– Бодрое, – откликнулся Кобылин, разглядывая в зеркало, висевшее на дверце шкафчика, огромный синяк, растекавшийся по левому плечу. – А как там дела у вас?

– Дела идут, – ответил участковый. – Слыш, Алексей… Нашли мы нашего покойника.

– Ну? – насторожился Кобылин. – И как, правда сатанисты утащили?

– Точно не знаем, – участковый замялся, словно не решаясь быть откровенным до конца. – Знаешь, нашли в соседнем квартале. Случайно. Слесари в подвал полезли, ну и наткнулись на него.

– И что? – осторожно переспросил охотник, боясь услышать историю о том, что трупов прибавилось.

– Да ничего, – отозвался участковый, – нашли да позвонили в дежурную. Ну и забрали его. Никаких повреждений, все на месте у покойничка. Такое ощущение, что просто тащили его куда-то, да не дотащили, бросили. Сейчас ломают голову, возбуждать дело о хулиганстве или нет.

– Нес, нес да не донес, – задумавшись, пробормотал Алекс.

– Что? – переспросил участковый.

– Ничего, Сергей Палыч, я говорю – спасибо, что рассказали, интересная история. А откуда старичок-то был?

– Из тридцать второго дома, того, что у шоссе. Василий Головин его звали, из сто шестой квартиры. Мирный такой старикан был, на лавочке сидел, с соседями дружил. А оно вон как. Теперь хоть можно его дочке в Питер отстучать, чтоб, мол, забирали труп. А то как-то неудобно даже было ей звонить, мол, батя умер, а куда делся – не знаем.

– Теперь-то можно, – отстраненно отозвался охотник, думая о том, что до соседнего дома рукой подать.

– Ладно, Алексей, – сказал участковый, почувствовав, что разговор закончен. – Спасибо тебе за телефончик, пойду я посмотрю, что это за магазин такой.

– Удачи, – пожелал ему Кобылин. Потом, немного помедлив, добавил: – Звоните, если что… странное будет.

– Куда уж страньше, – отозвался участковый и ухмыльнулся в трубку. – Ну, бывай, Кобылин.

Алексей медленно положил трубку на телефон, посмотрел на пистолет, лежавший рядом с аппаратом. Он совершенно искренне надеялся, что участковому действительно не придется столкнуться ни с чем более странным, чем пропавший труп. Потом вздохнул, развернулся и пошлепал в душ.

Нежась под теплыми струями воды и с наслаждением пофыркивая, Кобылин думал о старичке, что после смерти так взбудоражил милицию. Слава богу, что так, а не как вчерашние гости подстанции «Скорой помощи». Кобылин досадливо поморщился, коснувшись болевшего плеча. Ему еще повезло. И не только ему, просто чудо, что все охотники выбрались из этой ловушки целыми и невредимыми. Пара ушибов и вывихнутая нога Григория – не в счет. А в том, что это была ловушка, Кобылин не сомневался.

По дороге домой они долго говорили с Бородой, обсуждая произошедшее. Грише тоже не нравилось, что наблюдатели от Двух Нулей прощелкали такое большое гнездо. Похоже, в это здание зомби начали собираться еще пару дней назад – и тайно, словно скрываясь ото всех. А когда явились охотники – атаковали, да не сразу, а выждав удобный момент. Такое разумное поведение было для зомби нехарактерно – по словам Бороды. И у него, и у Кобылина возникло такое ощущение, что действиями покойников кто-то руководил, но кто и как – насчет этого идей у них не было. Как, впрочем, и у Вещего, которому Борода позвонил прямо с кушетки. Тот выслушал отчет Григория, – как отчет старшего двойки, что возвращалась с дежурства, – но разговор не поддержал и на вопросы не ответил. Обещал разобраться с наблюдателями, прошляпившими гнездо, но и только.

