– То есть получается, что это Олег сказал, что можно идти и забирать объект, все будет тихо?

– Ну да, – Тимур вдруг остановился и глянул на Кобылина. – Это ты к чему, а?

– Да так, – пожал плечами Кобылин. – Много в той операции непонятного. Вот, пытаюсь понять, что к чему. И при чем тут я.

– Да ты тут ни при чем, – нахмурился Тимур. – А на Олега зря бочку катишь. Это не он виноват, что ребята на сходку напоролись, он тогда аж плакал, когда узнал, все себя винил, да только мы знаем, что Вещий не виноват. Такую ему информацию дали, дело обычное. Рискнули – и не попали. Не повезло.

– Обычное дело? – удивился Кобылин. – Непроверенная информация?

– Увы, – очень печально сказал дежурный. – Пятьдесят процентов – мусор. Слухи. Мы же с чем работаем – с намеками, догадками. Кому-то одно показалось, другому – иное. Тот, кто дал информацию Олегу, он про оборотней и не знал ничего, наверно. Кто-то из ментов проверил – хазы нет, малины нет, стрелки нет. Подозрительные личности не собираются, за дела не трут. Ну и сказал, что, мол, безопасно. И не спросишь его: а оборотни в подвале не собираются ли? Пошлет ведь куда подальше.

– Пошлет как пить дать, – согласился Кобылин, останавливаясь. – Спасибо, Тимур.

– Ну как, помог? – спросил тот, переминаясь с ноги на ногу.

– Помог, – успокоил его Кобылин, натужно улыбаясь. – Все хорошо. Ты иди, вижу, что торопишься.

– Ага! – кивнул Тимур. – Тут еще до остановки далеко, побегу я, пожалуй.

– Давай, – бросил Кобылин. – Мне в другую сторону, к метро.

– Удачной охоты! – дежурный улыбнулся, сверкая белыми зубами. – Ты не пропадай, звони! Помиришься с Олегом, вернешься, вот хорошо будет!

– Может, и вернусь, – отозвался Кобылин, не желая расстраивать паренька. – Хорошего дежурства.

Тимур глянул на часы, махнул рукой и, развернувшись, быстро пошел вдоль дома, к темному проему между домов. Там можно было пробраться к шоссе короткой дорогой, вернее, тропинкой, протоптанной между домом и высоким бетонным забором. Кобылин и сам пришел сюда этим путем, по народной тропинке. И уходить собирался той же дорогой, но сейчас не спешил – не хотел случайно пересечься с другими нулевиками. Решил, что даст время Тимуру спокойно уехать, а сам пока немножко прогуляется.

Развернувшись, Кобылин пошел в другую сторону, к подъезду Тимура. Бутылка с пивом, о которой он совсем забыл, оттягивала карман. Внезапно обозлившись, Алексей выхватил ее и швырнул в сугроб. Все напрасно. Ситуация ничуть не прояснилась. Все еще больше запуталось. По-прежнему непонятно – подставил Олег ребят или нет. Вроде бы чемоданчик не был пустышкой, это выяснил Гриша. А Тимур вроде бы убежден, что Вещему просто дали неверную информацию, потому Кобылин со своими провожатыми и попал в засаду. Тоже может быть – вполне. Если вспомнить, какой бардак творится с планированием заданий в конторе, то удивляться непроверенной информации не стоит. Ладно, даже если предположить, что в смерти Фродо и Сэма никто не виноват, то остается вопрос – что в чемодане и почему оборотни так обозлились?

Кобылин нахмурился. Развернувшись, он со злости пнул ни в чем не повинный сугроб, взметнув фонтанчик искрящегося снега в темноту. В тот же миг он услышал… Даже не услышал, а ощутил всей кожей странный звук, что пришел, казалось, из темного провала между домами. Выхватив пистолет, Кобылин, ничуть не таясь, огромными скачками помчался по следам Тимура.

Скользнув тенью под одиноким фонарем у дома, Алексей нырнул в плотную темноту у подвала. Поскользнулся, проехался на одной ноге по обледенелой дорожке, чуть не влетел в забор. Оттолкнувшись от него свободной рукой, Кобылин бросился в узкий проход между домом и забором. Тропинка, что вела сквозь редкие кусты заледенелой сирени, утоптана, бежать легко, – всего лишь нужно уворачиваться от веток, что хлестали по лицу. Алекс за пару прыжков пролетел половину пути и здесь, в самом темном месте, внезапно затормозил, схватившись за ветку.

