– Нет проблем, Альбус, это была хорошая битва, – сказал Люпин и Гарри увидел следы слез на его изможденном лице. Вдруг Волдеморт вздернул его голову и прижал палочку к шее под подбородком.

– Пока, маленький оборотень. Авада Кедавра.

– РЕМУС! – воскликнул Гарри от ужасной физической и эмоциональной боли, и смотрел, как безжизненное тело упало на землю. – Ремус, Ремус…

– Это конец, старик.

– Ты не можешь победить, Том, – тихо прохрипел Дамблдор и даже не дрогнул, когда вражеская палочка прижалась к его лбу.

– Авада Кедавра.

Гарри почувствовал, будто земля встретила его, упавшего с Астрономической Башни. Его голова и грудь вспыхнули невыносимой болью и он провалился во тьму.

***

– Гарри?

– Сириус? – затуманенный разум мальчика как-то узнал голос крестного. – Воды…

Холодное стекло дотронулось до его губ и он открыл рот. Один глоток, другой… хватит.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Простые слова.

– Ремус мертв, – сказал Гарри.

– Я знаю.

– Директор тоже, – слабо добавил он.

– Мы нашли их после нападения.

– Их было больше.

– Армена сказала мне.

– Люпин сказал директору, что это была хорошая битва.

Молчание.

– А директор сказал, что Волдеморт не победит.

Слабая дрожь с краешка кровати.

– Я не верю ему, Сириус.

Туман вернулся.

Дверь скрипнула. Раздались быстрые шаги.

– Он в порядке, Блэк?

– Нет.

– Что произошло?

– Он все видел. У него было видение.

Кто-то подошел к кровати. Матрас прогнулся, когда кто-то сел рядом.

Плач. Будто сквозь ватный кокон Гарри слышал, как кто-то тихо плачет.

Потом кто-то поднял его и крепко обнял, прижав к содрогающейся груди, и он ощутил, как горячие слезы капают ему на волосы.

Потом, спустя несколько часов или дней, туман начал медленно исчезать. Он ощутил рядом с собой теплое тело.

– Северус?

– Я Энни, – ответил голос и его обняли две маленькие ручонки. – Мы здесь, с тобой.

В следующий раз была Гермиона, потом снова Сириус.

И его перенесли в другое место, потому что предыдущее было слишком шумным, он слышал сквозь стены как множество людей ходит туда-сюда, приходит и уходит.

– Очень, очень тяжелый физический и эмоциональный шок, – однажды услышал он голос главной Целительницы. – Я не знаю, станет ли он прежним когда-нибудь. После того лета и после всех последующих событий… А теперь еще и это…

Еще объятие и тихая мольба Гермионы:

– Квайет, Квайет, проснись… – но он не мог, просто не мог. Он знал, что время от времени ему давали зелье сна без сновидений, он узнал его вкус.

– Ты отравишь его! – спорил Северус с мадам Помфри, но медсестра осадила сердитого профессора:

– Мне приходится делать это, Северус. Мы не можем позволить, чтобы у него случилось еще одно видение. Это просто убьет его.

– Зелье убьет его точно также. Не давай ему больше.

– Нам нужно время, Северус. Пожалуйста, пойми меня.

Потом его снова перенесли. В тот день он почувствовал, что может открыть глаза.

Он был в лазарете. Может, ему действительно стоит переехать сюда, как мадам Помфри предлагала несколько недель назад.

– Гарри?

Рядом с кроватью сидела Гермиона.

– Можешь дать мне воды?

Он выпил. Простая вода показалась ему вкуснее всего, что он когда-то пил.

– Как долго? – спросил он. Ему не нужно было объяснять, Гермиона поняла его.

– Восемь дней.

Гарри кивнул.

– Предатель – член Ордена, – вдруг сказал он. – Предатель убил директора и Ремуса. Не Волдеморт. Ты знаешь, кто это был?

– Нет, – ответила девушка. – Никто не знает.

Тишина.

– Где Сириус?

– В квартире профессора Нуар, с Энни.

– Кто принес меня сюда?

