Зан не танцевала целых три года. Она повела бедрами, прислушиваясь к нежному перезвону бусинок, и улыбнулась, забыв даже о том, что на нее смотрит один из Хозяев Леса. В этой жизни было слишком мало вещей, которые бы она любила также искренне, как танцевать. И сейчас ее не волновало даже то, что вновь в ее движения вплетутся боль и страх. Чужие боль и страх.

Что ж, адмирал Тайко-Сид, сегодня она станцует для тебя свой танец! Ты ведь этого добивался столько времени, изводя ее своими намеками, посланиями, требованиями, угрозами?.. Зан догадывалась, каких усилий Али-Хазиру стоило удерживать его на расстоянии от нее.

А под корсетом на груди нашлось место для ножен с узким кинжалом. Оружие, конечно, так себе, но с учетом того, что норлу с собой Зан взять не удастся, - совсем не лишнее. А без норлы, с которой она привыкла не расставаться ни на минуту, Зан чувствовала себя крайне неуверенно, словно раздетой. Зан хмыкнула. Нет, совсем без одежды она бы чувствовала себя свободнее, чем оставшись без оружия!

Зан выждала паузу, давая Тайко-Сиду рассмотреть себя.

- Приветствую тебя, почтенный адмирал Тайко-Сид! - произнесла она, сложив руки перед грудью в традиционном жесте, свидетельствующем ее уважение. Тонкие золотые браслеты на ее запястьях призывно звякнули.

- И тебе привет, доблестная Зан Звон Стали! - голос мужчины звучал немного хрипло, так что ему пришлось прокашляться. Девушка усмехнулась: "Доблестная Зан Звон Стали!" Как же неуместно звучало ее имя в этой обстановке, но Тайко-Сида, похоже, это ничуть не смущало!

- Позволь узнать, что за дело привело тебя ко мне в столь поздний час? - произнес он. Зан позволила улыбке скользнуть по губам:

- Вечер тих и ночь длинна, доблестный адмирал. А для дел существует день. Разве хочешь ты говорить о них?

- И все же, каким Богам я обязан удовольствию видеть тебя? - усмехнулся мужчина, поддерживая ее игру.

- Только себе самому! - Зан всерьез засомневалась, а существуют ли для ее голоса предел, за которым он уже не сможет звучать еще более сладко. - Если бы не твое великодушие, почтенный Тайко-Сид, я до сих пор была бы рабыней в годрумском цирке! - она коснулась кончиками пальцев своей шеи, намекая на отсутствие рабского ошейника, на обратном пути словно случайно проведя рукой по груди. Взгляд адмирала невольно скользнул вслед за ней.

- Значит, ты решила отблагодарить меня? - мужчина все же нашел в себе силы вновь поднять взгляд на ее лицо.

- Твоя мудрость заслуживает восхищения, почтенный Тайко-Сид! - если бы Зан хотя бы на минуту позволила себе задуматься о смысле того, что она говорила, она бы рассмеялась. Но разве важны слова? Только звук голоса - очень низкий и немного хрипловатый... Просто позволить мужчине любоваться, как улыбаются твои губы, выговаривая слова. Старая игра для двоих. И если обоим известны правила, это же не значит, что они не будут играть?

- Отчего же ты ждала почти целый месяц прежде, чем прийти ко мне?

- Ты задаешь так много вопросов, Тайко-Сид, - на этот раз рука Зан скользнула по шелковым полоскам, заменявшим юбку у ее наряда, запуталась в звякнувших бусинках, на долю мгновения открыв белоснежную кожу бедра. - Я могу подумать, что ты не рад видеть меня?

Мужчина переглотнул пересохшим горлом, уже не в силах оторвать взгляд от ее рук, от плавно качнувшихся бедер - еще не приглашение, но уже так много...

- Какой же подарок ты приготовила для меня?

- Танец...

Какие еще слова? Их и так сказано было слишком много для этой комнаты, в которой всего двое. Руки взлетают вверх, звоном браслетов отбивая ритм. Длинные волосы серебристой шелковой волной рассыпаются по плечам. Все тело танцовщицы соблазнительно изгибается, заставляя шелковые ленты колыхаться. Разве это одежда? Не может одежда открывать больше, чем скрывать. Изящные ступни тонут в пушистом ковре. Мелькание белоснежной сияющей кожи завораживает, уже не позволяя оторвать взгляда.

Зан повернулась к адмиралу спиной и до предела выгнулась назад, метя кончиками волос по пушистому ковру, позволяя мужчине скользить взглядом по выставленным на показ линиям ее тела. Вновь поднялась, нарочито медленными движениями открепила от своего пояса одну из шелковых лент, не преминув пройтись пальцами по коже ног, дразня: я касаюсь, а ты можешь только смотреть!

Тайко-Сид не выдержал, поднялся со своих подушек и шагнул к ней. По сравнению с ним Зан сразу же показалось маленькой и хрупкой. При ее росте в 3 амма и 15 эцбов он был на полтора тефаха выше ее, а с учетом каблуков на сандалиях Зан - значит и того больше! И не менее чем в два раза шире ее. Он подавлял бы своей мощью, если бы за три года на арене годрумского цирка Зан не привыкла встречаться лицом к лицу с мужчинами намного крупнее ее. Жаль, что сейчас ей нельзя просто его убить!

Она выскользнула из рук мужчины, попытавшихся поймать ее. Не касаться! Ты можешь только смотреть! Не прекращая движения, не ломая узора танца, скользнула ему за спину. Опустила руку за корсет, вынимая из ножен тонкий длинный кинжал.

Тайко-Сид начал разворачиваться, желая все-таки поймать девушку, которая двигалась так близко от него, но почему-то еще не в его объятиях. Лезвие кинжала уперлось в его шею, заставив его замереть. А левой рукой Зан перехватила его руку, потянула на себя, до предела выворачивая из сустава большой палец. Мужчина взвыл от боли и гнева, мгновенно понимая, что происходит, и попытался вырваться.

- Не дергайся, облезлый жирный пес! - приказала она. Хотя нет, жирным он не был. Под кожей перекатывались тугие мускулы, и Зан прекрасно могла это почувствовать. Если он решится сбросить ее с себя, Зан не удержать его. А значит, он не должен попытаться! Она усилила хватку на его левой руке: еще немного и она просто сломает ему палец. И почему в болевой захват всегда пытаются поймать руку? Палец ничуть не хуже с точки зрения эффективности воздействия! А уж с учетом затрачиваемых на удержание усилий! Ну как, скажите, хрупкая девушка смогла бы удержать такую здоровенную мускулистую руку?

Зан острым каблуком пнула Тайко-Сида по лодыжке, не сильно, лишь чтобы вынулить немного расставить ноги, и сильнее надавила на кинжал, выпустив алую струйку крови. Он должен почувствовать, что она не шутит и готова с легкостью перерезать ему горло. Он должен испугаться. Может быть, и хорошо, что он видел ее на арене?

- Я сказала, не дергайся, адмирал! - прошипела она, и его звание прозвучало как самое грязное из ругательств.

- Что тебе нужно, мразь?! Деньги? - вывернутая рука Тайко-Сида наливалась синюшной бледностью, а лицо наоборот побагровело от ярости.

- Вас мужчин так просто обмануть. Вы так легко верите в вещи, которые кажутся вам очевидными! - мурлыкнула Зан. Она могла позволить себе это маленькое удовольствие. После того, как она танцевала для него.

- На кого ты служишь, мразь?

А он быстро схватывал, адмирал. Зан усмехнулась, чувствуя, как улыбка застывает на ее губах, превращаясь в оскал.