Джека словно обожгло. Он-то считал, что Крессида носит облегающее платье, чтобы выставить на обозрение свои прелести. Ему и в голову не приходило, что у нее нет другого. И она отказалась взять у Мэг деньги. Какой же он идиот!

Он повернулся к девушке, – и сердце его замерло. Она держала на руках его крестника и, склонив к младенцу голову, с нежностью его баюкала. Джек был потрясен и сражен. Он захотел, чтобы это был его ребенок. Сын и наследник. Его и Крессиды.

А пока что предстоит извиниться.

– Э… Кресс…

Она медленно подняла голову. Господи! Если можно убить взглядом, то он уже лежал бы мертвым на ковре. Джек торопливо поправился:

– Мисс Брамли, не хотите ли пойти погулять?

По ее виду было ясно, что она посылает его к черту, но улыбнулась девушка учтиво.

– Нет, благодарю вас. Сэр.

Он сжал зубы, стараясь не смотреть в сторону Мэг, которую явно заинтересовало происходящее. Но как же извиниться за свое наглое предложение, если он не может остаться с Крессидой наедине?

– Я бы хотел поговорить с вами без свидетелей, – сказал он, надеясь, что Мэг поймет намек и удалится.

Та намек поняла, однако, склонившись над шитьем, заявила:

– О, Джек, не обращай на меня внимания.

– Мисс Брамли. – Он сделал еще одну попытку.

Взгляд зеленых глаз был непримирим.

– Все, что вы хотите мне сказать, можно сделать в присутствии леди Резерфорд, – тихо ответила Крессида и опустила глаза.

Джек оторопел, но взял себя в руки. Если эта хитрюга хочет, чтобы он приносил унизительные для него извинения в присутствии других, то она…

Джек сжал кулаки, глядя на блестящие рыжие волосы, убранные в аккуратный пучок. Пальцы кололо от желания погладить Крессиду по голове. А она даже не желает на него взглянуть!

– Мисс Брамли… Крессида… – начал Гамильтон и почувствовал, что его душит галстук. Он с раздражением попытался ослабить узел. – Я… я вчера утром выставил себя круглым дураком. То, что я сказал… предложил… низко. Мои… мои слова… были оскорбительны, и я приношу свои глубочайшие извинения.

– У вас снова случилось помутнение рассудка? – спросила Крессида.

Джек кивнул.

– Хорошо, – натянуто продолжала она. – Должна заметить, виноваты не вы один. Я… я прекрасно сознаю, что мне тоже не хватило благоразумия… Если мое…

– Нет! – Джек бросил на нее гневный взгляд и тихо произнес: – Крессида, не надо пытаться взять на себя вину за мое поведение. Понятно?

Она молча кивнула, а он отвернулся и быстро вышел вон, но успел заметить в глубине зеленых глаз боль, которую его извинение только усугубило. У девушки был вид раненого существа, которое дрожит, не ожидая ничего, кроме страданий.

Часы на каминной полке напомнили Крессиде, что уже пять утра. В это время молодой леди – если она в своем уме, – полагается лежать в постели, а не сидеть в холодной библиотеке перед незажженным камином. В день своего рождения к тому же. Крессида придвинула ноги ближе к грелке под столом и поплотнее укуталась в шаль. Она еще раз перечитала объявление. Что ж, место гувернантки станет подарком к дню совершеннолетия. Зевая, она взяла лист бумаги и начала составлять ответ. Глаза щипало. Наверное, все-таки надо лечь. Нет, она не могла заснуть всю ночь и теперь сон может подождать. Она решительно окунула перо в чернильницу.

– Кто здесь?

Крессида вздрогнула от громкого крика.

– Ой, это вы, мисс! Господи, я-то подумала, что здесь тот самый вор!

Обернувшись, Крессида увидела служанку, вооруженную тряпками, ведром и щетками.

– Вор? О чем ты? Тебя ведь зовут Бетси, да?

Та кивнула.

– Да, мисс. Я сперва не разглядела, что это вы. Я такая глупая, но после того, как у мистера Джека пропали эти фигурки… Я уж хотела выбежать в коридор и закричать.

Крессида замерла от ужаса.

– Ничего так и не нашлось? – осторожно спросила она.

– Нет, мисс. Такие миленькие фигурки. Мистер Джек очень расстроен. Миссис Робертс говорит, что лошадку ему подарил отец на день рождения. Сначала мистер Джек подумал на меня, но мистер Эванз и миссис Робертс за меня заступились.

