По лицу Джереми было видно, что он не верит ее оправданиям.
– Вообще или за меня? У тебя есть другой мужчина, да? Тот, из-за которого ты сюда приехала? Ведь все дело в нем, верно? Ты все еще любишь его и надеешься вернуть? – Его рот скривила злая усмешка. – Или он женат? В этом все дело? Думаешь, рано или поздно он оставит семью и женится на тебе?
– Да не в этом дело, говорю тебе! – в отчаянии закричала Глэдис. – Нет у меня никого.
– Нет? – Он явно не верил ей. – Впрочем, неважно. Факт остается фактом: по той или иной причине ты мне отказываешь. Что ж, – его губы цинично скривились, – возможно, с Сандрой мне больше повезет.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Глэдис, заметно побледнев, и он усмехнулся.
– Только то, что сказал. А почему бы и нет? Мне почему-то думается, что она окажется менее привередливой. У меня сложилось впечатление, что твое второе «я» не стало бы возражать против того, чтобы она заняла твое место.
Сердце Глэдис сжалось от боли. Он ведь говорит это нарочно, чтобы досадить ей? Или нет?
– Ты… неужели ты… как ты можешь?
Он насмешливо вскинул брови.
– А почему бы и нет? Если ты так легко можешь отказаться от нашей любви, то почему я не могу?
Глэдис сглотнула и, глядя в его жесткое лицо, почувствовала внезапную слабость.
– Но ты… ты же говорил, что любишь меня…
– Ты тоже, но это не помешало тебе дать мне от ворот поворот.
На это ей нечего было сказать, кроме правды, а она принесет еще больше боли, чем эта ложь.
– Что, ревнуешь? – спросил он с холодной насмешкой, за которой таилось напряженное ожидание, на которое ей так хотелось ответить.
Но вместо этого она снова покачала головой и отвернулась, чувствуя, как на нее накатывает бессилие.
Услышав стук захлопнувшейся двери, она почувствовала, как на глаза наворачиваются жгучие слезы. Она сердито смахнула их. Нет, она не будет плакать, она будет сильной. Она должна. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным жениться на ней. Пусть считает ее бездушной пустышкой, решившей немножко поразвлечься в отпуске. Пусть лучше презирает ее, чем станет жалеть.
Понимая, что больше нет смысла медлить, она еще раз взглянула в зеркало на свое опечаленное лицо и потухшие глаза и пошла вниз. Ее ждет встреча с Сандрой, и ей понадобятся все силы, чтобы противостоять недоброжелательности ее так называемой подруги.
Спустившись, она на несколько секунд задержалась в холле, собираясь с духом, затем направилась в столовую. Раздававшийся оттуда голос миссис Окли слегка успокоил ее.
Джереми и Сандра сидели за столом друг против друга, а миссис Окли разливала кофе. Когда вошла Глэдис, все взглянули на нее, и после секундного замешательства Джереми учтиво поднялся.
Глэдис смутилась.
– Прошу прощения, – неловко пробормотала она. – Я задержалась.
Ей пришлось сесть рядом с Джереми, так как на ее месте уже сидела Сандра, и миссис Окли поставила третий прибор рядом с хозяином. Глэдис села, держа спину очень прямо, и сказала миссис Окли, что будет пить только кофе. Она была уверена, что не сможет сейчас проглотить ни крошки.
– Больше ничего не нужно, мистер Гамильтон? – поинтересовалась экономка, разлив кофе. – Может, принести еще булочек?
– Большое спасибо, миссис Окли, больше ничего не нужно. – Джереми улыбнулся, однако тон его ясно давал понять, что миссис Окли может быть свободна.
Как только за ней закрылась дверь, Сандра подняла глаза от намазанной маслом и джемом булочки и вперила острый взгляд в Глэдис.
– Итак, – резко бросила она, – тебе не кажется, что пора мне кое-что объяснить? Например, зачем ты прислала мне это дурацкое послание по электронной почте?
Глэдис широко открыла глаза.
– Я ничего не посылала…
– Это я послал письмо, – невозмутимо вмешался Джереми. Он посмотрел на Глэдис. – Я тебе уже говорил. Извини, что подписался твоим именем.
Пока Глэдис пыталась осмыслить услышанное, раздался злой и раздраженный голос Сандры:
– Как вы посмели?! Кто дал вам право срывать меня с места посреди ночи и заставлять мчаться сюда?! Как вы посмели вызвать меня сюда под фальшивым предлогом?!
