А на руки тоже доспехи: на запястья и на предплечья. Они крепились так же, как и на ногах, и застегнуть пряжки одной рукой было не так уж и просто, но Зан научилась справляться: всего то и нужно - придержать стальные листы подбородком. Вначале Али-Хазир присылал ей рабов помогать с доспехами перед выходом на арену, но Зан отсылала их назад. Девочка, пять лет проучившаяся в школе для рабынь, не выносила чужих прикосновений. И никогда ни к кому не прикасалась сама. Только когда била. Впрочем, она и драться предпочитала с оружием в руках. Али-Хазир научил ее рукопашному бою, и много раз видел, как она на тренировке или на арене, по какой-то причине оставшись без оружия, легко использовала это умение, оказываясь ничуть не менее опасной. Она вообще могла драться как угодно и чем угодно: запустить противнику песком в глаза, завладеть его же собственным оружием, просто ударить ногой или рукой с разворота. Она была способна на очень неожиданные вещи. И очень часто ее противники оказывались не готовы к ее безумному напору и бешеной скорости. А второй шанс они получали редко.
И еще она не умела сдаваться. Конечно, в самом начале на тренировочных боях с наставниками, она много раз оказывалась побежденной. Но на арене... Она словно не догадывалась, что можно остановиться, обессилев от боли и ран, или просто испугаться и попросить пощады, понадеявшись на милость зрителей. Она не умела, а Али-Хазир не пытался ее научить. Ведь именно такой она особенно нравилась публике: не останавливающейся, не знающей страха и, казалось, неуязвимой!
Боярин Родослав шагнул в ложу, позволив рабу-прислужнику закрывать за собой дверь.
- И тебе привет, адмирал Тайко-Сид!
Мужчины обнялись, хлопнув друг дружку по плечам. И в этот момент стало понятно, что Тайко-Сид, который даже среди своих моряков выделялся и огромным ростом и могучим телосложением, ни на эцб* [*Эцб - мера длины, равная ширине пальца, то есть примерно 1,8 см.] не выше своего гостя. Родослав был уже в плечах и по сравнению с пиратом казался чуть ли не хрупким, но сам Тайко-Сид, который успел почувствовать на себе крепость его объятий, знал, что это отнюдь не так.
Они обнялись, как и полагалось давнишним знакомым. Старым приятелям? Друзьям? Кто знает, кем считали друг друга эти два человека, слишком сильных и могущественных, чтобы разбрасываться своим расположением? Адмирал Тайко-Сид был одним из неофициальных правителей Годрума. Конечно, считалось, что независимым полисом управляет совет из пяти наиболее старых аристократических семей - потомков его основателей. Но на самом деле аристократия, не подкрепленная деньгами, уже давно потеряла свое влияние, и власть в городе перешла к тем, кто смог за нее заплатить - к купцам и владельцам кораблей. К пиратам? К таким, как Тайко-Сид.
Боярин Родослав не был коренным годрумцем. Он появился в городе сравнительно недавно. Никто вообще не знал, откуда он родом. Поговаривали, что откуда-то с севера Вольных Княжеств. Знали, что у него есть собственность в Салеве. Он появился в Годруме внезапно со своей дружиной и со своими деньгами и сразу повел дела умно и умело. Он тоже был купцом, но вот собственных кораблей у него не было. И именно из-за этого Тайко-Сид недооценил его поначалу. Что поделать, если старый адмирал привык именно корабли считать мерилом не только богатства, но и власти? Он отправился в большой поход, как и всегда за последние двадцать лет сам возглавив свою эскадру. А когда вернулся, положение в городе уже переменилось. Боярин Родослав не был уже просто заезжим купцом. Он вкладывал деньги, перекупал доли. Он много чего еще делал, этот северный боярин с непроизносимым именем. Тайко-Сид решил присмотреться к нему. Он должен был выяснить, что собой представляет этот человек! Нет, они не были друзьями. Но полис, кажется, мог вздохнуть с облегчением, потому что и врагами они решили пока не становиться.
