Роза издалека наблюдала за девушкой, и, хотя лицо ее оставалось бесстрастным, в глубоко посаженных темных глазах отражалось понимание. Роза потихоньку подошла к двери, слегка приоткрыла створку и посмотрела на симпатичного незнакомца, удовлетворенно кивая в такт своим мыслям. Еще сегодня утром Элизабет-Энн была ребенком — сейчас в ней проснулась женщина.

На следующее утро Роза совсем не удивилась, узнав, что вчерашний симпатичный приезжий решил задержаться в их городе.

Приезд Заккеса стал для Дженни и Элизабет-Энн как бы точкой отсчета в смертельной схватке. Давнее их соперничество резко обострилось. Обе без памяти влюбились в молодого незнакомца, назвавшегося Заккесом Хейлом. И на этот раз Элизабет-Энн не собиралась уступать Дженни ни в чем. Как два заряда динамита, несколько лет жили они под одной крышей. Недоставало запала, чтобы произошел взрыв, и их вражда вырвалась наружу.

Сейчас запал не только появился, он был еще и подожжен.

В этой борьбе девушки старались превзойти друг друга. Раньше они работали в кафе по очереди: одна в обед, другая в ужин. Элизабет-Энн относилась к своим обязанностям серьезно и выполняла их охотно. Дженни работа в кафе была ненавистна, и она считала часы, когда закончится ее смена. Сейчас же обе были в кафе и на обеде и на ужине, причем каждая старалась обойти соперницу и получить возможность подавать Заккесу еду, владея его вниманием. Дженни старалась взять напористостью, полагалась на свою красоту и прибегала к разным женским хитростям. От Элизабет-Энн веяло спокойной деловитостью, в ее манерах были мягкость и милая застенчивость. Она рассчитывала на свое умение представить будничные вещи по-особенному. Но одно было для них общим. Появление Заккеса пробудило их к новой жизни: глаза засияли с еще большей силой, кожа стала более гладкой и упругой. Они словно таяли от одной его улыбки, по телу пробегала дрожь, ноги становились ватными.

От Эленды не укрылась растущая напряженность в отношениях девушек, однако она решила не вмешиваться. Женское чутье подсказывало ей — пусть события развиваются естественным путем, в сложившейся ситуации любое вмешательство со стороны способно лишь ее усугубить, сделать конфликт неуправляемым.

Заккес тоже видел повышенное к себе внимание девушек. Не заметить это мог только слепой и бесчувственный человек, а Зак им не был. Однако он слишком хорошо помнил, как был пленен Фиби Флэттс, и слишком поздно осознал, что в своем отношении к нему она преследовала корыстные цели. А теперь две прелестные девушки соперничали между собой, чтобы добиться его внимания. Все это напоминало гром среди ясного неба, льстило ему, но и вызывало смутную тревогу. Заккес не знал, как поступить, но впервые после предательства Фиби почувствовал себя польщенным и ощутил потребность в женском обществе.

Интерес к себе со стороны такой красавицы, как Дженни, будил в молодом человеке чувство самодовольства. Большинство мужчин предпочли бы именно эту решительную и уверенную девушку, найдя ее более чувственной, — ее лицо и грациозная фигура обещали многое.

Элизабет-Энн он воспринимал иначе — она затрагивала чувствительные струны его души. Заккес видел, что жизнь этой девушки была нелегкой, она много страдала, но при своей внешней скромности держалась по-особому гордо, с достоинством. Зак-кесу удалось разглядеть в ней сильную натуру, а это было дано немногим. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что перед ним девушка особой судьбы. Он подсознательно чувствовал, что необходим лишь заряд доброты, чтобы пробудить присущую ей уверенность в своих силах.

Вечером, как только он вошел в кафе и сел за столик, обе девушки тут же устремились к нему и столкнулись. Отвернувшись, чтобы он не видел ее лица, Дженни прошипела Элизабет-Энн: «Убирайся!» Затем обернулась к Заккесу и с милой улыбкой подошла к столику.

— У нас сегодня чили[9] по-техасски, — бархатным голосом пропела она и добавила: — И вообще все, что пожелаете.

Заккес взглянул на Дженни, одновременно краем глаза наблюдая за Элизабет-Энн. Он видел, как она стояла, кусая от досады кулачок. Поймав его взгляд, девушка проворно скрылась в кухне.

Ясные голубые глаза Заккеса смотрели теперь только на Дженни.

