– Хе-хе… Военные говорят: «Если ты такой умный, то почему не ходишь строем?» Мда… Значит, я так подумал-подумал минут двадцать – и в целом согласился. Я еще окончательного согласия не дал, а уже так вот все пошло-поехало – пресса, слухи, работа… Короче, отказываться было уже поздно.

– Скажи, а ты этот идеализм в себе культивировал? Это же ребячество какое-то!

– Мне кто-то сегодня процитировал Черчилля, что жизнь – это движение от одной неудачи к другой со все большим и большим энтузиазмом. Идеализм? Что ж, он тоже присутствует. Идеализм в том смысле, что я верю, что все в наших силах. Вообще люди, которые начали заниматься бизнесом во второй половине восьмидесятых, не совсем нормальные. Это совершенно ненормальные люди, их нельзя описывать обычными терминами, потому что у них снижен порог чувствительности. Они, с одной стороны, ничего не боятся, а с другой – все учитывают, у них есть авантюрная жилка, они все идеалисты, потому что неидеалистам заниматься в 88-м году бизнесом было бы совсем невозможно.

– Когда решение принималось, фактически собственный бизнес уже был продан и не надо было вообще заниматься его менеджированием. Ну понятно, что все не так просто, но алгоритм имел сходимость. Теперь же сделка под угрозой, если совсем не развалилась. Надо опять возвращаться к собственным активам, а тут это министерство, будь оно неладно… Все так некстати?

– Нет, мне не надо было возвращаться к собственным активам, слава Богу. Может быть, и хорошо, что я стал министром, у меня в ОМЗ хорошие сотрудники. Вот пусть они и управляют.

– Но все равно это не то же самое!

– В моем случае, во-первых, это единственный выход, который у меня есть, а во-вторых, я понимаю: если бы занимался оперативным управлением ОМЗ, то все равно не был бы более эффективным, чем мои сотрудники без меня. То есть я себя, конечно, ценю, но тем не менее считаю, что не добавлял бы никакой стоимости. Ну что делать. Вообще самое тяжелое – становиться рабом самого себя. Это такая опасная штука. Самое страшное – это попасть в рабство к самому себе. От другого еще сбежать можно, а от себя – никуда. Я часто разговариваю с людьми, у которых денег больше, чем у меня, в десятки, а то и в сотни раз. Эти деньги в принципе невозможно потратить никогда. Есть среди этих людей и мои приятели. Они все в один голос говорят: «Не могу остановиться. Знаю, что уже нет смысла, а остановиться – не могу».

– Вот интересно, ты, когда принимал решение в течение этих 20 минут, которые поменяли всю твою жизнь, придумал экономическую модель, которую собираешься строить?

– Нет. Какая такая экономическая модель? Либерализация всего подряд.

– В условиях воюющего государства, воюющей страны минимизировать государство – опасная вещь… Хотя никакого другого пути не может быть.

– Я считаю, у Грузии больше шансов на реформы, чем у России. Потому что отступать некуда. Если бы у нас в России были низкие цены на нефть, Путин не стал бы шестой год подряд заниматься одним только «укреплением вертикали». Если бы у нас были низкие цены на нефть, уже прошло бы большинство реформ. И реструктуризация естественных монополий. И коммунальная реформа. И пенсионная.[32]

– Ответь мне на простой вопрос: существует ли сценарий достаточно эффективного развития Грузии в среднесрочной перспективе – не 50 лет, а хотя бы лет 10. Без – я подчеркиваю – экономического сотрудничества с Россией. Заметим, что почти вся инфраструктура завязана на Россию. Можно я тебе предложу некоторую цепочку рассуждений? Вот смотри: в России, как ни крути, даже при нынешнем достаточно забавном политическом строе, который изобретен нашими доморощенными властями, когда за каждым чихом нужно бегать спрашивать разрешения в Кремль, даже при этом все-таки ключевые экономические решения принимаются зачастую не государством, а в частном секторе. И какими-то достаточно существенными средствами наши в кавычках частные собственники в состоянии распоряжаться без оглядки на Кремль или Белый дом. Вот если совокупную массу этих средств объединить, то этой цифры с лихвой хватит для того, чтобы обеспечить экономическое возрождение Грузии. Мне кажется, что заставить их инвестировать в Грузию может только то, что Грузия им даст некоторый набор факторов, которые им не дает Россия. В силу особенностей русского национального представления о государстве как защитнике слабых, а не сильных. И первые из этих факторов – это покой и защита в обмен на разумные налоги.