– Флетчер, – на этот раз Гермиона решила рассказать подробнее. – Портключ, который дал профессору Люпин, доставил ее в наш дом. Это был специальный портключ, предназначенный для Хранителя Секрета. Мы вошли в гостиную как раз когда она появилась. Ты катался по полу и кричал, как сумасшедший. Мы старались разбудить тебя, но не могли. Целительница сказала, это потому, что ты не хотел оставлять их там одних.

Гарри кивнул:

– Я хотел помочь им, – хрипло сказал он.

– Через несколько минут прибежал Флетчер. Он пытался связаться с директором через камин, но тот был блокирован. Тогда он решил проверить нас. У нас была полнейшая неразбериха. Ты кричал и обливался кровью у Сириуса на руках, он старался удержать тебя, чтобы ты не поранился, я держала Энни, она была в шоке, профессор Нуар просто дрожала и не могла вымолвить ни слова… Пожиратели Смерти пытали их, по крайней мере, сорок минут – потому что ты потерял сознание через сорок минут. Я счастлива, что ты пришел в себя. Мы боялись, что такой продолжительный Круциатус сведет тебя с ума.

– Что за громкий шум был несколько дней назад?

– Похороны Ремуса и Дамблдора.

Гарри вдруг закрыл глаза, взмолившись, чтобы туман вернулся.

Но этого не произошло. Жизнь продолжалась.

Гарри чувствовал себя слабым. И больным. И ужасно оцепеневшим. Как будто из него высосали все силы. Вся его жизнь казалась такой ненастоящей, другой… Он старался притворяться, что все окей, но, конечно, никто не верил ему. Всюду, куда он приходил, беспокойные взгляды преследовали каждый его шаг и это так нервировало…

Он приступил к занятиям через несколько дней после остальных, но не мог найти себе места. Не мог сконцентрироваться. Дамблдора не было нигде. И его отсутствие было для Гарри невыносимо. Он чувствовал огромную дыру внутри, будто все вдруг стало бессмысленным – и может быть, в самом деле, все становилось бессмысленным. Какая надежда оставалась у них? Какую помощь они смогут найти? Как мог старик просто умереть? Предполагалось, что он величайший волшебник эпохи! Предполагалось, что он мог устоять даже против армии Пожирателей Смерти! И даже более, он должен был победить их!

Но он… он просто умер. Страдая. Без настоящей борьбы, настоящего сопротивления. И он даже позволил Ремусу умереть вместе с ним. Как он мог…?

Даже после всех смертей, которые Гарри видел из-за своей связи с Волдемортом, он не привык видеть, как люди умирают. А убийство Ремуса Люпина и Альбуса Дамблдора тяжким грузом легло на его плечи и на душу.

Он хотел, чтобы они жили. Были здесь, для всех тех, кто любил их, кто нуждался в них.

Гарри заметил, что он больше не может смотреть на преподавательский стол в Большом Зале, хотя кресло Дамблдора не пустовало. Профессор Макгонагал, как заместитель директора, вскоре заняла его место, слишком скоро, по мнению Гарри, но Гермиона была согласна с профессором: жизнь должна продолжаться.

– Уже прошло более двух недель, как мы похоронили профессора Дамблдора, – сказала она однажды Гарри, когда они сидели вместе в библиотеке. – Студентам и всей школе нужен кто-то, кто возглавит их.

И Гарри точно знал, что она была права, но не мог избавиться от негативных чувств к профессору Трансфигурации. Хотя она не осталась их учителем надолго: совет попечителей собирался назначить ее Директрисой Хогвартской Школы Волшебства и Ведьминских Искусств.

Гарри совершенно потерялся в мыслях. Если правление назначит Макгонагал, то им понадобится новый профессор по Трансфигурации, а мальчик не чувствовал готовности встретиться с новым человеком, который не знал его, снова столкнуться с его или ее предубеждениями и ожиданиями… Он не любил перемен. Он хотел, чтобы все шло по-прежнему, как и раньше, но понимал, что ничего не будет как раньше, никогда…

Возбужденные вопросы одноклассников прервали его размышления.

– Что могло произойти? – Парватти спрашивала Невилла, даже не пытаясь понизить голос. – Урок начался больше десяти минут назад, а профессора Нуар все еще нет!

Это действительно было странно. Обычно их преподаватель Защиты была так же пунктуальна, как и Макгонагал, если не больше. Она никогда не опаздывала, ни на одну минуту, не говоря уже о десяти!