Прямо под ногами, в глубоком снегу под забором, он заметил большое темное пятно. Сделав осторожный шаг вперед, Кобылин вскинул пистолет, но тут же его опустил. Присев на корточки, он наклонился над телом.

Тимур лежал на спине. В тусклом свете, что падал на тропинку из окон дома, Кобылин не сразу разобрал, что случилось с дежурным. Только нагнувшись, увидел: горло Тимура разрезано, да так сильно, что голова еле держалась на плечах. Из раны густым потоком текла кровь, от которой шел пар. От ее прикосновения снег таял, кровь уходила глубже, и тело постепенно заваливалось набок.

Кобылин протянул руку, пытаясь дотянуться до искаженного смертной гримасой лица, но потом передумал, – отдернул руку и поднялся на ноги. Тимур был мертв, и ему уже ничем нельзя было помочь. Он умер мгновенно, в тот самый миг, когда Алексей услышал странный звук.

Сжав зубы, Кобылин окинул взглядом пустую тропинку. Никаких следов. Нет даже намека на то, что здесь кто-то прошел. Но охотник знал, кто это сделал – оборотень. Выскочил из темноты, хватил по горлу когтем и снова сгинул во тьму. Скорее всего, перемахнул через забор и теперь уже далеко.

Усилием воли Алексей подавил стон. Как же он хотел, чтобы проклятый волосатик хоть на минуту задержался у тела. Хотя бы на секундочку! Тогда можно было хотя бы отомстить за смерть пацана, не подозревавшего, что бежит навстречу смерти.

Взглянув на распростертое в темном снегу тело, Кобылин отвел взгляд. Нет, Тимуру уже ничем не помочь, а он сейчас должен держаться в стороне, чтобы не попасться на глаза милиции. Он и так уже достаточно здесь наследил. Но что делать? В прежние времена Кобылин позвонил бы Олегу, но теперь? У него и телефона-то нет – тот, что остался от службы, не работает, а собственным мобильником он так и не успел обзавестись.

Решившись, Алексей сунул пистолет за пояс, запахнул пальто и бросился бежать вперед по тропинке, к остановке автобуса, туда, откуда дежурного должны были забрать на ночную смену.

Ввалившись в прихожую, Кобылин сорвал с головы шапку, швырнул ее на пол и выматерился в полный голос. Отведя душу, захлопнул дверь, закрыл на все замки и, не разуваясь, подошел к телефону. Номер, записанный на салфетке, лежал рядом – Алексей так и не успел переписать его в книжечку. Не сводя глаз с бумаги, Кобылин поднял трубку и быстро набрал номер. Затаив дыхание, стал ждать ответа, вслушиваясь в хриплые гудки.

– Да, – наконец раздалось из трубки. – Леха, это ты?

Слышно было плохо, на линии стоял неприятный шум, глотавший слова, но Кобылин с облегчением узнал голос Бороды.

– Это я, – быстро сказал он.

– Ты что, спятил? – возмутился Гриша. – Я же сказал не звонить, если…

– Тимур выбыл из игры, – жестко бросил Алексей. – Никого найти не удалось. Но это были волосатые.

– Как? – Борода тяжело засопел в трубку, заглушая даже помехи на линии. – Как это случилось?

– После нашей встречи. Он торопился и ушел раньше. Я потом пошел по следам и нашел его.

Борода выругался. Его голос то появлялся в трубке, то пропадал, а шум все усиливался.

– Поговорить успел? – наконец прорвался голос сквозь хрип помех.

– Да, – отозвался Кобылин. – Ничего не прояснилось. Никакой уверенности ни в чем нет. Гриша!

– Да?

– Я пытался связаться с остальными. Тимура должны были забрать с автобусной остановки и отвезти на работу. За ним никто не приехал, я прождал полчаса, но так никого и не встретил.

– Они созваниваются перед самой встречей, – отозвался Борода. – Тимур не ответил, машину отозвали. Плохо! Все очень плохо.

– Позвони им, – потребовал Кобылин. – Сообщи про Тимура…

– Я попробую, – отозвался Борода. – Прямо сейчас.

– А ты где? – запоздало спохватился Кобылин. – Почему так плохо слышно?

– Я в поезде, – отозвался Гриша. – Еду в Питер, в больницу.

– Куда? – поразился Алексей. – Почему?

– Отправили отсюда к хорошему врачу, – буркнул в трубку Борода. – Меня не будет неделю или чуть больше.