Я быстро проверил его на магическую ауру. Никакой. Не было и личины. Он действительно так выглядел. Я его как следует рассмотрел. Он был высоким, но полнота не давала его росту казаться внушительным. Его длинные седые волосы и еще более длинная седая борода почти полностью покрывали плечи и грудь. С постоянно улыбающегося лица смотрели яркие глаза, а нос и щеки были красными, хотя не могу сказать, от выпивки или от смеха.

И это темная, олицетворяющая зло фигура, которой я так страшился все эти недели? Он выглядел в точности таким, как описывал его Квигли… безобидным старым трактирщиком.

Мой глаз уловил движение на противоположном конце балюстрады. Танда. Она, как и я, пригнулась за перилами по другую сторону лестницы, и я подумал сначала, что она тоже хочет занять позицию, но тут она посмотрела в мою сторону и снова осторожно махнула рукой, и я понял, что она сигналила, привлекая мое внимание.

Я помахал в ответ, давая знать, что заметил ее; она, вероятно, поняла, так как перестала сигналить и перешла к другим действиям. Глянув украдкой на фигуры внизу, чтобы удостовериться, что ее не заметили, она начала странную пантомиму.

Сперва она несколько раз провела рукой вокруг лба, а потом указала на стену у себя за спиной.

Я не понял и покачал головой. Она повторила жесты более подчеркнуто, и на этот раз я сообразил, что она на самом деле показывала на какое-то место внизу и позади нее. Конюшня! Что-то насчет конюшни. Но что именно? Я снова покачал головой. Она разочарованно оскалила зубы.

– Трактирщик!

Услышав этот рев, я подскочил на целый фут.

Через дверь только что вошли Ааз и Квигли. Что бы там ни пыталась сообщить мне Танда, с этим придется обождать. Началась наша атака.

– Две бутылочки твоего лучшего вина… и пошли кого-нибудь позаботиться о моем единороге…

Говорил, конечно, Ааз. Мы договорились, что направлять разговор будет он. Квигли этому не слишком обрадовался, но в конце концов согласился говорить только тогда, когда это будет абсолютно необходимо.

Их приход произвел удивительно слабое впечатление на собравшихся внизу. Фактически Иштван был единственным, кто хотя бы посмотрел в их направлении.

– Заходите, заходите, господа, – улыбнулся он, приветливо раскрывая объятия. – Мы вас ждали!

– Ждали? – выпалил Квигли, словно откликаясь на мои мысли.

– Конечно, конечно. Вам не следовало пытаться одурачить старого Иштвана. – Он с шутливой строгостью погрозил им пальцем. – Нам только что принес известие… о, извините. Я еще не представил вас своему новому торговому агенту.

– Мы встречались, – прозвучал голос сгорбленной фигуры, и фигура повернулась лицом к вошедшим.

Фрумпель!

Так вот что пыталась сказать мне Танда! Боевой единорог, единорог Квигли, стоял на конюшне. При всей нашей расторопности Фрумпель нас опередил.

– Кто вы? – спросил Квигли, приглядываясь к деволу.

Почему-то это рассмешило Иштвана до слез.

– Ну и повеселимся же мы сегодня! – воскликнул он.

Он рассеянно щелкнул пальцами, и дверь трактира захлопнулась. Позади меня пробежала рябь глухих щелчков, и я понял, что двери комнат тоже закрылись. Мы оказались в западне! Все до одного.

– По-моему, я не развлекался так хорошо с той поры, как последний раз занимался любовью со своей неделю как умершей сестрой.

Голос Иштвана все еще искрился весельем, но я почувствовал ледяной укол страха. Я понял, что он не только могущественный маг, но и настоящий псих.

В напряженном молчании вся четверка выжидающе нагнулась вперед, изучая своих пленников. А те стояли, как две певчие птички, залетевшие в стаю ястребов, чтобы стащить немного корма, и вдруг обнаружившие, что еда здесь – это они сами.

Я стоял на коленях, глядя на эту сцену, и замер от ужаса, ожидая немедленной гибели обоих моих соратников.

