Подымаются вверх и скрываются из вида, но на верхней площадке, видно, останавливаются, и долго еще слышится: у, бесстыжая, таким ворота дегтем мазать. Да я ее хорошо знаю, она к этому-то, в семьдесят вторую, все время бегает. Проститутка, проститутка и есть…
КРАЙНЕВ. Хороши старухи!
АНЕЧКА. Деревенщина. Лимитчики. Всю Москву за-срали!
ГВОЗДЕЦКИЙ. М-да. Впрочем, я второй раз сегодня сталкиваюсь с подобным непониманием. Прихожу я утром к врачице, а она мне говорит: у вас, говорит, все анализы нормальные. Я говорю: какие же нормальные, когда у меня чуть что поясницу ломит. Она — мне: у вас, скорее всего, простатит. Я говорю: я знаю, что такое простатит. При простатите болит, извините, канал… Я был бы рад, если б у меня был простатит!
АНЕЧКА (весело). Турусов, а зачем ты ей сказал, в какую мы квартиру едем?
ТУРУСОВ. Прекрати, это глупо в конце концов!
КРАЙНЕВ. Анечка, а ты, кажется, как-то слишком даже весела сейчас. О, опять находишься в непосредственной близости от Филалея. Филалей, давай-ка лучше сюда бутылку.
АНЕЧКА (задорно). А тебе что, завидно?!
ФИЛАЛЕЙ.А ты что, тоже не прочь?!
КРАЙНЕВ. Старый конь борозды не портит.
АНЕЧКА. Да мелко пашет!
ТУРУСОВ (шепотом). Нет, я не могу больше! Что вы делаете! Тише! Они все слышат! Так они никогда нас не выпустят отсюда!
КРАЙНЕВ. Ха-ха-ха! Слышишь, Филалей, перестань клеиться к Анечке, а то они никогда не выпустят нас отсюда! А кто они, Турусов? А?!
ТУРУСОВ. Тише, тише! Люди вы или нет! Вон кто-то опять идет! Это сверху! Тише!
Наверху топот, а также стук каблучков, дребезжание гитары и скверный голос: Э-раз в симъе пракурора неподкупной и чесной жила дочка-красотка с белакурой кассой…
ТУРУСОВ. Товарищ!
МЕСТНЫЙ ХУЛИГАН. С галубыми глазами, а по имени Нина… А ты не возникай! Как атец гарделива… К РА Й Н Е В. Эй, парень!
X УЛ И ГА Н. А ты не возникай!.. Как атец гарделива и при-красна душой!..
ТУРУСОВ. Послушайте!
XУЛИГАН. А что ты там возникаешь! А что там возникаешь! Ты сел и сиди! Раньше сядешь, раньше выйдешь! Парчушка, фраер, сука рваная!
ПОДРУЖКА ХУЛИГАНА. Пойдем, Вася, не связывайся с ними.
ФИЛАЛЕЙ. Эй, ты человек или нет?!
ХУЛИГАН. Что-о?! А ты кто такой?! Я тебе дам «человек»! Я тебе покажу «человек»! А ну давай выйдем! Я тебя щас сделаю! Падла, сучий потрох!
КРАЙНЕВ.А ну пойди сюда. Я тебя сейчас сам сделаю!
ПОДРУЖКА. Вася, не связывайся с ними, опять срок получишь.
ХУЛИГАН. А чего он обзывается! А ну, выйдем, выйдем! Нет, ты давай выйдем! У, е… твою мать! Щас всю кодлу приведу. Витюля-я! (Свистит, заложивши пальцы в рот.) Коляня-я, Толяня-я!
ТУРУСОВ (робко). Молодой человек, поймите, что это именно и является нашей целью, выйти отсюда.
КРАЙНЕВ. Поди, поди сюда!
ФИЛАЛЕЙ. Смотри, сволочь, ножик вынул!
Подружка утаскивает хулигана вниз. Снизу еще слышно: А чего он возникает! Ну выйди, выйди, попробуй выйди! Б… Парчушка! Раз в симъе прокурора…
ФИЛАЛЕЙ. Вот скотина!
ГВОЗДЕЦКИЙ. Это становится невыносимо. К тому же я уже на семь минут просрочил время приема лекарства.
ФИЛАЛЕЙ.А что мешает тебе принять его сейчас? Анечка хихикает.
ГВОЗДЕЦКИЙ. Что ты! Надо же обязательно запить. ФИЛАЛЕЙ. Запей вином.
ГВОЗДЕЦКИЙ. Нет-нет, это категорически противопоказано.
КРАЙНЕВ. Ух, сволочь! Ну, увижу его, убью!
ТУРУСОВ. Ты сам виноват. Надо было с ним поговорить! Надо было поговорить с девушкой. Надо было убедить их.
КРАЙ HEB. Приди в себя!
ТУРУСОВ. Ты циник. И ты уже в который раз за сегодня портишь нам все дело!
КРАЙНЕВ. А вот ты неврастеник, ругаешь большевиков, а сам… Вы, либералы да демократы, все такие! Чуть что, сразу — все виноваты, кроме вас самих! Возьми вон у Гвоз-децкого лекарство, прими. Гвоздецкий, у тебя, ведь, верно, много лекарств?
ТУРУСОВ. Нет, не ожидал я от тебя этого!
ФИЛАЛЕЙ (размякший). Да бросьте вы заедаться.