– Он не фальшивый. Джеффри умер, – спокойно возразил Джереми. – Месяц назад.
– Что?! – Сандра откинулась на спинку стула, и было заметно, что на этот раз она на самом деле потрясена, выведена из своего обычного самодовольного равнодушия ко всему, что не затрагивает лично ее.
Глэдис повернулась к Джереми.
– А что было в письме?
– Что Джеффри умер, что же еще? – Он пожал широкими плечами. – Я же знал, что только это и может на нее подействовать.
– Но ты сказал…
– Я сказал то, что хотел сказать, – ровным голосом заявил он, и Глэдис как завороженная смотрела на его решительно выпяченный подбородок и опасный блеск глаз.
– Кто вы такой? – потребовала ответа Сандра.
Джереми с насмешливой улыбкой повернулся к ней.
– Как, неужели ты не знаешь, дорогая невестка? Разве Джеффри ни разу не говорил обо мне?
– Невестка? – Сандра недоуменно нахмурилась. – Какая еще… Вы что, сводный брат Джеффри?
– Совершенно верно. У нас был один отец.
– Да… – Сандра попыталась собраться с мыслями. – Кажется… я что-то такое припоминаю. Но вы ведь жили где-то в Южной Америке? В Венесуэле, не так ли? Мы с вами никогда не встречались. – Ей вдруг в голову пришла одна мысль, и она нахмурилась еще сильнее. – Но… если Джеффри умер… значит, это тоже вы прислали то, первое послание?
– Какое послание, Сандра? – спросила Глэдис, чувствуя, что гнев придает ей силы, которых, казалось, у нее нет. – Ты ведь уверила меня, что дом пустует, что в нем никто не живет, помнишь? Что же такое было в письме, если ты так испугалась, что послала меня, вместо того чтобы поехать самой?
Несколько мгновений Сандра пребывала в замешательстве. Наверное, впервые в жизни она не могла быстро придумать правдоподобный ответ на изобличающий ее вопрос и смотрела, поджав губы, в разгневанное лицо Глэдис.
– Ты думала, что здесь Джеффри, не так ли? – продолжала Глэдис свою обвинительную тираду. – Ты отправила меня сюда, так как в письме содержалась какая-то угроза и ты испугалась за свою шкуру, верно? Зато моей тебе было не жалко. Бог мой, Сандра, как можно быть такой бездушной?! Неужели тебе было безразлично, что Джеффри со мной сделает?
Сандра прочистила горло и нервно затеребила золотую подвеску на шее, потом взяла себя в руки.
– Тебе ничто не угрожало, Глэдис, – ровным голосом заявила она. – По-моему, моя дорогая, как раз наоборот, все обернулось для тебя наилучшим образом, не так ли? В противном случае мы бы сейчас не сидели тут, мирно беседуя.
– Ты на самом деле думала, что Джеффри станет угрожать тебе, да, Сандра?
– А что еще я должна была подумать… Джереми? – с вызовом ответила она, но Глэдис видела, как покраснели ее шея и лицо, и поняла, что Сандра не так спокойна, как хочет казаться, а значит, в письме Джереми было нечто такое, что до сих пор не дает ей покоя.
Джереми, напротив, был совершенно невозмутим. Глядя на него, Глэдис думала, что он напоминает терпеливого хищника, и ей невольно вспомнилось, в какой ярости он был, когда она сюда приехала. Как ему сейчас удается выглядеть таким спокойным, было выше ее понимания.
– Ты приехала на машине, Сандра? – спросила Глэдис первое, что пришло в голову, лишь бы нарушить зловещую тишину. – Хочешь, поедем в Сент-Пол вместе? Я…
– Глэдис остается, – спокойно заявил Джереми, прежде чем она успела собраться с мыслями. – У нас с ней еще одно… незаконченное дело.
– О… – Сандра саркастически усмехнулась. – Полагаю, то самое, за которым я застала вас наверху? – Она взглянула на Глэдис. – Дорогая, вот уж не думала, что ты такая наивная.
– Замолчи! – прорычал Джереми, и лицо его сделалось таким жестким, каким было в первые часы их знакомства, когда он принимал ее за Сандру. – Глэдис не нуждается ни в твоей опеке, ни в твоих советах.