Бетси продолжала болтать, но Крессида уже не прислушивалась. Ее трясло от страха. Что делать? Она не может допустить, чтобы в краже обвинили слуг.

– Мисс, разжечь огонь в камине? – спросила Бетси.

– Огонь? Нет, спасибо, Бетси.

Надо решить, как поступить в ситуации с пропавшими вещами.

Бетси кончила уборку и ушла, а Крессида, забыв про письмо, продолжала неподвижно сидеть за столом, уставившись на камин, где служанка все же развела огонь.

Крессида признала горькую правду – она влюбилась в Джека Гамильтона, в человека, который не может на ней жениться. В его окружении одной любви для брачного союза мало. У невесты должно быть приданое, чтобы увеличить богатство и влияние мужа. А у нее ничего нет. И помимо всего, невеста должна иметь безупречную репутацию. Ее же репутация запятнана.

– Боже мой! Что теперь вы задумали?

Откуда-то издалека долетел голос Гамильтона.

Она, должно быть, задремала. Открыв глаза, Крессида увидела Джека, который держал в руке ее рекомендацию с таким видом, будто ему лично нанесли оскорбление.

– Какого черта! Это еще что такое? – прорычал он, махая драгоценным документом у нее под носом.

Она, разозлившись, выхватила у него бумагу, но ответила сладким голосом, зная, как это его раздражает:

– Рекомендация, необходимая для получения приличного места.

– Приличного? – Он чуть не задохнулся. – Вы не нуждаетесь в том, чтобы стать гувернанткой!

– Нуждаюсь, – спокойно ответила девушка, готовясь к ссоре. Это лучше, чем думать о том, как красивы его потемневшие от гнева глаза.

– Зачем вам это нужно? – рявкнул Джек.

– Потому что это единственное, чему я обучена. И хотя место гувернантки не столь щедро оплачивается, как то, что предложили вы, оно больше мне подходит.

Ей показалось, что сейчас он ее задушит.

– Я уже извинился. Я не допущу подобного дурачества!

– А как вы намерены помешать мне?

– Вам запретит отец, и вы обязаны ему повиноваться. По закону.

– Начиная с полуночи я уже совершеннолетняя, – бросила Крессида. – Я могу последовать его совету из уважения и привязанности, но вы от меня повиновения не дождетесь!

О, черт! – Крессида прикусила язык. Она меньше всего хотела привлечь внимание к своему дню рождения.

– Что значит «начиная с полуночи»?

Этот негодяй замечает все.

– Вас это не касается! – огрызнулась она. Внезапно его гнев утих.

– Сегодня ваш день рождения, – произнес Джек таким тоном, что у нее сжалось сердце. – Вместо того, чтобы проснуться в радостном предвкушении подарков, вы сидите здесь и занимаетесь проклятыми объявлениями, зная, что ваш отец, скорее всего, даже не вспомнит о вашем празднике.

– Это… это не так, – с трудом вымолвила девушка. – Мне… все равно. – Голос у нее прерывался. Она еле сдерживала слезы. – Я спустилась сюда пораньше, чтобы никто не помешал мне написать письмо. Мне и в голову не пришло, что вы рано встаете.

– Я пришел кое-что проверить.

Проверить, не пропали ли вещи? О боже! Что ей делать?

– Мне лучше уйти.

– Кресс, вы могли бы уже усвоить, что вам нечего меня бояться!

Слезы жгли ей глаза.

– Я знаю, что вы не станете силой принуждать меня к чему-либо. – Схватив недописанное письмо и рекомендацию, Крессида выбежала из библиотеки.

Гувернантка! Боже праведный! Джек представил, чем все закончится. Большинство дам неохотно нанимают молодую и привлекательную особу, так как опасаются за своих сыновей и мужей. Поэтому хозяйки часто нагружают гувернанток непосильной работой.

О чем только думала Мэг, когда писала свою проклятую рекомендацию? Крессиде не нужна работа – ей нужен человек, который будет о ней заботиться. Муж. Сам он не может предложить ей выйти за него, хотя все его существо взбунтовалось при этой мысли. Пускай выходит за другого. Кто-то же должен сделать Крессиду счастливой. Может подойти викарий с мягким, покладистым характером, которого не смутит ее ученость. Единственное препятствие – отсутствие приданого. Джек, нахмурившись, сел. Ответ очень прост: приданое ей даст он. Но примет ли она этот дар? Сомнительно. Она чертовски горда. Он задумчиво барабанил пальцами по столу. Надо найти способ обеспечить Крессиду.