– Поскольку Фрумпель уже нас представил, – спокойно сказал Ааз, – я полагаю, больше нет нужды сохранять эту личину.

Уверенный тон его голоса успокоил меня. Теперь мы вступили в игру и, выиграем мы ее или проиграем, должны идти вперед.

Я быстро закрыл глаза и убрал с Ааза личину Гаркина.

– Ааз! – в восторге воскликнул Иштван. – Мне следовало бы догадаться, что это ты.

– Это тот, который… – начал было Брокхерст.

– Вы знаете друг друга? – спросил Фрумпель, игнорируя беса.

– Знаем ли мы друг друга? – хохотнул Иштван. – Мы старые враги. Когда мы встречались в последний раз, он и пара других прохвостов чуть не уничтожили меня.

– Ну, теперь ваша очередь, верно, Иштван, – улыбнулся Хиггенс, лениво потянувшись за арбалетом.

– Ну-ну-ну! – утихомирил его Иштван, взяв беса за голову и слегка встряхнув. – Не нужно торопить события.

– Мне кажется, – презрительно улыбнулся Ааз, – что у тебя трудности с подбором достойных союзников, Иштван.

– Эх, Ааз, – засмеялся Иштван, – ты по-прежнему остер на язык, да?

– Значит, бесы? – Голос Ааза переполняло презрение. – Брось, Иштван. Даже ты мог бы придумать что-нибудь получше.

Иштван вздохнул, отпустил голову Хиггенса, и тот сел обратно на стул.

– Ну, всяк поступает как может. Времена нелегкие, знаешь ли.

Он печально покачал головой, но затем снова просиял.

– Ах, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, Ааз. Я думал, мне придется ждать, пока мы покорим Извр, прежде чем я смогу отомстить, и тут ты прямо сам заходишь сюда. И не вздумай теперь смыться до того, как мы сведем счеты.

– Я уже говорил тебе, – вмешался Фрумпель. – Он потерял свои способности.

– Способности? Ха! Он никогда не обладал никакими способностями, – решил наконец вступить в разговор Квигли, оскорбленный тем, что его игнорировали.

– Ну а это кто у нас тут? – улыбнулся Иштван, в первый раз посмотрев на Квигли. – Мы знакомы?

– Слушай, Иштван, – перебил его Ааз. – Ты не против, если я отведаю немного этого вина? Нет причин доходить в таком деле до варварства.

– Разумеется, Ааз, – приглашающе махнул ему Иштван. – Наливай сам.

Было жутко слушать этот разговор – внешне цивилизованный и дружеский, он заключал в себе подспудную игру в кошки-мышки, которой вовсе не соответствовал такой небрежный тон.

– Следи за ним! – прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.

– Ах, Фрумпель! Какой ты перестраховщик! – побранил его Иштван. – Ты же сам меня уверял, что он потерял свои способности.

– А по-моему, он говорит дело, – проворчал Брокхерст, поднимаясь и отходя прочь, когда Ааз приблизился к столу. – Если ты не против, Иштван, я буду следить отсюда.

Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на балюстраду, где спрятались мы с Тандой. Говорил он непринужденным тоном, но было ясно, что он ждет только сигнала Иштвана, чтобы расправиться с беспомощной парой пленников.

– Вы, бесы, хуже деволов! – нахмурился Иштван.

– Это само собой, – сухо заметил Фрумпель.

– Слушай, Фрумпель… – начал было сердито Хиггенс.

– А что касается того, кто эта фигура, – показал Фрумпель на Квигли, игнорируя бесов, – то это ученик Гаркина. Именно он и занимался магией за нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои способности.

– В самом деле? – с энтузиазмом спросил Иштван. – Ты умеешь делать фокус со скорлупками и шариком? Я очень люблю этот фокус.

– Не понимаю, – растерянно промямлил Квигли, отступая от собравшихся.

Что ж, если мы вообще собирались отвлекать внимание, это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Лучшей моделью для его личины был… я!

– Видите! – гордо показал Фрумпель. – Я же говорил вам!

– Трокводл! – воскликнули одновременно оба беса.

– Что? – подозрительно сузил глаза Фрумпель.

Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.