Хозяин ложи широким жестом указал своему гостю на кресло, приглашая присаживаться. Боярин Родослав расстегнул брошь-фибулу, скреплявшую его плащ у горла, и небрежно бросил его на спинку кресла, потом сел и сам на одно из лучших мест на трибунах годрумского цирка, с которого открывался такой прекрасный вид на происходящее на арене. Впрочем, как раз сейчас так не было ничего интересного. Представление со зверями уже закончилось. Надсмотрщики с длинными шестами и хлыстами загнали назад псов, и теперь рабы разравнивали и вычищали песок, засыпая оставшиеся пятна крови новым белоснежным. Почетные ложи на трибунах понемногу начинали заполняться народом. Все верно, следующее представление должно было быть гораздо более интересным.
Тайко-Сид опустился в свое кресло, а к боярину Родославу подступил его раб, пришедший вместе с ним. Он поставил на небольшой столик перед мужчинами широкую плоскую шкатулку и раскрыл ее. Потом один за другим достал два куска великолепного тонкого шелка: черный и белый, закрепленные на специальных серебряных планочках, чтобы их удобнее было держать. В гладиаторских цирках существовал обычай: если проигравший раб сдался и попросил пощады, зрители могли подарить ему жизнь, а могли приказать его убить - показать белую ткань, или черную. Собираясь на представление, каждый житель Годрума брал с собой два платка, а в последнее время среди самых богатых распространилась новая мода - такие вот специальные наборы: шелковая ткань, натянутая на серебряные рамки, шкатулки, инкрустированные перламутром или дорогими породами дерева. Сам Тайко-Сид, хоть и был известным любителем гладиаторских боев, еще не успел приобрести себе такую и теперь не без любопытства смотрел, как раб боярина раскладывает перед своим господином платки. Он быстро привыкал к местным обычаям, этот северный боярин.
Потом внимание Тайко-Сида невольно привлек и сам раб: молодой парень, высокий стройный и прекрасно сложенный с очень светлыми, почти белыми, коротко остриженными волосами, голубыми глазами и такой же светлой почти не тронутой загаром кожей - настоящий северянин. Тайко-Сид прикинул в уме, сколько боярину пришлось заплатить за такого. Выходило, что много. Если, конечно, он приобретал его здесь. Если же он привез его с собой откуда-то из северных земель, то сам боярин может не знать его реальной стоимости. Попробовать перекупить? Тайко-Сид оценил такую возможность и тут же отказался от нее: незачем. Он не знал, какой боец из этого раба, а покупать себе сопровождающего, а значит, охранника только из-за его бросающейся в глаза внешности, только чтобы выставить напоказ свое богатство - это было не в стиле пиратского адмирала. Было ли это в стиле его гостя? Тайко-Сид задумался: было бы не плохо, если бы у этого человека оказалась такая слабость!
Его собственный раб, появившийся незаметно из-за спин господ, предложил гостю бокал легкого вина и засахаренные фрукты, но тот лишь небрежным жестом отослал его прочь.
Тайко-Сид словно бы невзначай скользнул взглядом по своему гостю. Одежда того была простой. Шелк, из которого была пошита рубашка, стоил, конечно, безумных денег, но в остальном... Словно и не собирался боярин Родослав на главный городской праздник этого лета! Сам Тайко-Сид одевался также: удобно и просто. Его в Годруме знали и так - ему незачем было заявлять о своем богатстве во всеуслышание. Боярин Родослав поступал также? Взгляд адмирала зацепился за плащ, брошенный на спинку кресла, а точнее на брошь-фибулу, предназначенную скреплять его ворот. Серебристый металл, очень простая форма, никаких завитушек и вензелей, огромный темный ослепительно сверкающий камень - черный бриллиант размером с ноготь большого пальца. Причем, с ноготь большого пальца самого Тайко-Сида! Боярину Родославу незачем кричать о своем богатстве? Да уж.