После этого Кобылин рассказал напарнику о том, что случилось с ним внутри здания. И о Инге. Борода сначала поднял друга на смех. Он не верил, что зомби могут вести себя так, как люди. С жаром принялся доказывать, что процессы разложения, что идут в теле после смерти, необратимо уничтожают мозг и прекращают высшую нервную деятельность. И что неразумный кусок мертвого мяса, который подняли из могилы, – это одно, а красивая мертвая девушка, что может поддержать разговор, – это уже совсем другое. Нечто из области темной романтики. Кобылин пожал плечами и рассказал все подробно, по минутам. Тут призадумался и Григорий. В конце концов сошлись на том, что Кобылин как раз застал процесс преображения, когда едва умерший человек превращался в зомби. Как умерла Инга, охотник догадывался – он видел рану у нее на боку и думал, что тот человек, которого она пыталась спасти, ее и поцарапал. Или это случилось раньше, а она, вытаскивая уже мертвого товарища, даже не заметила этого. Борода совершенно серьезно посоветовал Алексею все это записать и отправить отчет Вещему. О механизме, прекращавшем обычный труп в зомби, известно было преступно мало, а Кобылин, по словам напарника, оказался свидетелем очень редкого явления. И нельзя было допустить, чтобы эта информация пропала. Алексей вновь завел разговор об общей базе данных охотников и об архивах, но Борода отшучивался. Потом они приехали к дому Кобылина, и он отправился спать.

Сейчас, греясь под душем, Алексей заново оценил все то, что видел вчера. Свежая голова работала лучше, и Алексей задал самому себе новые вопросы, на которые не мог ответить. Бледное лицо Инги все еще преследовало его. С затаенной внутренней болью Алекс думал – а мог ли он поступить иначе? Что, если Инга так и не превратилась бы в кровожадного разрушителя, а осталась бы доживать свой краткий век ожившего покойника. Быть может, если бы не охотники, она так бы и существовала, пока не разложилась бы плоть? Но нет. В последние минуты она вела себя так же, как другие – пыталась накинуться на живое существо, разорвать его в клочья. Но при этом она пыталась говорить. «Не могу». Что это значило? Не могу удержаться? Или не могу нападать? Что заставило ее наброситься на человека, спасшего ей то, что с некоторой натяжкой можно назвать жизнью? Что вообще происходит, почему появилось столько зомби и почему они вдруг стали устраивать засады на охотников?

Кобылин вылез из душа, тщательно вытерся мохнатым полотенцем и с раздражением бросил его на кафельный пол. Что-то происходило в городе. Что-то большое и нехорошее. Кобылин всей кожей чувствовал, что эта история далеко не окончилась. Что дело тут не в одиночных покойниках, которым не лежится в могилах. Почему сейчас? Почему такая вспышка активности? Фаза луны, вспышки на солнце, редкое сочетание звезд на небе?

Надев свежее белье, Алексей вернулся в ванную и начал бриться. Рассматривая чистые щеки, он аккуратно водил бритвой по горлу и продолжал размышлять. Ему было ясно, что несчастные покойники – лишь средство. За их пародийным воскрешением стояло нечто большее. И чтобы бороться дальше, надо было выяснить, что именно. Кобылин знал, что не найдет ответы на свои вопросы у охотников. Даже Гриша посмеялся над его теориями. Вещий же, у которого шебутной охотник до сих пор на дурном счету, пошлет его ко всем чертям, вот и весь разговор. Да и разговаривать пока не о чем – ворох вопросов, который Кобылин был готов вывалить на Олега, это не разговор о деле. Это истерика. Прежде чем строить предположения, нужно найти информацию. А на дежурстве, когда Два Нуля призывают на работу, ничего не узнаешь. Там надо стрелять – быстро и метко, завершая то, что началось раньше. Чтобы узнать, по чему приходится стрелять, нужно идти совсем на другую охоту.

Похлопав ладонями по чисто выбритой шее, Кобылин оставил в покое бритву и пошел одеваться. Он выбрал новые черные джинсы, чистую куртку и свитер. Вернувшись в коридор, обул черные ботинки, которые давно купил в магазине, да так и не носил. Потом задумчиво уставился на свою куртку, висевшую на вешалке. Протянул руку, прикоснулся к клочьям ваты, торчащим из подкладки.

Высокий и толстый воротник был растерзан в клочья оборотнем. Кобылин, как мог, зашил его, но грубые швы смотрелись ничуть не лучше дырок от когтей. После вчерашней ночи на куртку нельзя было смотреть без слез – одного рукава не хватает, из дырок, оставленных пальцами зомби, торчит вата. Удобная куртка для того, чтобы ползать в подземельях да копать картошку. Но совершенно неподходящая для того, чтобы добывать информацию. Для этого нужно выглядеть представительно.