После его ухода Глэдис посидела еще несколько минут, чувствуя, как в левой половине грудной клетки растекается тупая боль, а сердце часто и неровно бьется. Она прижала ладонь к груди и стала делать осторожные, глубокие вдохи, как учил ее врач. Бедное ее сердце, сколько волнений и переживаний свалилось на него так внезапно? Выдержит ли оно такое напряжение?
Таблетки. Ей надо срочно принять таблетку и полежать. Где ее лекарства? Ах да, в сумочке, в ее комнате. Надо встать и пойти туда, сказала себе Глэдис, но силы внезапно оставили ее, и она в изнеможении откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза.
Через несколько минут она почувствовала, что боль немного отступила, сердцебиение выровнялось, осталась лишь слабость и тошнота, но с ней Глэдис научилась справляться. Сейчас она поднимется в свою комнату, выпьет лекарство и все будет хорошо. Это просто небольшой приступ, какие случались и прежде и всегда проходили.
Осторожно поднявшись, Глэдис почувствовала, как комната покачнулась перед глазами, и ухватилась за край письменного стола. Постояла немного, подождала, когда голова перестанет кружиться, и потихоньку пошла к двери.
Глэдис благополучно добралась до середины холла, направляясь к лестнице, когда перед глазами неожиданно потемнело и, прежде чем провалиться в черную дыру бессознательности, она успела подумать: о боже, теперь он догадается.
Когда Глэдис открыла глаза, первым, что она увидела, было расплывчатое встревоженное лицо Джереми. Еще не совсем придя в себя, думая, что это сон, она подняла вялую руку и осторожно прикоснулась к его смуглой щеке, ощутив под своими холодными пальцами тепло его кожи. Он накрыл ее руку своей большой ладонью и провел ее рукой по своей шершавой скуле, по подбородку, потом с порывистой нежностью прижался к ладони губами, согревая ее своим дыханием. От его прикосновения в ее теле пробудились ощущения, совсем не похожие на те, что порой можно испытать во сне. Она заморгала, сфокусировала взгляд и сообразила, что это вовсе не сон. Она лежит на кровати в своей комнате, и Джереми сидит на краю и с озабоченным и каким-то трогательно-растерянным видом смотрит на нее. Глэдис улыбнулась, затем нахмурилась. Почему он здесь? Что произошло?
– Господи, Глэдис! – услышала она его хрипловатый взволнованный голос, за которым последовал шумный вздох облегчения. – Ну наконец-то. Я думал, ты никогда не придешь в себя. Больше никогда так не делай, ладно? Еще раз я этого просто не вынесу!
Глэдис недоуменно заморгала.
– Чего… чего ты не вынесешь? Что случилось?
– Так ты ничего не помнишь? – нахмурился он. – Ты потеряла сознание…
О боже, теперь она вспомнила. Ей стало нехорошо, она пошла к себе, чтобы выпить таблетку, в холле у нее потемнело в глазах и она потеряла сознание, а дальше – забвение. Значит, Джереми нашел ее и принес сюда?
Джереми оторвал ее ладонь от своих губ, но не отпустил, продолжая держать и, наверное, не сознавая, как сильно ее сжимает.
– Я спустился вниз, чтобы ехать на встречу, и вижу – ты лежишь на полу в холле без сознания. Вначале я испугался, что ты упала с лестницы, но… но на тебе не было никаких ушибов и лежала ты довольно далеко от лестницы… В общем, я понял, что ты упала в обморок.
Глэдис улыбнулась. Во всем теле все еще была ужасная слабость, но голова не кружилась, и в груди ощущалась какая-то пустота. Но в целом она чувствовала себя не так уж плохо.
– Прости, я не хотела тебя испугать. – Она нахмурилась. – Из-за меня ты пропустил встречу.
– К черту встречу! – отмахнулся он. – Когда я увидел, что ты лежишь посреди холла, бледная, без сознания, я… я едва не умер, – тихо добавил он. В глазах его читалась такая мука, что у Глэдис защемило сердце. Бедное ее сердце! Разве под силу было ему выдержать такой наплыв переживаний и волнений, такой взрыв чувств и эмоций? Неудивительно, что она брякнулась в обморок.
– Не говори так, Джереми, прошу тебя. – Она высвободила свою руку и приподнялась на локтях. – Со мной уже все в порядке, видишь? Ничего страшного не случилось, честное слово. Просто, видимо, давление резко понизилось… Так бывает. Право, не о чем беспокоиться.
