– Ну, конечно же, папа, я тебя очень внимательно слушаю, – не отрывая глаз от журнала, заверил отца Олег.

– Я тоже, – старательно следя за происходящим на экране телевизора, сказала мама Олега, Нина Ивановна.

– Ну и о чем же я сейчас вам говорил? – осведомился Борис Олегович.

– Естественно, про машину, – ответила Нина Ивановна.

– Почему естественно? – с ходу завелся муж. – Можно подумать, что я больше ни о чем никогда не говорю.

– Боренька, ты только не волнуйся! – оторвавшись на секунду от телевизора, посмотрела на мужа Нина Ивановна. – Смотри, ты уже весь красный. У тебя снова подскочит давление. Давай лучше вместе смотреть. В кои-то веки хороший сериал показывают.

– О Боже! – с мелодраматическим видом всплеснул руками отец семейства. – Значит, какой-то идиотский сериал тебе дороже общения с мужем?

– Боренька, этот сериал совершенно не идиотский, – кротким голосом начала объяснять жена. – Он английский. По Кэтрин Куксон. Погляди, какие красивые натурные съемки. И кстати, сегодня последняя серия. Она через двадцать минут закончится. А потом ты мне все подробно расскажешь.

– Вот так всегда! – в сердцах топнул ногой Беляев-старший. – Я вожусь с этой идиотской машиной, а моим ближайшим родственникам глубоко на это наплевать. И вообще, я целыми днями из кожи вон лезу, чтобы моя семья могла жить по-человечески! И вот благодарность!

Борис Олегович умолк и посмотрел на сына. Олег был полностью поглощен журналом.

– С ним разговаривают, а он даже на минутку оторваться не может! – взревел глава семейства Беляевых.

Миг – и он выхватил журнал.

– Так-так, – уставился он на обложку, с которой на него задорно смотрела физиономия с зелеными волосами, серьгой в носу и пирсингом на длинном высунутом языке. – Что ты читаешь?

– Это музыкальный журнал, – пожал плечами сын.

– Я в твоем возрасте такое не читал, – брезгливо перелистав страницы, изрек отец.

– Естественно, не читал, – кивнул Олег. – Когда ты был в моем возрасте, у нас таких журналов не продавалось.

– Дело не в том, что продавалось или не продавалось, – продолжал бушевать отец, – а в удручающей узости твоего кругозора. Я, между прочим, в свои пятнадцать читал серьезную литературу и ходил в консерваторию.

– Папа, но ты же мне сам рассказывал… – вспомнилось Олегу.

– Что я тебе рассказывал? – уставился на сына Борис Олегович.

– Ну, что вы Битлов слушали на магнитофоне, – продолжал тот. – И журналы самиздатовские доставали о западной музыке. А твоему другу Алику предки привозили из-за границы модные диски и фирменные журналы.

– А джинсами, Боренька, ты фарцевал в студенческие годы, чтобы концы с концами свести, – неожиданно вмешалась Нина Ивановна. – Алику родственники привозили, а толкали товар вы вместе.

– Нина! – взревел Борис Олегович. – Что ты несешь при ребенке?

Олег фыркнул.

– А ты не смейся! – обиженно пробубнил Борис Олегович. – Это сейчас я тебе смог обеспечить безбедное детство. А у нашей семьи в те годы было тяжелое материальное положение.

– Понимаю, папа, – изо всех сил сдерживаясь от смеха, сказал Олег.

– Ничего ты не понимаешь, – скорбно покачал головой Беляев-старший.

– Мальчики! – всплеснула руками Нина Ивановна. – Я вас умоляю! Дайте мне досмотреть фильм. Сейчас самая развязка! Поспорьте, пожалуйста, в другой комнате.

– Пойдем, сын! – бросил укоряющий взгляд на жену Борис Олегович. – Здесь до нас никому нет дела!

Олег, нехотя положив журнал на диван, отправился вслед за отцом на кухню. Мальчик чувствовал: разговор теперь предстоит долгий, ибо предок завелся. Едва они вошли в кухню, как из глубины квартиры возникла коричневая такса. Заметив, что пес умильно косится на холодильник, Олег прикрикнул:

– Вульф! С тебя на сегодня хватит!

Пес тяжело вздохнул и устроился в ногах у мальчика.