— Все, что мне нужно, так это узнать, где можно взять напрокат машину.

— О! — Лицо ее вытянулось от огорчения. — Машину здесь вы не достанете, а вот кабриолет можете нанять в платной конюшне. Это в двух кварталах отсюда по Мейн-стрит, рядом с магазином скобяных товаров Питкок.

— А в котором часу они открываются?

— Думаю, в шесть, — слегка поколебавшись, ответила Дженни. — Что еще желаете?

— А еще, пожалуйста, порцию чили.

Дженни облизнула губы и заторопилась выполнять заказ.

На следующее утро Заккес нанял кабриолет и отправился продавать Библию.

Прошло пять дней. Солнце уже перевалило за полдень, когда в городской церкви закончилась служба, и прихожане дружно потянулись к выходу из храма, деревянного, с облупившейся краской здания. Раскаленное добела солнце нещадно палило утрамбованную пыль улицы.

От яркого света Дженни на мгновение зажмурилась, затем, приставив к глазам ладонь козырьком, огляделась. Как обычно, публика прогуливалась у церкви, обмениваясь последними новостями. За Дженни вышла Эленда в длинном черном платье строгого покроя, шляпа на ней была в тон платью, и лишь белое кружево воротника несколько смягчало мрачную строгость ее туалета. За Элендой появилась Элизабет-Энн, ее платье в цветочек когда-то было самым любимым платьем Дженни, но она из него выросла, и теперь платье носила Элизабет-Энн. Эленда и Элизабет-Энн остановились поговорить с сестрами Бэрд, а Дженни, пробормотав извинение, вернулась к покосившемуся белому забору, которым была обнесена маленькая церковь. Прислонившись к забору, девушка не отрываясь смотрела на Заккеса. Молодой человек стоял на крыльце и беседовал с отцом Драммандом.

— Дженни! — Громкий шепот донесся из-за угла церкви.

Девушка обернулась и увидела Лоренду Питкок. Теперь это была рослая полногрудая девица с крупным и грубоватым лицом красноватого цвета. Над верхней губой небольшого, с тонкими узкими губами рта едва заметно проглядывали усики.

— Как ты смотришь на то, чтобы устроить сегодня пикник? — с надеждой в голосе предложила Лоренда. — Ты, я и Ред Бререр могли бы вместе поехать на реку.

— Вообще-то не знаю, — лениво ответила Дженни, снова бросая взгляд в сторону Заккеса. На лице Лоренды отразилось разочарование.

— Мы тебя долго не видели, — сказала она с упреком. — Ты стала какая-то невеселая.

— Все наладится, Лоренда.

— Чем ты все это время занималась? — проворчала Лоренда.

— Работала, — совершенно искренне ответила Дженни.

— А я всегда думала, что ты ненавидишь работу, — рассмеялась Лоренда.

— Так оно и есть, но иногда работа дает некоторые выгоды.

— К примеру, новый постоялец, — с притворной скромностью промолвила Лоренда.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Дженни.

— Слухами земля полнится, — пожала плечами Лоренда.

— Не советую тебе об этом распространяться, — с угрозой в голосе предупредила Дженни. — Если начнешь трепаться, я тоже молчать не стану.

— Ты это о чем?

Дженни хитровато и многозначительно ухмыльнулась.

— Никто тебе не поверит, — с вызовом проговорила Лоренда.

— Ред любит хвалиться.

— И что из этого? Все знают, что он болтун.

— Конечно, но все поверят мне.

— Ну ладно, ладно, — отступила Лоренда.

— А теперь уходи, Лоренда, мне некогда.

— Я не собиралась…

— Я занята, — повторила Дженни, но на этот раз не так резко, и добавила: — Я зайду к тебе завтра.

— Ну конечно, — буркнула Лоренда и ушла, угрюмо потупившись.

Дженни облизнула губы и, дождавшись, когда ее лучшая подруга скроется из виду, торопливо направилась к кафе. Перепрыгивая через две ступеньки, она вбежала на второй этаж, который они теперь занимали, после того как Эленда выкупила дом. Девушка быстро переоделась в более открытое платье в мелкий цветочек. Оно очень ей шло. Дженни подошла к зеркалу и придирчиво себя оглядела. Она взбила волосы, раздумывая, не сделать ли новую прическу, но, недовольно поморщившись, отказалась от этой идеи и снова пригладила волосы.