Зан повернулась вправо, туда, где аммах в двадцати от нее беседовали Зуру и... Хозяин. Тот, кого она искала восемь лет, за кем следовала, теряла, находила... Нашла.

Она знала, что должна его убить. Она хотела этого, мечтала, планировала. Восемь лет. Всю свою жизнь... Сейчас.

Почему же она продолжает стоять посреди плаца и смотреть на него, ничего не предпринимая, словно ее душу, ее мысли, ее тело сковало какое-то странное оцепенение? Зан много раз представляла себе, как вновь встретит Хозяина. Восемь лет она мечтала, как станет свободной, потратит много лет на его поиски, объездит много стран... Найдет его наконец. Она придет к нему, заглянет в его темные глаза и перед тем, как убить, объяснит ему, кто она, напомнит о своих родных, что он и его звери растерзали в той деревни много лет назад. И только потом убьет. И никогда в своих мечтах Зан не предполагала, что столкнется с Хозяином вот так, случайно, просто забредя в странное поместье! Хотя могла бы... Ведь их вторая встреча тоже оказалась совсем неожиданной...

И всегда, представляя их новую встречу, мечтая о том, как она будет напоминать Хозяину имена убитых им людей, Зан чувствовала жгучую ненависть! Это чувство на восемь лет стало смыслом ее жизни. Почему же сейчас, глядя на этого высокого темноволосого мужчину, черты лица которого намертво впечатались в ее память, Зан чувствовала лишь пустоту, затопившую ее разум, сковавшую тело, невыносимыми тисками сжавшую сердце?! Пустота расширилась до предела, заполнив всю ее, и в следующее мгновение хлынула наружу болью! Клыки Хозяина, рвущие ее плоть; тяжелые кулаки и хищные плети всех владельцев маленькой рабыни, пытавшихся научить ее послушанию; пылающий металл клейма, сжигающий ее кожу; острые мечи всех тех, против кого она выходила на арене... Вся боль, которую он причинил ей, которую ей причинили по его вине. Та боль, о которой он не знал и даже та, о которой он не мог догадываться! Из-за него. Вся ее жизнь превратилась в боль, в Путь, растянувшийся на восемь лет. Закончившийся сегодня! Сейчас!

Ее норла осталась лежать под навесом. Но ведь никто не запрещает ей ее забрать! Она может сходить туда, взять ее и просто вернуться. Никто не поймет, что она собирается сделать, прежде чем она нанесет удар!

Темные Боги! Как получилось, что этим утром она забрела в стаю Хозяев? Среди всех этих мужчин и женщин, что окружили ее, нет ни одного человека! Даже те, кто дрались с ней. Кто победили ее. Победили. А ведь их было всего двое, и бились они по правилам, не собираясь причинять ей, человеку, особого вреда. Интересно, будут ли они также вежливы, если она нападет на их Хозяина?

Тот, кого называли Зуру, повернулся к ней, смерил долгим взглядом, кажется, немного удивившись, что ей так быстро удалось подняться, да еще и без посторонней помощи.

- Ты показала нам все, что хотела? - произнес он. В его голосе не было особой насмешки, но сами слова не оставляли места для сомнений. Зан не стала отвечать. Она повернулась и не спеша направилась к навесу, туда, где оставила норлу и Кора. Сейчас Зуру прикажет кому-нибудь проводить ее. Если она уйдет сейчас из этого поместья, она никогда больше не получит возможности оказаться среди стаи, так близко к Хозяину. Нет, она не собирается уходить. Она не отказывается от возможностей, которые дарит ей судьба! Даже если это всего лишь шанс ударить, приравненный к шансу умереть с оружием в руках!

Давно выученная истина рабыни, не умеющей сдаваться. Теперь она свободна. Точнее, будет свободна после того, как не станет ее последнего Хозяина.

Она подобрала ножны с клинками, но не стала пристегивать их на место и Кора тоже не взяла на руки. Сколько у нее еще есть времени? А сколько аммов отделяет ее от Хозяина?

Темноволосый мужчина вдруг обернулся, словно почувствовав ее взгляд. Эти глаза - Зан помнила - единственное, что осталось в нем неизменным, когда он обернулся в огромную белоснежную кошку. Она никогда не забывала их. А в ней самой осталось ли хоть что-нибудь от той маленькой девочки на холодном снегу, залитом ее собственной кровью? Наверное, нет, потому что Хозяин, в отличие от нее, ее не узнал! В этом Зан даже не сомневалась. Если она сейчас нанесет удар, он даже не узнает за что! Нет, узнает, когда окажется за Чертой. Зан почувствовала, как ее пальцы судорожно сжимаются на рукояти клинка.

- Ты еще хочешь вступить в дружину? - тонкие красиво очерченные губы сложились в насмешливую улыбку, словно отражающую огонь в его темных глазах. Зан вздрогнула от звука его голоса, такого глубокого. - Теперь еще хочешь? - уточнил он, указав взглядом на тех двух парней, с которыми она дралась.

- Да! - слово вырвалось у Зан быстрее, чем она успела осознать. Но она не собиралась ни жалеть, ни идти на попятную: она не отказывается от выпадающих ей шансов. - Теперь особенно хочу! - она встретила темный взгляд Хозяина. Только вот она вкладывала в слово "теперь" совсем иной смысл!

Дорожка, мощенная плитами желтоватого песчаника, шла от тренировочного плаца к главному дому. Каменные плиты были неодинаковыми и неровными, словно положенными на землю совершенно небрежно. Нет, сами собой их края так идеально не дополняли бы друг друга. Плиты песчаника были скорее огромной мозаикой. Это становилось ясно, если присмотреться, но двое мужчин, что шли по ней, не обращали внимания на такие мелочи, как камень у них под ногами.

- Почему вы взяли ее? - тот, кого называют Зуру, внимательно смотрит на своего Хозяина. Он уже достаточно времени служит управляющим его поместья и его правой рукой во всех делах, чтобы иметь право задавать вопросы. И получать ответы на них.

- Она хорошо дерется, - высокий темноволосый мужчины пожимает плечами. Они идут по дорожке рядом, хотя он мог бы идти на полшага впереди, как и положено Хозяину. Но ведь так неудобно разговаривать?

- Не так уж и хорошо, - возражает Зуру.

Темная тонкая бровь изгибается вверх, демонстрируя недоумение:

- Она вполне приличное время в одиночку продержалась против двух твоих не самых слабых бойцов, и ты говоришь, что она дерется недостаточно хорошо? Для человека, - уточнил он. Зуру насмешливо хмыкает.

- С каких это пор вы стали оценивать умение сражаться человеческими мерками?

- Для людей у меня всегда были только человеческие мерки. Не недооценивай меня, Зуру!

- А вы не переоценивайте эту девчонку!

- Я видел, как она сражалась сегодня на арене годрумского цирка. Ее там прозвали Звон Стали. Как тебе?

- Она действительно была так хороша, что ей дали свободу? - недоверчиво уточняет Зуру. Он не слишком любит бывать среди людей, но кое-что об их обычаях знает.

- Ничуть не хуже, чем здесь! - небрежный кивок в сторону плаца. Зуру морщится.

- И все равно вы зря оставили ее: нам слишком много придется скрывать от нее, Хозяин.

- В Годруме меня знают под именем боярина Родослава.

- Вот именно, - произносит Зуру, уже сам себе, потому что его Хозяин легко взбежал по ступеням крыльца и скрылся за услужливо распахнувшимися перед ним массивными дверьми. А управляющий развернулся и пошел назад в сторону плаца: у него сегодня было еще слишком много дел.