– Так-то лучше. Давай поищем другое место.

Кальдер посмотрел на девицу с большим сомнением. Ему отчаянно хотелось узнать, что она хотела сказать, но последняя сотрудница группы деривативов едва держалась на ногах.

– Посмотри, вон там, кажется, есть паб. – Она махнула рукой в направлении боковой улицы, сделала шаг в ту же сторону и повалилась на тротуар. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо… – бормотала она, пока он помогал ей подняться.

– Может быть, тебе стоит отправиться домой? – спросил Кальдер.

– Да, – ответила она. – Кофе. Мы выпьем у меня кофе.

– Думаю, будет лучше, если ты сделаешь это без меня.

– Нет-нет, ты поедешь со мной. Я хочу с тобой поговорить.

– Не надо. Я поймаю для тебя такси.

– Ты что, опасаешься, что я на тебя запрыгну? – рассмеялась Тесса.

– Нет, – сказал Кальдер.

– А вот и да! – Тесса, как ему показалось, предприняла усилия, чтобы взять себя в руки. – Не беспокойся, я не представляю для тебя никакой опасности. Зайдешь ко мне, выпьешь чашку кофе, я расскажу, что происходит, и ты уйдешь.

– Ну хорошо, – вздохнул Кальдер.

Он остановил такси и назвал водителю адрес в Пимлико, который дала ему Тесса. Водитель оценил состояние девицы и, немного поколебавшись, все же пустил их в машину.

Поездка прошла в молчании. У Тессы был такой вид, словно в любой момент ее могло вырвать. Но они все же сумели без приключений добраться до ее квартиры, и Кальдеру пришлось помочь ей подняться по ступеням и отпереть замок.

Когда они вошли в гостиную, Тесса сразу опустилась на софу.

– Не мог бы ты приготовить кофе? – пробормотала она, показывая на кухню. – Черный. Без сахара.

Кальдер отыскал банку быстрорастворимого кофе в раковине среди горы немытых тарелок и чашек. Когда он ставил на огонь чайник, из гостиной донеслась какая-то музыка. Он подумал, что, приехав сюда, совершил ошибку: девица настолько пьяна, что вряд ли сможет связно выражаться. Надо сказать, ее состояние поразило Алекса. Хотя она всегда вела себя как девочка воспитанная, Кальдер не сомневался, что время от времени она позволяет себе расслабиться. Однако алкоголичкой он ее не считал. Интересно, как часто она добирается до жилья, находясь в таком состоянии?

Он понес две чашки в гостиную и вдруг резко замер, плеснув горячий напиток себе на запястья. Тесса лежала на софе абсолютно голой, если не считать стрингов. Ее розовые груди возвышались тяжелыми холмами, а одежда была разбросана по полу. Девица закрыла глаза и равномерно дышала, сопровождая каждый выдох присвистом.

Кальдер выругался про себя и поставил чашки на журнальный столик. Затем в спальне он сдернул с кровати пуховое одеяло и осторожно накрыл им голую Тессу. Та пошевелилась и притянула одеяло к подбородку. Совершив этот благородный акт, Кальдер покинул ее жилище.

После того как раздался щелчок замка, Тесса выжидала еще целую минуту. Затем она села на кровати и обеими руками сжала голову. Она действительно была пьяна, но, несмотря на это, абсолютно четко отдавала себе отчет во всех своих действиях. Завернувшись в одеяло, Тесса добрела до телефона и набрала номер.

– Джастин, – сказала она. – Он только что ушел. Все получилось как надо.

Не увидев утром Тессу на рабочем месте, Кальдер не удивился – видимо, страдая от похмелья, она взяла отгул.

У Нильса, Мэтта и у самого Кальдера забот было выше крыши. Нильс Гунарсон специализировался на операциях с европейскими корпоративными облигациями. В этом деле он был действительно успешен, но, подобно многим сотрудникам «Блумфилд-Вайс», существенно переоценивал свои способности. Нильсу еще не было тридцати, но у него уже появился второй подбородок и брюшко, как и у многих злоупотребляющих пивом и едой навынос трейдеров. Его речь была забавной смесью гортанного голландского с кокни лондонского брокера. Он был азартным игроком, особенно увлекался футболом, а во время затишья в торговом зале обсуждал с Мэттом ставки и сложнейшую стратегию работы с букмекерскими конторами.

