Знакомясь с биографиями этих лиц, я между делом наткнулся на такой примечательный факт. В сообщении Триградского пограничного участка о возникновении и распространении ящура я обнаружил знакомое имя. Оно упоминалось в числе имен тех, кто проехал по шоссе между Тешелом и Девином, не имея специального пропуска для передвижения в пограничной зоне. Четверо из них оказались местными крестьянами, проверенными людьми, и на них не падает никакого подозрения. Но пятнадцатого августа, за два дня до получения первого сообщения о случаях заболевания ящуром, около десяти часов утра дежурный старшина остановил мотоциклиста в тот момент, когда тот собирался повернуть на Триград. За рулем оказался доктор Петр Тошков, начальник отдела снабжения лекарствами Центрального управления по борьбе с эпизоотиями. У него был пропуск на проезд в Девин. Когда его спросили, зачем он едет в Тешел и почему сворачивает на Триград, Тошков ответил, что ему захотелось, поглядеть на триградскис скалы, а заодно половить в речке форель. При этом он показал служебное удостоверение и справку о том, что командирован по делам службы в Девин и его окрестности. Тогда старшина на свой страх и риск разрешил ему остаться до обеда у развилки, но категорически запретил входить в ущелье.
Около трех часов дня пограничный патруль задержал Тошкова на середине ущелья, довольно далеко от проходящего в скалах туннеля. Он удил рыбу возле омута, а рядом с ним сидел житель селения Триград — Ракип Колибаров. Надо сказать, что этот Колибаров довольно темная личность, хотя у нас и нет никаких прямых улик против него. Известно только, что брат его бежал за границу, а дядю в прошлом году убили неизвестные лица. Поскольку у доктора Тошкова не было пропуска для передвижении в районе Триграда, то возникли большие осложнения. Его отвели на заставу, оттуда звонили в Смолян, из Смоляна — в Софию, и только к вечеру Тошкова отпустили, потребовав от него письменное объяснение. Между прочим, он написал, что не знает Ракипа Колибарова. что в тот день видел его впервые, что Колибаров сам подошел к нему поглядеть, как клюет форель.
Это произошло пятнадцатого августа, за два дня до вспышки эпидемии ящура в районе Триграда.
Случай этот побудил меня тщательно заняться изучением биографии доктора Тошкова. Он родился в городе Сандански в 1910 году. Отец его был зажиточным человеком, содержал лавку и корчму, имел много виноградников. Петр Тошков окончил ветеринарный институт в Софии и был послан на стажировку в Швейцарию, в Женеву. По возвращении из-за границы его сразу же назначили окружным ветеринарным врачом в город Горна-Джумая. В 1942 году его перевели в министерство земледелия, а годом позже повысили в должности, назначив инспектором. В качестве инспектора он объезжал исключительно южные и юго-западные районы страны. Политикой он не интересовался. Любил кутнуть в компании, сорил деньгами. После Девятого сентября вступил в должность, которую занимает и сейчас.
Петр Тошков страстный рыболов. Он завел себе мотоцикл «ява» и колесит на нем в праздники и во время отпуска по всей стране. Я хочу обратить ваше внимание и на такие факты. В документах госбезопасности его имя косвенно упоминается дважды в связи с другими лицами. В прошлом году второго января два дипломатических работника, высланные впоследствии из страны как «персона нон грата», проводили время в окрестностях Боровца. Вместе с ними был и Петр Тошков. Седьмого мая этого года Петр Тошков отправился на рыбную ловлю под село Сливница и весь день провел с неким Крумом Хаджихристовым из этого села, в прошлом фельдфебелем царской армии, осужденным в свое время Народным судом.
Итак. Петр Тошков поддерживает связи с дипломатами, объявленными «персонами нон грата», встречается с бывшими политическими преступниками, разъезжает без разрешения вдоль южной границы и при этом попутно встречается с лицами, у которых родственники стали изменниками родины и якшаются со шпионской агентурой. Не так уж трудно предположить, что человек с такой характеристикой способен отправить негодную вакцину в пораженные районы. Доказательства? Пожалуйста!
