри... мы уже не в силах ничего изменить.

- Мы прокляты, Оператор... разве вы не чувствуете? Мы прокляли весь наш мир... весь Универсум!

- Мы заставили их, и они умирают... умирают вместе. А ведь, согласно официальным данным, почти девяносто процентов были согласны с решением Совета...

- Если бы только спрашивали их души... да, они соглашались, но не верили в то, что Совет решится... думали, их это не коснется... но разве можно погасить огонь своей души и остаться в живых?!

- Уровень энергии восемь эсхонов... выше расчетного и продолжает расти. Каков предел?

- Этого мы не знаем... Врата могут не выдержать такого потока. Кайли... они слишком... слишком...

- Они прекрасны... даже мертвые, они, даже мертвые, по-прежнему любимы... и пусть бы проклятая Матрица сгорела!!!

- Фьерн погиб, пытаясь не допустить ее активации... он знал! Знал, что так будет...

- Мощность выше расчетной в два раза... одиннадцать эсхонов... хоть бы она всех нас уничтожила!

- Более тридцати процентов населения Этравена и без того уже уничтожено... мы, наверное, не справимся с потоком... они уходят, уходят вместе... а мы... мы останемся, чтобы жить во мгле...

...- Руайенн Тамия шиНтар... Ши'нтар Илварин, демон сострадания... я искал тебя.

Золотые глаза на бледном от волнения лице, поражающем своим совершенством... золотые глаза на бархате ночи... Как же они похожи, для нее все они похожи на Тарьена... и все такие разные...

- Я ждала тебя, странник...