– Я хочу тебе объяснить, – включив электрический чайник, снова заговорил Беляев-старший. – Твоя мать по поводу нас с Аликом совершенно не права. Повторяю: мы с ним в молодости не просто продавали джинсы, а боролись с нуждой.

– Ясно, папа, – кивнул Олег.

– Нет, тебе не может быть ясно! – заспорил Беляев-старший. – Вот заставить тебя на одну стипендию жить, тогда запоешь.

– Я пока еще в школе учусь, – напомнил Олег.

– И, слава Богу, живешь на всем готовом, – счел своим долгом подчеркнуть Борис Олегович. – Потому что твой папа нечеловеческими усилиями держит на плаву собственную фирму. А у меня в твоем возрасте не было такого папы.

– Жалко, – посочувствовал сын.

– Мне тоже, – кивнул Борис Олегович. – Теперь понимаешь, зачем мы с моим другом Аликом толкали с рук джинсы? Нам просто хотелось жить по-человечески.

– Но Алик-то вроде жил ничего, – ответил Олег. – Все-таки предки работали за границей.

– Алик всегда был моим близким другом! – воскликнул Беляев-старший. – Поэтому мы вместе толкали джинсы, которые его предки привозили из-за границы, а доходами мы делились поровну.

– А предки тоже были в доле? – поинтересовался Олег.

– А ты как думал, – не собирался скрывать правды отец. – Предки его копили деньги на строительство дачи. А нам с Аликом хотелось чувствовать себя независимыми. У нас потом даже еще и другие поставщики джинсов появились. И вообще, сынок, – доверительно добавил Борис Олегович, – теперь это называется нормальным бизнесом.

– А раньше? – полюбопытствовал Олег.

– Раньше таких, как мы с Аликом, называли спекулянтами, – немного смутился Беляев-старший. – Но все равно, те, кто могли, этим занимались. Дураков-то нет, а жить любому нормальному человеку охота. И вообще, для нас с Аликом это было хорошей закалкой. Как видишь, мы с ним вполне удачно вписались в новую жизнь.

– Алик-то вписался, – вошла в кухню Нина Ивановна. – А мы с тобой, Боренька, еще в процессе.

– У нас стартовые позиции были неравные, – ревниво заметил муж.

Это было всем известно. Построив на доходы от удачно реализованных джинсов и прочего заграничного ширпотреба большую дачу, родители Алика умудрились при активном участии сына очень выгодно ее сдать. Причем деньги были заплачены сразу за два года вперед. Они-то и стали стартовым капиталом молодого бизнесмена. Борису Олеговичу пришлось гораздо труднее. Однако он не сомневался, что скоро догонит старого друга. Именно в этом Беляев-старший и принялся сейчас убеждать жену.

– Конечно, конечно, Боренька, – спешно согласилась та. – Только не волнуйся. У нас и так был сегодня тяжелый день.

– Зато удачный, – с довольным видом отозвался муж. – Во-первых, новую разработку французам впарили. А потом, я с машиной вроде бы наконец-то проблему решил.

– Решил? – удивилась Нина Ивановна. – Значит, все в порядке?

– Вот! – грянул Борис Олегович. – Так ты меня внимательно слушала! Может, и ты не слушал? – повернулся глава семейства к сыну.

– Да я… в общем… – замялся Олег. Он помнил, что громкий голос отца мешал ему сосредоточиться на статье о группе «Мумий Тролль». Еще вроде бы папа что-то твердил про раннее и позднее зажигание. Однако суть речей Беляева-старшего до Олега так и не дошла.

– Что – в общем? – уже был готов снова впасть в праведный гнев Борис Олегович.

– Боренька, давай лучше попьем чайку, – ласково обратилась к нему Нина Ивановна.

– Нет, – уперся муж. – То есть вообще-то попьем, но сперва я хочу убедиться, насколько ко мне внимателен собственный сын.

– Папа, ты говорил, что тебе регулировали зажигание, – ляпнул наобум Олег.

– Молодец, сынок, – мигом расплылся в счастливой улыбке Борис Олегович. – Я тоже в твоем возрасте умел читать и одновременно слушать.

– Вот видишь, Боренька, а ты волновался, – вмешалась жена. – Ну, расскажи, как у тебя все прошло с этим сервисом.

– Если бы в остальных сервисах были такие же хорошие мастера, то мне не пришлось бы так долго мучиться, – начал Беляев-старший.