Вчера по окончании рабочего дня я имел возможность просмотреть переписку между отделом снабжения и складом. В этом отношении, — Слави Ковачев поглядел на Аввакума, — я очень рад, что и вы, товарищ Захов, идете по моим следам и работаете по моему методу, так как я застал вашего помощника, лейтенанта Маркова, за разбором этой же самой переписки. Не знаю, каковы ваши выводы, но у нас с лейтенантом Марковым данные полностью совпадают. Что побудило меня заняться упомянутой перепиской? Я просто хотел узнать, какую вакцину получил отдел из Германской Демократической Республики, что хранится на складе Венцеслава Рашкова и каковы были распоряженья и указания его начальника Петра Тошкова.
Прежде всего мы просмотрели исходящею корреспонденцию, копии распоряжений, которые Петр Тошков адресовал складу. Нам бросилось в глаза одно сравнительно длинное письмо, в котором начальник давал указания, как надлежит хранить немецкую вакцину, а именно (цитирую буквально): «…держать в холодильном шкафу, в темноте и ни в коем случае при температуре выше шесги градусов по Цельсию». Письмо, датированное четвертым марта, было подписано справа Петром Тошковым. а слева — Ириной Теофиловой, секретарем отдела. «Давайте посмотрим, соблюдал ли эти условия Венцеслав Рашков», — предложил лейтенант Марков, но я сказал: «Прежде надо проверить, получил ли он это письмо».
Мы взяли папку, в которой Кынчо Настев, помощник Венцеславэ Рашкова, хранил входящую корреспонденцию, нашли оригинал письма от четвертого марта и с первого взгляда увидели, что оно хоть и похоже но не совсем то. Мы переглянулись, а потом стали слово за словом сличать копию с оригиналом. И на том месте, где в копии говорилось: «…держать в холодильном шкафу, в темноте и ни в коем случае при температуре выше шести градусов по Цельсию», текст оригинала был изменен таким образом: «…держать в шкафу и ни в коем случае при температуре выше двадцати шести градусов по Цельсию». Были пропущены слова «холодильном» и «в темноте», а к цифре шесть была приписана спереди двойка. Конечно, пропущенные слова и приписанная двойка должны были рано или поздно лишить вакцину ее иммунного воздействия.
Мы сличили шрифты копии и оригинала. Оба документа были написаны на одной и той же пишущей машинке. Эта машинка марки «Континенталь» оказалась в канцелярии отдела; на ней работает машинистка Христина Чавова, девушка проверенная в политическом отношении, дочь погибшего подпольщика. Взяв другие письма, мы стали сличать подписи. Подпись Петра Тошкова совпала с другими — никакой разницы ни в написании, ни в росчерках, ни в утолщениях. Но этого нельзя было сказать о подписи Ирины Теофиловой. На других документах буквы «о» и «в» на ее подписи замкнуты, как и на копии письма от четвертого марта. А на оригинале эти буквы разомкнуты и удивительно похожи на своих тезок из подписи Петра Тошкова. И еще одно бросается в глаза: Ирина Теофилова вообще пишет слито, цепляя букву за букву, а здесь буквы растянуты и расстояния между ними вполне совпадают с промежутками в подписи доктора. Мы тотчас же сфотографировали оба документа, и вы, товарищ Захов, располагаете обоими экземплярами. Лешенант Марков, специалист по графологии, утверждает, что подпись Теофиловой на оригинале письма сделана рукой Петра Тошкова. Не знаю, что думаете по этому поводу вы, но я полностью разделяю мнение лейтенанта.
Аввакум пожал плечами и промолчал. Ковачев выжидал.
— Продолжайте, — сказал ему полковник.
— Оставив переписку в канцелярии, мы пошли на склад. В подвале, где мы рассчитывали найти вакцину, ее не оказалось Искали на первом этаже, но тоже безрезультатно Тогда мы решили заглянуть в чердачное помещение. Там наши поиски увенчались успехом: в закутке под самой крышей на обычной полке стояло около полусотни картонных коробок, вмещающих по двадцать флаконов вакцины. Некоторые коробки оказались пустыми — их содержимое, очевидно, было отправлено в Родопы.