ТУРУСОВ.А ты, Филалей, молчи. Не поддакивай. И у тебя там, кажется, есть занятие поинтереснее. Как подвигаются дела, уговорил Анечку?
АНЕЧКА. А мы и без уговоров!
ГВОЗДЕЦКИЙ. Хм! Это как же понять!
К РА Й Н Е В. Что-то, я вижу, вы все сегодня с ума посходили.
ГВОЗДЕЦКИЙ. А впрочем, тише, друзья, тише! Опять кто-то идет!
АНЕЧКА (заглядывая вниз). Не повезло. Это какой-то дядечка с палочкой.
Стук палки все определенней. Появляется пожилой, но еще крепкий мужик; подымается на полмарша. Сидящие в лифте затихают.
ПЕНСИОНЕР (со странным удовлетворением). Ну что, загораем?!
ФИЛАЛЕЙ. Да, минут двадцать.
ТУРУСОВ (чуть не плача). Молчи! Часа два! Часа два!
ПЕНСИОНЕР (с еще большим удовлетворением). И лифтерша не приходит, и техника на месте нету? А что ж не попросили кого сбегать?
ТУРУСОВ. Да мы просили, просили!
ПЕНСИОНЕР.И никто не пошел?!
ТУРУСОВ. Никто, никто!
ПЕНСИОНЕР. Да! Зажрался народ! Да вот так оттопаешь, бывало, километров шестьдесят, да по грязи, да в очереди настоишься…
ТУРУСОВ. А а а!
ПЕНСИОНЕР. А, вот теперь «а-а». Зажрались, зажрались… КРАЙНЕВ.Что-о?!
ТУРУСОВ (хватая его за руку). Молчи, молчи! ПЕНСИОНЕР. Зажрался народ, зажрался, совесть потерял. Эх, хозяина нет!
КРАЙНЕВ. Иди ты знаешь куда!
ТУРУСОВ. Вы что же, опять деспотии захотели, культа личности?! Но вы же не можете не признать, что только в условиях демократии…
ПЕНСИОНЕР. Мяса им подавай! Мяса, видишь ли, нет! Довели страну! Ехайте к себе обратно в Израиль!
ФИЛАЛЕЙ (благодушно). Иди, мужик, иди!
ГВОЗДЕЦКИЙ.Вы бы лучше пошли позвонили лифтерам!
ПЕНСИОНЕР.Я тебе счас пойду позвоню! (Замахивается палкой.) Я тебе счас позвоню! Я вот счас позвоню куда следует, они тебя быстро скрутят! Они тебе покажут!
КРАЙНЕВ. Иди, иди.
ПЕНСИОНЕР.И пойду, и пойду, ты у меня еще насидишься! Они счас за тобой на «воронке» приедут! Нет, развели гуманизм! А детей надо в ненависти воспитывать! В ненависти! Расстреливать таких! От живота, веером!
Довольно прытко скачет вниз. Слышно: От живота-а!!! Веером!!!
КРАЙНЕВ (вслед). Пусть идет, кому он там нужен! Я ему покажу!
ТУРУСОВ (тревожно). А тебе не кажется, что он действительно… способен на это?
КРАЙНЕВ. Да он просто кретин!
ФИЛАЛЕЙ. Но если они приедут за нами на «воронке», то, стало быть, по крайней мере, выпустят нас отсюда.
ГВОЗДЕЦКИЙ. Нет, мне сейчас лишние неприятности… хм-хм… совсем ни к чему. Моя командировка в Штаты… и потом у меня почки…
ТУРУСОВ (истерично). Ты хочешь в Штаты, а я не хочу в Сибирь, понял!
КРАЙНЕВ. Какая Сибирь, осел! Кому ты нужен!
ФИЛАЛЕЙ.А вот если милиция приедет, готовь монету. Будем откупаться.
ТУРУСОВ. Они способны на все, на все! Конечно, тебя-то спасет твой дядя, а меня?! Они давно за мной охотятся, я знаю! И это будет повод! А я не хочу в Сибирь! Не хочу-у! Слушай, я думаю, что здесь определенную роль мог сыграть представитель!!!
КРАЙНЕВ. Ну болван, ну болван!
ФИЛАЛЕЙ. Анечка, ты поедешь за мною в Сибирь?
АНЕЧКА. За тобой хоть на край света!
В это время на сцене мало-помалу появляются демоны-униформисты. У одного из них приставная лестница, или, допустим, цирковой металлический шест-перш. Тихо играет музыка. Анечка и Филалей целуются.
КРАЙНЕВ. Филалей, Анечка! Что это с вами такое сегодня приключилось?! Я что-то за вами этого прежде не замечал.
АНЕЧКА. Филалей, а ты, оказывается, умеешь целоваться!
ГВОЗДЕЦКИЙ.А может, вспомним старину? Мои болезни, между прочим, никак не отражаются на моих способностях, хе-хе-хе… <н
АНЕЧКА (поет). Я на свадьбу тебя приглашу, а на большее ты не рассчитывай…
Двигаясь все в таком же замедленном темпе, униформисты помогают выбраться из лифта Анечке и Филалею. Анечка с Филалеем легко соскальзывают вниз, взявшись за руки кружатся по сцене. Круженье все убыстряется. Она убегает. Долгая погоня, он настигает ее где-то за лестничной клеткой.
