— Что ты имеешь в виду? — спросил Саид. — Что Хайяр хочет приберечь Яварски для себя? Чтобы заслужить награду и благодарность?

Мы свернули в узкий и необычайно грязный переулок и вышли к заднему фасаду нужного нам дома.

— Шакнахай сказал мне, что его подставили, — ответил я. — Он предполагал, что Яварски работает на Хайяра.

— А я думал, Яварски работает на шейха Реда. Я пожал плечами, без блокирующего боль дэдди это было бы не особенно приятно.

— Все, кого мы знаем, двурушники. Почему Яварски должен быть другим?

— Да, ты прав, — сказал Халф-Хадж. — Хочешь, я и к дверям пойду с тобой?

— Спасибо, Сади. Не надо. Останься здесь и посторожи черный ход. Я поднимусь наверх с Морганом. Мне надо поговорить с Яварски наедине. Я пошлю Моргана к парадному входу.

Саид заволновался:

— Не лучшее решение, Марид. Яварски слишком умен, и на его счету много трупов. А ты не в состоянии с ним драться.

— А я и не собираюсь. — Я включил Королевский и достал из кармана статический пистолет.

— Что ты намерен делать? Если Хайяр отпустил Яварски на свободу…

— Я действую независимо от Хайяра, — заявил я. Я твердо решил, что Яварски не уйдет от возмездия. — Я доложу высшему начальству и в полицейскую инспекцию. Не всех же их купили.

— Ты думаешь? — скептически хмыкнул Халф-Хадж. — И все-таки ты выбрал правильный путь. Если тебе понадобится помощь, мы тут. На этот раз Яварски не уйти.

Я усмехнулся:

— Держу пари на что угодно — он не уйдёт.

И я вошел в дом. Я оказался в темном прохладном коридоре, ведущем к лестнице. Пахло плесенью, как всегда в заброшенных домах. На третьем этаже у меня под ногами захрустела щебенка.

— Морган! — позвал я. У него было оружие, и я боялся, что как бы он от неожиданности не выстрелил.

— Это ты, парень? Долго же ты добирался! Наконец я поднялся на площадку, где он сидел.

— Извини, — сказал я. — Я попал в небольшую переделку.

Когда Морган увидел меня, глаза его полезли на лоб.

— Похоже, сегодня с тебя хватит переделок, парень.

— Я в полном порядке, Морган. — Вытащив из кармана джинсов остальные пятьсот киамов, я отдал их ему. — Наблюдай за главным входом. В случае чего позову тебя.

Блондин побежал вниз.

— Тебе нужна помощь, — с сомнением обернулся он. — Потом может быть поздно.

Дэдди помогал мне забыть о боли, а Королевский модди вселял уверенность, что я легко справлюсь и с Яварски. Я проверил пистолет и постучал в дверь.

— Яварски! — закричал я. — Это Марид Одран. Иржи Шакнахай был моим другом. Я пришел отомстить за него.

Мне не пришлось долго ждать. Со смехом Яварски открыл дверь. В руке у него был автоматический пистолет сорок пятого калибра.

— У тебя с головой все в порядке? — спросил он и посторонился, пропуская меня в квартиру.

Проходя мимо него, я не прятал оружия, но, видимо, ему было наплевать.

Я сел на драную кушетку напротив двери. Яварски облюбовал кресло с обивкой в цветочек и в пятнах крови. Я поразился тому, что он так молод: по крайней мере лет на пять моложе меня.

— Слыхал, что по закону ислама делают с убийцами? — спросил я.

Мы держали оружие нацеленным друг на друга, но Яварски, казалось, это ничуть не волновало.

— Нет. И что с того? — сказал он. — Я не боюсь смерти. — У Яварски была странная манера кривить губы во время разговора: может, он считал, что это придает его лицу мужественное выражение? Вероятно, у него были серьезные проблемы с психикой, но вряд ли он сможет когда-нибудь разрешить их. — Кто сказал тебе, что я здесь? Я всегда убираю стукачей. Кто он? Я замочу суку!

— Не выйдет, приятель. Ты не купишь весь город.

— Короче, дружище, — сказал он, стараясь взять инициативу в свои руки. — Сегодня вечером я забираю свои денежки и смываюсь. — Он говорил так, словно мой статический пистолет не был серьезным препятствием для этого.

Он покосился на что-то справа от меня. Я метнул взгляд туда же, на покрытый газетой небольшой деревянный столик рядом с кушеткой. На газете лежали три обоймы.