– Отвечаю. Существует ли позитивный среднесрочный сценарий развития без России? Я прекрасно понимаю, что в ближайшие десять лет будет еще хреновее. Если мы это переживем, то будет другой тип экономики. А что касается покоя, то покой они могут получить и во Франции.

– Про Францию ты зря. Это не то же самое. Во Франции русский человек всегда будет чувствовать себя иностранцем. А вот Грузия и исторически, и ментально для русских – это часть России. То есть там все говорят по-русски, там знакомые места, там можно жить не ностальгируя.

– Ну хорошо, а, например, Израиль? Как вариант? Хотя, конечно, Израиль мононационален, а Грузия всегда была космополитична. То, о чем ты говоришь, эта модель называется «остров Крым».

– Это в голову приходило? И тогда, задрав штаны, наши купчики будут инвестировать.

– Я просто не считаю, что мы должны что-то делать для того, чтобы Россия имела преференции. Нужно создать такие условия, чтобы спокойствие и облегчение были для всех.

– Вот эта ниша, понимаешь? Мечта о нормальной России… Ведь смотри, Россия – это разделенная страна, в которой до сих пор идет гражданская война. И меньшинство, которое уже почти сто лет угнетается большинством, мечется, хочет спрятаться от этого перманентного «отнять и поделить». Ну хотя бы оставьте нас в покое, мы не хотим бесконечно выступать в роли виноватых. И вот они получают этот остров Крым… «Быть может, за стеной Кавказа сокроюсь от твоих пашей, от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей…» За это действительно люди готовы заплатить. Причем существует абсолютно понятная система мер, нужно просто точно, абсолютно точно гарантировать сохранность сбережений, гарантировать их неприкосновенность и в некоторых случаях – анонимность. Бизнес захочет гарантий невыдачи. Это понятно. Хотя вот это – самое сложное из всех международных юридических процедур… И кстати, на Бадри будет многое проверяться… Хотя Англия же никого не выдает. Ни-ко-го. Ни Березу, ни Ду-бова, ни Закаева – никого не выдала… Иметь возможность жить или долго бывать в стране, в которой практически все говорят по-русски. В стране, которую ментально прекрасно понимаешь. Которая тебя примет, в которой ты не будешь иностранцем… Причем желательно, чтобы гарантировали какие-то международные институты, потому что к грузинской власти пока доверие не очень высокое. И облегченное получение вида на жительство или грузинского гражданства как второго. И как только наша власть узнает о том, что у колоссального количества людей появилась альтернатива, она сама изменится. Изменится, потому что у нее появится конкурент. Появится вторая Россия.

– Я вообще надеюсь, что все, что мы делаем, близко к этому. Гражданство? Вот мы сейчас решили в одностороннем порядке, независимо от того, упростит ли сама Россия, визовый режим для русских. Ты приехал, штампик поставил и пошел дальше.

– Я могу сказать, что собственными глазами видел возрождение маленькой страны. Такой же примерно, как Грузия. Ведь в Грузии 5 миллионов населения, верно? Я про Чили. Фантастическая коррупция, коллапс экономики, полное прекращение международной торговли, развал транспортного сообщения и так далее. И я там был и видел, во что она превращается. Кстати говоря, удачно проведенная пенсионная реформа дает возможность консолидировать колоссальные инвестиционные средства.

– Я общался с Хосе Пиньерой. Да, пенсионная реформа сыграла очень большую роль в модернизации Чили. Но я не считаю, что мы должны выбрать эту модель… Нужно следовать рефлексам народа. У них оценки очень правильные, здоровые. К примеру, куда станут первым делом инвестировать грузины деньги? В образование детей. Я приезжаю в Тбилиси, вижу людей 25–30 лет, которые учились в Геттингене, Нью-Йорке, Лондоне, Мюнхене. Таких людей много. Они думают по-другому, у них мозги по-другому устроены. Взять хоть вот самого президента Саакашвили – учился в Колумбийском университете…