– Ты вину свою осознал? – серьезно спросил Борода.

– Осознал, – признался Кобылин.

– В чем именно виноват, понял?

– Да уж понял, – буркнул охотники.

– Ни фига ты не понял, – резко сказал Григорий. – Что ты понял, Кобылин? Думаешь, ты один такой… резкий? Да у нас любой охотник такой шебутной, и каждый со стволом. И приказов не любят, и считают себя умнее других. Охотники – они такие. На тебя посмотрели, шептаться стали. Еще немного – и контора бы рассыпалась по швам. Пошли бы каждый сам за себя. И через пару месяцев поодиночке сгинули бы, каждый в своей подворотне, отдельно. Понял?

– Понял, – ошеломленно отозвался Кобылин. – Я же не знал… Гриш, вот веришь, я же ни сном ни духом…

– Верю, – хмуро отозвался Борода. – Думаешь, это просто, рулить бандой вооруженных умников? Трудно. Но очень надо, особенно сейчас, когда нужны спланированные массовые операции. Теперь понял?

– Теперь понял, – признал Кобылин. – Я и не думал…

– Раскаиваешься? Обещаешь больше не бузить, выполнять приказы да начальство по мордасам не хлестать?

– Обещаю, – совершенно искреннее выдохнул Кобылин. – Гриш, ну я же не знал про такие дела!

– Молодежь, – махнул рукой Борода и чуть не сшиб чашку со стола. – Ладно. Я типа передам кому надо. Все обойдется, Леха. Тем более сейчас каждый ствол на счету, а тебя в запасе держать, это ж надо таким идиотом быть…

– Ты что, тоже поругался с Олегом? – прозревая, спросил Кобылин. – Из-за меня?

Григорий тяжело засопел в бороду, поднял чашку со стола обеими руками, уткнулся в нее носом.

– Вроде того, – признался он. – Только уж не так, как ты, а по-тихому. Был разговор. Ты-то один из лучших, а тебя в запас. Ты только нос не задирай. Но выживаемость у тебя… повышена.

– Могу теперь на снегу спать, – с отсутствующим видом произнес Кобылин, пытаясь представить, как выглядела ссора Бороды и Вещего. – У меня лохматость повысилась…

Борода снова фыркнул в кружку и тут же выматерился, хватаясь за вновь намоченную бороду.

– Побреюсь, – в сердцах пообещал он. – Ей-богу, побреюсь. Буду как ты, Кобылин, молодой, красивый и с чувством юмора.

– А что за проблемы? – спросил Алексей. – Из-за чего каждый ствол на счету?

– Да за последние две недели нечисть как с катушек сорвалась, – признался Григорий, оставляя кружку с чаем подальше от себя и шаря по столу лапищей в поисках новой салфетки. – Хуже всего с мертвяками.

– С покойниками? – насторожился Кобылин. – А что?

– Да повадились вставать и бродить, – отозвался Григорий, тщательно выжимая бороду в салфетку. – Зомби типа, слышал? Восстанет такой покойничек, выбредет ночью на улицу и давай хавать зазевавшихся граждан, невзирая на чины и награды.

– Я о таком читал, – признался Алексей. – Но не сталкивался.

– Еще бы, – хмыкнул Борода. – Такое бывало, но редко. Раз в год, наверно. Один не упокоенный очнется, да наведет шороху. А тут полезли из-под земли, как грибы после дождя, прости за дурацкий каламбур. Уже десятка два завалили. А они все лезут. И кучкуются даже, в стаи сбиваются, особенно около кладбищ и моргов. Не успеваем перехватывать. Одиночек уже пропускаем, сосредотачиваемся на группах.

– Опа, – вскинулся Кобылин. – Слушай, а я тебе чего звонил-то. Ко мне участковый заходил, говорит, у него труп пропал.

– Участковый? – насторожился Борода. – А чего хотел?

– Да так, прощупал меня на предмет принадлежности к сектам. Он же у меня не был с тех пор, как я… завязал. Удивлялся сильно, потом хвалил.

– И как, прощупал? – Борода нахмурился.

– Да скорее я его, – признался Кобылин. – Нормальный мужик. Обещал поделиться информацией, если что.

– А покойник что?

– Говорит, помер одинокий дедок. Оставили его на ночь в квартире, не потащили в морг – уж почему, не знаю, что там у них произошло. А утром его и след простыл.