На денежном рынке и рынке ценных бумаг ходили слухи, что директор Европейской энергетической комиссии вот-вот выйдет в отставку. Цены облигаций, продававшихся по девяносто, начали ползти вниз. Нильс беседовал с аналитиком «Блумфилд-Вайс», занимающимся счетами ЕЭК. В связи с движением на рынке нельзя было исключать появления новых возможностей для отдела Кальдера.

Обсуждая эти возможности с Нильсом, он увидел, что выражение лица коллеги неожиданно изменилось, и почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. Кальдер обернулся. Это был Карр-Джонс.

– У тебя найдется минута, Зеро?

– Да. Но в чем дело? Ты в конце концов решил перед ней извиниться?

– Я только что разговаривал с Тессой.

– И она умирает от похмелья?

– Верно, – ответил Карр-Джонс и метнул взгляд в сторону внимательно вслушивающегося в разговор Нильса. – Она рассказала мне кое-что о вчерашнем вечере, и ее рассказ меня встревожил. Девушка очень подавлена.

– Если твои люди напиваются до бесчувствия в середине рабочей недели, то тебя ждут серьезные проблемы.

– Боюсь, что проблема возникла у тебя, Зеро.

– И что же она говорит?

– Она не намерена выступать с официальной жалобой. Во всяком случае, пока. Говорит, что ей надо все хорошенько обдумать.

– С жалобой на что?

В ответ Карр-Джонс только вскинул брови.

– Но это же нелепо! – возмутился Кальдер. – Мы заехали к ней. Я сварил для нее кофе. Она окончательно отпала, я прикрыл ее одеялом и отправился домой.

Карр-Джонс уселся в стоящее рядом кресло Джен и, понизив голос, так чтобы не слышал Нильс, продолжил:

– Тесса говорит, что, когда она проснулась, на ней не было одежды.

– Это что – подстава? – спросил Кальдер. – Если это так, то она не сработает. У нас с ней ничего не было, и она это прекрасно знает.

– Джон и Дерек видели вас в баре. Парни говорят, что Тесса была пьяна и что вы куда-то укатили на такси.

– Я же сказал, что она упилась до бесчувствия и я помог ей добраться до дома.

– Весьма благородно, – ответил Карр-Джонс. – Тесса – женщина привлекательная, и у нее репутация… как бы это лучше выразиться… чрезмерно дружелюбной особы. Но мне кажется, что ты рассудил неправильно.

– Перестань, Джастин. Поверь: у меня нет ни малейшего желания водить дружбу с Тессой.

– Она пока не решила, что станет делать, и спросила, что я мог бы ей посоветовать. Тесса достаточно разумна и понимает, что формальная жалоба лишь доставит тебе и ей кучу неприятностей. Но с другой стороны, она очень травмирована и чувствует себя униженной.

Глядя в глаза Карр-Джонса, Кальдер сказал:

– Если меня вызовут в качестве свидетеля в суд, я расскажу всю правду. И плевать я хотел на все нелепые обвинения Тессы.

– Подумай, Зеро, – произнес, поднимаясь с кресла, Карр-Джонс. – Хорошенько подумай.

Кальдер в ответ обжег его взглядом.

– О чем это вы? – поинтересовался без особого любопытства Нильс.

– Это тебе не интересно, – сказал Кальдер, – поверь.

– Может быть, тебе стоило бы к нему прислушаться?

Кальдер и Джен сидели в дорогом баре в Челси, неподалеку от дома Джен. На встрече настоял Кальдер. Ему хотелось рассказать ей, что произошло в «Блумфилд-Вайс» за время ее отсутствия, и убедить, что он на ее стороне.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он в ответ.

– Пойми меня правильно, – продолжала Джен. – Я высоко ценю твои усилия. – Она сопроводила эти слова слабой улыбкой, ставшей первым проявлением теплоты после их встречи в баре десять минут назад. Мрачный вид девушки потряс Кальдера. В ней не осталось ни искры жизни, она не проявляла ни гнева, ни юмора. Уголки ее губ были обращены вниз, а обычно живой взгляд оставался пустым. Ее темные волосы, обычно хорошо уложенные, свисали тонкими прядями. Несмотря на то, что она уже давно не работала, на ней был ее обычный черный брючный костюм. Но ей сейчас явно не хватало гордой осанки. – Карр-Джонс поимеет тебя так, как поимел меня.