Он возвращался домой, уставший от напряжения прошедшего дня. Раньше сотрудники контрразведки, особенно на местах, ничем не отличались от обычных чиновников. Они собирали сведения о неблагонадежных и контролировали перемещения всех иностранцев, даже случайно попадавших в их район или область. Но все изменилось в девяностые, когда криминогенная обстановка стала напоминать военные действия внутри страны. Распоясавшиеся уголовники всех мастей, почувствовав, что реальной власти в государстве нет, а чиновники, получившие возможность безнаказанно разворовывать доставшиеся им богатства огромной страны, заняты лишь тем, чтобы урвать кусок побольше, начали быстро и уверенно завоевывать позиции, подчиняя своему влиянию все новые сферы деятельности, объявив войну собственному населению. Все магазины и местные предприятия немедленно были обложены данью. Система хищений с помощью фальшивых авизо, получение льготных государственных кредитов под смехотворные проценты в условиях галопирующей инфляции, поражали своими масштабами. Миллиарды долларов бесконтрольно ходили по стране. Вдобавок ко всему те, кто были призваны охранять оружие некогда самой мощной армии, занялись его разворовыванием и распродажей. Таким образом, криминальный мир получил огромные деньги и возможность вооружаться. В той настоящей войне, которую он объявил государству, последнее, ясно, проигрывало.

Сотрудники милиции и ФСБ уже привыкли к многочисленным потерям в своих рядах. На работу офицеры выходили в бронежилетах и с табельным оружием, отлично сознавая, что каждый день, проведенный на службе, может оказаться последним.

Юрий Аримов пришел на службу в КГБ еще в те благословенные времена, когда на работу можно было ходить в костюме и галстуке, а рабочий день, начинавшийся с чашечки кофе, заканчивался ровно в шесть часов вечера. В отдаленном районе Тверской области, называвшейся раньше Калининской, где он начинал свою службу, все было тихо и спокойно. Иностранцев сюда не пускали, несколько информаторов с военных и полувоенных заводов исправно передавали свои сообщения, – в общем, шла обычная, будничная работа. Так было первые пять лет. Но затем все изменилось, особенно после того, как лет десять назад он переехал в Тверь, уже вернувшую себе к тому времени свое исконное имя. В городе начали появляться рэкетиры, сколотившие свои банды, активизировались мошенники и карманники, участились разбои и убийства.

Теперь, собираясь на службу, нередко приходилось надевать пуленепробиваемый жилет, да и заниматься приходилось все больше обезвреживанием опасных преступников. К сожалению, почти все преступники, с которыми приходилось сталкиваться, теперь были из разряда «особо опасных». Они были отлично вооружены, имели собственных информаторов среди правоохранительных служб, часто обладали опытом, которого не было у молодых офицеров милиции, и имели гораздо лучшее техническое оснащение.

Вчера у Аримова был выходной, но отдохнуть ему не удалось. Его вызвал полковник Кулаков, заместитель начальника областного управления по оперативной работе, и приказал встретить на вокзале двоих приезжих из Москвы. Тем нужна была машина, и Аримов вынужден был бросить все свои дела, встретить гостей на вокзале, отдать им ключи от автомобиля, а затем поздно вечером забрать машину в том же месте. Одни ключи были у него, а вторые незнакомцы спрятали в багажнике, как они и договорились.

Непонятно, зачем надо было затевать все это и почему нельзя было просто прикрепить автомобиль к приехавшим. Впрочем, Аримов догадался, что пожаловали важные гости и им, по всей видимости, нужно было обеспечить конфиденциальность. Иногда подобные поручения случались в их управлении, так что майор особенно не удивился. А вот следующий день принес неприятное известие. Рано утром его разбудили, сообщив, что днем в город пожалует сам Глухарь – так звали бандита, освободившегося два месяца назад и теперь терроризировавшего вместе со своими людьми сразу несколько районов области. Его подручные занимались рэкетом по всей территории области, но в некоторых районах их власть была просто безгранична. Известно было, что у Глухаря были свои люди среди сотрудников милиции. Поэтому к поимке бандитов пришлось подключиться и областному управлению ФСБ.

