Добро пожаловать, читатель, в королевство Гвиннед, в мир Дерини. Даже если вы не бывали здесь раньше, что-то наверняка покажется вам знакомым, поскольку Гвиннед и соседствующие с ним королевства несколько напоминают наши Англию, Уэльс и Шотландию десятого, одиннадцатого и двенадцатого веков — уровнем культуры и техники, общественным устройством, степенью влияния средневековой церкви на жизнь каждого человека, будь то дворянин или простолюдин. Отличается же этот мир, помимо своих исторических деятелей и географии, главным образом наличием магии, поскольку Дерини — это раса колдунов.

Слово «магия» на самом деле не очень-то подходит для обозначения способностей Дерини, потому что многое из того, что они умеют, в наше время называется экстрасенсорным восприятием или ЭСВ. Телепатия, телекинез, телепортация и другие «паранормальные» феномены сейчас, на пороге двадцать первого века, когда наука продолжает расширять наши представления о человеческом потенциале, возможно, могут оказаться куда более нормальными, чем считалось раньше. Ведь многое из того, что сегодня является для нас наукой, для суеверного, феодального средневекового общества казалось бы магией. Людей того времени весьма насмешила бы сама мысль о том, что болезни вызывают невидимые микроскопические существа, называемые «микробы», ибо каждый тогда знал, что причиной болезни являются дурные гуморы в организме — а порою и Божий гнев.

Конечно, все «магические» феномены не может объяснить даже современная наука. Происходящие в Гвиннеде события усложняются тем, что и сами Дерини не всегда хорошо разбираются в многообразии собственной магии. Одной из ее форм являются прирожденные способности Дерини — функции из категории ЭСВ. Существует также сложная сфера ритуальных действий, которые, будучи произведены при соответствующем ментальном сосредоточении, помогают магу сконцентрировать силу, чтобы добиться определенных предсказуемых результатов. И, наконец, есть еще сверхъестественные возможности, магические для самих Дерини, подключаться неведомыми способами к неведомым источникам силы, за которые неизвестно чем должна расплачиваться бессмертная человеческая душа — существование которой тоже не вполне доказано. Этот последний вопрос всегда глубоко интересовал людей, занимавшихся философскими изысканиями в сфере науки или религии, или эзотерических дисциплин. (И если мы определим магию как искусство по своему желанию что-то изменять в мире, тогда, возможно все силы Дерини являются магическими. Денис Арилан, в частности, размышляет о сверхъестественных факторах в посвященном ему рассказе).

В таком случае Дерини имеют способности и силу, которые недоступны большинству людей, — хотя и они не всемогущи. Лучшие представители этой расы, возможно, являются идеалом совершенного человечества — мы все могли бы стать такими, если бы научились преодолевать свою житейскую ограниченность и поняли свое высочайшее предназначение. Приятно думать, что в каждом из нас существует в зародыше Дерини.

Способностями Дерини, за некоторыми исключениями, можно научиться пользоваться, как любым другим умением; и кто-то из Дерини бывает более искусен и силен, чем остальные. Главное — овладеть равновесием, физическим, психическим и духовным, подчинить себе свое тело и свои ощущения. Большинство Дерини даже без надлежащего обучения способны снимать усталость, хотя бы на время, блокировать физическую боль и наводить сон — на себя самого или на кого-то другого, на Дерини и на простого человека, как с согласия этого другого, так и без согласия.

Еще один весьма полезный дар Дерини — целительский, но он редко встречается и требует специального, сложного обучения. Должным образом подготовленный Целитель способен заживить практически любую рану, если только успевает наладить исцеляющую связь с пациентом прежде, чем тот умрет. Болезни ему лечить несколько сложнее, из-за того, что прежде необходимо рассмотреть все симптомы, поскольку средневековая медицина знала уже кое-какие механизмы заболевания. (Врачи, и люди, и Дерини, проводили связь между гигиеной и уменьшением возможности заражения, но тогдашняя технология не позволяла еще понять, в чем эта связь заключается).