— Тебе Хайяр приказал убрать Шакнахая, — спросил я, — или это дерьмо Абу Адиля — Умар?

— Я не стукач, — процедил Яварски, криво усмехаясь.

— А те — Бланка Матаро и другие… Ты стрелял не из сорок пятого калибра. Почему?

Яварски пожал плечами:

— Так было заказано. Видимо, боялись, что тело окажется испорчено. Они называли человека, и я делал свою работу. А потом сам вызывал полицию, чтобы труп скорей увозили. Видно, они боялись, что мясо протухнет. — Он довольно захохотал, отчего у меня руки зачесались пристрелить его.

Я бросил взгляд на столик, подумав, что Яварски, наверно, не потрудился вставить обойму в свой пистолет перед тем, как пустить меня в комнату. Казалось, он любил блефовать.

— Сколько человек ты убил? — спросил я.

— Всего? — Яварски посмотрел в потолок. — По моим подсчетам, где-то двадцать шесть. По крайней мере тех, кого я помню. По одному в год. Скоро у меня день рождения. Хочешь стать номером двадцать семь?

Я ощутил приступ ярости.

— Ты дождешься, Яварски, — сквозь зубы сказал я.

— Давай попробуй! Достань меня из своего дамского пистолетика, если не трусишь. — Ему нравилось поддразнивать меня. — Смотри, что написано, — кивнул он на газету. — «Злодей Яварски, легендарная личность». Ну как?

— А ты когда-нибудь думал о тех, кого застрелил? — спросил я.

— Я помню этого полицейского, твоего дружка. Я ранил его в грудь. Он даже не пошатнулся и сделал ответный выстрел. Но он промахнулся, и я смылсяза угол дома. Когда я выглянул из-за утла, то увидел, что этот парень догоняет меня. Я перебежал к другому дому, но он не отставал. У него вся грудь была в крови. Вот это настоящий мужчина!

— А ты не подумал о его семье? Ведь у него осталась жена и трое детей.

Яварски посмотрел на меня, и лицо его исказилось усмешкой безумия:

— Провались они все…

Я шагнул к нему. Яварски только приподнял брови, словно приглашая меня подойти поближе. Я бросил ему статический пистолет. Он поймал его, прижав к груди левой рукой. В это время я ударил его в угол рта и изо всей силы вывернул ему правую руку. Охнув, он выронил пистолет.

— Я не Хайяр, — прорычал я, — и не этот идиот Катавина. Ты не купишь меня, и плевал я на твои гражданские права. Понял? — Я нагнулся, чтобы поднять его оружие, и правильно сделал. Оно было заряжено.

Яварски потрогал разбитые губы.

— Ты насмотрелся дурацких фильмов, дружище, — сказал он, усмехаясь, словно ничего не произошло. — Ты не лучше Хайяра и, если по правде, не лучше меня. Ты бы давно прикончил меня, будь ты уверен, что это дело сойдет тебе с рук.

— Насчет этого не беспокойся, — многообещающе произнес я.

— Таких, как Хайяр, становится все больше. И он не из худших, просто он как все и делает то, что от него ждут. Я предупреждаю тебя заранее. Ты кончишь как Шакнахай. До самой пенсии ты будешь переводить через дорогу старушек, а потом какой-нибудь сукин сын вроде меня поможет тебе отправиться на тот свет. — Он поковырял пальцем в ухе. — А после этого, — задумчиво произнес он, — какой-нибудь сукин сын трахнет твою жену.

Мое лицо словно окаменело. Я тихо поднял ствол пистолета и нацелил его Яварски прямо в лоб.

— Осторожно, — усмехаясь, прохрипел он, — это не игрушка.

Я сунул свой пистолет в карман, жестом указал Яварски сесть и вернулся на кушетку. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я тяжело дышал, а у Яварски был вид человека, страшно довольного собой.

— Спорю, ты сейчас — первый утешитель вдовы Шакнахая, — сказал он. — Ты ее еще не трахнул?

Я снова пришел в отчаянную ярость. Я с трудом выносил его циничные выпады, его гнусные откровения. Самым худшим из услышанного было то, что Шакнахай умер глупо и бесцельно.

— Заткнись, — срывая голос, прохрипел я, наставив на него ствол пистолета.

— Ну и что? Ты все равно не сможешь выстрелить. А надо было бы. Иначе я смоюсь — меня не удержишь под замком. Я исчезну. Шейх Реда об этом позаботится. Я никогда не предстану перед судом в этом городе.