– Плохо, – покачал головой Борода. – Скорее всего – наш клиент. Хотя пес их разберет, нынче время такое странное, может, и не наш. Может, какие студенты утащили на опыты. Или сатанисты те же… Нынче у молодежи капитально башню сносит от безделья. Интернет, телевизор, фантастика… А потом собьются в гыгыкающую стаю и такое отмочалят… Помнишь, как с упырями было?

– Помню, – кивнул Кобылин. – Те, в баре… До сих пор не могу отойти.

– А в квартире-то лучше, что ли, было? – хмыкнул Борода и взглянув на часы, присвистнул. – Слушай, Леха, – сказал он. – Уж полночь близится, а сна все нет. Спасибо тебе за чаек, но пора мне двигать.

– Операция? – сухо спросил Кобылин.

– Да нет, просто отоспаться надо.

Григорий тяжело поднялся из-за стола, едва не своротив его огромным животом, и потопал в прихожую. Там, заворачиваясь в свою огромную бесформенную крутку, он обернулся к хозяину, что вышел проводить гостя.

– Ты, Лех, не переживай, – сказал он мягко. – Все будет тип-топ. Долго на диване не засидишься. Работы валом. И вот еще – ты того покойничка на контроль возьми. Чуть попозже спроси у мента своего, как там дела, нашли или нет.

– Конечно, спрошу, – отозвался Кобылин и, немного помявшись, спросил: – Как думаешь, когда позвонят?

– Скоро, Леха, – пообещал Борода, натягивая вязаную шапочку. – Очень скоро. Бывай.

Закрывая дверь за Григорием, Кобылин внезапно почувствовал, как отступает напряжение. Только сейчас он понял, что все это время, прошедшее с момента ссоры с Олегом, он был напряжен, как пружина. Все время ожидал чего-то, беспокоился. И только сейчас, когда ситуация разрешилась, он понял, что впервые за это время он будет спать спокойно и без сновидений. Впереди его ждала работа. Смысл его нынешней жизни, сама жизнь, которой он теперь никак не мог лишиться. Потому что, если она уйдет, на сцену вместо охотника вновь выйдет Леха Кобылин, бесполезный алкоголик. И тогда останется только в петлю.

Закрыв все замки, Кобылин, насвистывая, отправился в душ. Теперь он знал, что все скоро вернется. И он снова будет живым.

Кобылин точно знал, что ему позвонят сегодня. С самого утра, с первым же лучом солнца он знал – сегодня вечером будет работа. Алексей учился верить своему чутью охотника, и сейчас он ясно осознавал, что это тот самый случай, когда надо прислушаться к себе и действовать так, как подсказывает сердце.

На утренние тренировки он не пошел. Размялся дома, позавтракал, почитал до десяти утра распечатки о легендарных английских оборотнях. Потом решил, что вежливость соблюдена и достал телефон. На звонок ответили, и Кобылин начал собираться в дорогу. Он давно уже собирался навестить этого человека, с которым его свел Григорий. Макс – оружейник, так его звали. К конторе, по словам Бороды, он отношения не имел. Но мог достать что угодно и когда угодно. Вот и сейчас, услышав просьбу охотника, он просто назвал адрес и пообещал ждать. Алексей захватил пачку денег, заранее снятых со счета, и отправился в дорогу.

Домой он вернулся уже после обеда, но весьма довольный. Со встречи с Максом, что состоялась на одной из автомоек области, он привез две сумки патронов. Обычно припасы Два Нуля выдавали перед операцией, иногда вместе с оружием, но за последнее время охотник обзавелся и своим арсеналом. Любимым оставался, конечно, дробовик Ремингтон, доставшийся в наследство от Фродо. С ним и было больше всего проблем – патронов к нему не продавали даже спецмагазинах. Их-то Кобылин и заказал в первую очередь. Дробовик, напоминавший сильно распухший кремниевый пистолет, не раз спасал ему жизнь, и Алекс прикипел к нему сердцем, хотя штука была не слишком удобна для перестрелки. Зато в ближнем бою с нечистью ему не было равных – картечь косила все, что встречала на своем пути. Алексей, раздобывший в Интернете документацию по этой модели, уже знал, что у него вариант с минимальной сборкой, и давно собирался ее модифицировать. Но пока трех патронов, что помещались в обойме, было маловато для большой операции, и Кобылин страховался обычно либо стареньким «макаровым», что выдал ему Гриша еще в первую встречу, либо полуавтоматической «береттой», что он подобрал во время перестрелки в баре. После нее хозяина оружия не нашлось, и Алекс оставил пистолет себе. И теперь, разложив свой арсенал на полу в комнате, Кобылин принялся приводить его в порядок.