Кому-то могут и не нравиться упомянутые способности — такие, как наведение сна, например, ведь это может быть использовано во вред человеку, бессильному сопротивляться. Но еще опаснее для тех, кто не Дерини по крови, выглядят силы, не имеющие отношения к исцелению. Ибо Дерини могут читать мысли, часто без ведома или согласия человека; могут навязать другому свою волю. Самые высокоодаренные Дерини, как известно, способны даже принимать обличье другого человека.

В действительности существуют определенные ограничения в использовании всех этих способностей, но об этом знает мало кто из людей, а те, кто знает, имеют искаженные представления. И то обстоятельство, что некоторые Дерини способны, сами не зная как, подключаться к энергии сил, противных воле Божией, отнюдь не умаляет человеческих страхов. И когда в рассказах взаимодействуют персонажи-люди и персонажи-Дерини, этот страх непонятного выходит на первое место.

Однако не всегда люди боялись Дерини как расы, хотя какой-то конкретный Дерини и мог внушать страх конкретному человеку. До Междуцарствия Дерини, во времена правления династии Халдейнов, великодушных королей, которые благоразумно поддерживали дружеские отношения с самыми высоконравственными Дерини, раса эта была довольно немногочисленной и достаточно осмотрительной при взаимодействии с людьми, и обе расы жили в относительной гармонии.

Дерини имели свои школы, религиозные институты и ордена, помогали своими знаниями и целительскими талантами каждому нуждавшемуся, и собственная их внутренняя дисциплина не допускала никаких грубых злоупотреблений великой силой, которой они владели. Разумеется, неприятные инциденты порой случались, ибо обладание большой силой всегда является искушением; но все-таки Дерини злоупотребляли ею крайне редко, поскольку до 822-го года мы не находим никаких свидетельств об общей враждебности по отношению к ним. В этом же году принц Фестил из расы Дерини, сын Торентского короля, внезапно вторгся в страну с востока и одним ударом уничтожил всю королевскую семью Халдейнов, за исключением двухлетнего принца Эйдана, которому удалось спастись.

В дальнейшем ухудшении отношений между людьми и Дерини следует винить правление Фестилийской династии, поскольку приверженцы Фестила I почти все были, как и он сам, безземельными младшими сыновьями и быстро поняли, как можно выгодно использовать преимущества своей расы в завоеванной стране. В первые годы правления новой династии король на многое не обращал внимания либо смотрел сквозь пальцы, поскольку слишком занят был упрочением своей власти и организацией органов управления.

Однако со временем эти злоупотребления силой становились все более вопиющими и нелицеприятными и привели в конечном итоге к изгнанию в 904-м году последнего короля Фестилийской династии (при посредстве Дерини же) и к реставрации власти прежнего, человеческого рода Халдейнов в лице Синхила Халдейна, внука принца Эйдана, который спасся когда-то от убийц Фестила I.

К несчастью, во всех грехах Дерини времен Междуцарствия стали винить не алчность и дурные побуждения отдельных индивидуумов, а саму магию Дерини. К тому же после Реставрации новый режим достаточно быстро перенял если не методы, то хотя бы цели прежних властителей. После смерти восстановленного на престоле короля Синхила все последующие короли более чем двадцать лет находились под влиянием регентских советов, поскольку сыновья Синхила умерли молодыми — в течение десяти лет — и наследником трона стал четырехлетний внук Синхила Оуэн.

И регенты, прекрасно помнившие все былые несправедливости, никак не могли упустить такой удобный случай перераспределить добычу Реставрации к своей выгоде. Желание обзавестись новыми землями, титулами и должностями заставило людей припомнить Дерини все их грехи в преувеличенном виде, в результате чего была забыта роль Дерини в самой Реставрации. Новые хозяева использовали любой предлог, чтобы завладеть богатством и влиянием бывших правителей, и через несколько лет Дерини, остававшиеся в Гвиннеде, начали постепенно лишаться всех своих политических, социальных и религиозных прав.