Джереми пристально вглядывался в ее лицо, и Глэдис видела, как он понемногу расслабляется. Она надеялась, что сумела успокоить его и он не станет допытываться до сути. Ей хотелось навсегда остаться в его памяти такой же привлекательной и желанной, какой он считает ее сейчас.
– Я, пожалуй, позвоню доктору Дженкинсу и попрошу его приехать осмотреть тебя. Вдруг ты простудилась? Не может такого быть, чтобы человек ни с того ни с сего падал в обморок, – сказал он.
– Нет! – вырвалось у Глэдис. Она не могла допустить, чтобы доктор Дженкинс осмотрел ее и раскрыл ее тайну. Спохватившись, она добавила уже спокойнее: – Нет, прошу тебя, незачем беспокоить доктора по пустякам. Я же говорю, это из-за давления. Оно всегда было у меня низким, а у гипотоников случаются обмороки. – Она бодро улыбнулась – Видишь, со мной уже все хорошо и ты можешь спокойно ехать на свою встречу.
– Встречу я уже перенес на завтра, – сказал Джереми. Было заметно, что он колеблется. С одной стороны, ему хотелось убедиться, что с ней все в порядке, но с другой – он понимал, какие могут возникнуть осложнения, если он вызовет к ней местного доктора.
Надо его успокоить, подумала Глэдис, сделала глубокий вдох и села на кровати. Голова немножко кружилась, и слабость еще не совсем прошла, но это вполне естественно после обморока.
– Осторожнее! – Джереми обнял ее за плечи и помог спустить ноги с кровати и встать.
Она почувствовала, что ноги еще не слишком хорошо держат ее, и порадовалась его поддержке.
– Я все-таки считаю, что тебе лучше было бы еще немного полежать.
– Нет-нет, я хочу встать и доказать тебе, что со мной уже все в порядке.
– Да уж, я вижу, – проворчал он, продолжая поддерживать ее, обнимая за талию.
Он так беспокоился о ней, так заботился, что Глэдис не выдержала и снова погладила его ладонью по щеке.
– Спасибо, что вовремя оказался рядом и принес меня сюда.
– О господи, девочка моя, о чем ты говоришь! – воскликнул. – Да я как представлю, что ты могла потерять сознание уже после моего отъезда, у меня прямо сердце обрывается!
Она улыбнулась.
– Когда я открыла глаза, у тебя был такой вид, будто ты встретил привидение.
– И неудивительно, – отозвался он. – Ты была белее мела, когда я тебя нашел. – Он немного отстранился и окинул ее внимательным взглядом. – Ну, как ты сейчас? Лучше?
– Гораздо лучше, – ответила Глэдис и с удивлением поняла, что это правда. Голова больше совсем не кружилась, в груди не чувствовалось ни малейшей боли, а силы быстро возвращались к ней. – Настолько лучше, что я уже чувствую в себе силы спуститься на кухню и подкрепиться чем-нибудь из того, что оставила нам миссис Окли.
Он облегченно улыбнулся.
– Рад это слышать, но у меня есть предложение получше.
– Правда? – Она была заинтригована. – Какое же?
– Предлагаю поехать куда-нибудь поужинать. Я знаю в Маркетте один довольной уютный ресторанчик. Что скажешь?
Поехать с ним в ресторан? Сидеть вдвоем за маленьким столиком, наслаждаться вкусной едой, тихой беседой и его близостью? Да это же просто сказка!
– Это было бы замечательно! – воскликнула она, не скрывая своей радости. Ей так хотелось поехать. Хотелось быть с ним.
– Тебе правда нравится эта идея? – спросил он. – Уверена, что чувствуешь себя вполне окрепшей для поездки?
Глэдис ободряюще улыбнулась.
– Разумеется, уверена. И потом, Маркетт же всего в пяти милях отсюда, не так ли?
– Да, конечно. Ну ладно, если ты уверена, тогда собирайся. Жду тебя через тридцать минут внизу в холле. – Он наклонился и запечатлел на ее губах легкий поцелуй. – До встречи.
После его ухода Глэдис быстро приняла душ и достала из шкафа единственную нарядную вещь, которую взяла с собой: синее платье до колен из тонкой шерсти с небольшим круглым вырезом и длинными рукавами, простое, но очень элегантное. Дорогая тонкая ткань прекрасно облегала фигуру, подчеркивая все ее достоинства, и мягкими складками ниспадала ниже бедер. Из украшений Глэдис надела серебряный комплект, состоящий из цепочки с жемчужной подвеской и сережек, а на ноги надела черные туфли-лодочки на шпильках. Высушив волосы феном и расчесав до блеска, решила оставить их распущенными.