Засада оказалась неудачной. Глухарь подставил вместо себя троих бандитов, которые оказали ожесточенное сопротивление. В результате один сотрудник ФСБ был убит, а еще один тяжело ранен. К счастью, бандиты уйти не смогли. Двое были застрелены на месте, одного взяли раненым. Вернее, поначалу решили, что он мертв, и только поэтому не добили, как первых двоих. Оперативники не прощали, когда стреляли в их товарищей. Они отстреливали врагов, как волков, не давая никому пощады. И даже сдавшиеся бандиты получали пулю в лоб. Оперативники уже давно не верили ни в силу суда, ни в силу прокуратуры.

Аримов возвращался домой грязный и уставший. Часы показывали уже девятый час вечера. Вряд ли его будут искать так поздно в управлении, и он, не заезжая на работу, решил отправиться к себе, чтобы принять душ и отдохнуть.

Его довезли до дома коллеги. В автомобиле кроме него было двое сотрудников контрразведки. Вид у всех был немного забавным. Дело в том, что операция по задержанию бандитов проводилась прямо на улице, так что пришлось соблюдать конспирацию, чтоб не выдать себя раньше времени: бронежилеты на оперативниках были надеты под одеждой. Отчего они выглядели неестественно толстыми и неуклюжими.

Аримов попрощался со своими коллегами и, выйдя из машины, зашагал к дому. Надетая на нем куртка скрывала его неуклюжие формы. Он торопился скорее принять душ и лечь спать. Дома его никто не ждал. Несмотря на свои тридцать семь лет, он был еще не женат, предпочитая вести холостяцкий образ жизни. Кроме того, его профессия не располагала к ранней женитьбе, забота о хлебе насущном, домашние хлопоты и упорядоченный образ жизни не очень с ней вязались.

Было уже достаточно поздно, и во дворе почти никого не было. Подойдя к своему подъезду, Аримов открыл дверь и вошел. Дом был обычный, не элитный и стоял он не в центре города. Аримов получил эту квартиру четыре года назад и с тех пор жил здесь, даже не пытаясь переехать поближе к центру.

Пол в подъезде был заплеван, остро пахло мочой. На лестнице, как всегда, было темно. Лампочки разбивали или выкручивали с завидным постоянством, так что соседи отчаялись и перестали их менять, понимая, сколь это бесполезно. Аримов поморщился, поднимаясь наверх. Майор жил на последнем этаже, а лифт в их пятиэтажном доме не был предусмотрен.

На каждой площадке располагались две квартиры, рядом с его двухкомнатной находилась еще одна трехкомнатная, в которой жила семья бухгалтера какой-то фабрики. Семья была большая: сам хозяин квартиры, его жена и трое маленьких детей. Аримов иногда подвозил двоих старших детей в школу. Сейчас его машина стояла на ремонте, поэтому он и попросил коллег подбросить его до дому.

Уже на четвертом этаже его что-то смутило. После всех событий сегодняшнего дня нервы были так напряжены и восприятие обострено, что он улавливал какие-то вещи, которые в обычном состоянии ускользнули бы от его внимания. Еще никого не видя, он нутром почувствовал чье-то постороннее присутствие. Поднявшись еще на несколько ступенек, Аримов поднял голову. Сверху неторопливо спускался пожилой человек, лет шестидесяти. Наверное, к соседям приходил, подумал Аримов, посторонившись, чтобы пропустить старика. Тот так же неторопливо сделал еще несколько шагов, пройдя мимо поднимавшегося майора. И только оказавшись внизу, поднял голову и тихо спросил:

– Вы Юрий Аримов?

– Да, – улыбнулся майор, – вы приходили ко мне?

Реакция старика оказалась неожиданной. В руке у него мгновенно появился пистолет. Первый выстрел был точно в сердце, второй должен был пробить печень. Третий – в легкое. Аримов пошатнулся, схватился за перила и затем упал. Он явно не ожидал такого нападения. Старик удовлетворенно кивнул и наклонился к Аримову. Ему не понравилось выражение лица майора. И то, как он упал. Смертельно раненные люди обычно так не падают, это уж убийца знал точно.