— Не знаю, что ты имеешь в виду. Берил указала на Мередит:

— Это ребенок Коннора?

— Твой вопрос оскорбителен.

— Извини, — невозмутимо ответила Берил. — Не знаю, как еще можно его сформулировать. Так как же?

— Стоит только посмотреть на нее, чтобы узнать правду.

— Это не совсем ответ на вопрос. — Она вздохнула. — Бедный Коннор. Он задает его себе, знаешь ли.

Плечи Мэгги застыли, подбородок вздернулся. Она ощущала себя рыбой, перед которой Берил размахивает наживкой. И хотя она это знала, но не смогла удержаться — проглотила ее.

— Откуда ты знаешь?

Овальное личико Берил на мгновение склонилось к плечу. Выражение ее глаз стало жалостливым, губы мягко изогнулись.

— Как я могла бы знать, если бы он мне не рассказал? — тихо спросила она. — О, ему хочется верить, что она — его дочь. Вот это его и мучит. Он хотел бы быть уверенным, что был твоим единственным мужчиной, но… — Ее голос замер. Она изучающе смотрела на бледное лицо Мэгги. — Когда работаешь дамой на вечер у миссис Холл, то должна иметь больше одного партнера.

Сердце Мэгги заколотилось в груди. Откровения Верил поразили ее.

— Откуда ты…

Черные брови Берил снова приподнялись.

— Я уже говорила. Откуда мне знать, если не от Коннора?

Мэгги спросила себя: она не может или не хочет в это поверить?

— Когда? — резко спросила она. — Ты ведь только что появилась.

— Ты забываешь, — спокойно парировала Берил, — что мои отношения с Коннором продолжаются несколько лет. Мне кажется, я знаю, когда его что-то беспокоит. Вчера вечером я с ним говорила.

— Вчера вечером с ним была я.

— Знаю, что была. Некоторое время. Я вас видела из окна спальни. Ты его оставила сидеть у ручья. Я вышла после того, как ты ушла в дом. Мы долго беседовали.

Мэгги вспомнила, как проснулась, когда Коннор ложился в кровать. Она не имела представления, который был час, но она уже крепко спала. Он грелся подле нее, проводя холодными руками по талии и бедрам, дразнил ее, пока она не двинула его локтем под ребра.

— Вы с ним говорили о Мередит? — спросила она.

— Я спрашивала о нем самом, — сказала Берил. — Он рассказывал мне о Мередит.

— Он действительно рассказал тебе о миссис Холл?

— Действительно. — Берил ласково улыбнулась. — Ты начинаешь видеть правду, да? Иначе я не смогла бы узнать об этом.

Мвгги не могла придумать другого объяснения. Она затолкала остаток белья в корзинку, положила сверху Мередит и встала, подхватив на руки корзинку.

— Мне больше не хочется оставаться с тобой наедине, Берил. Если Коннор рассказывал тебе такие вещи, то я уверена, он не хотел, чтобы ты о них болтала.

Берил весело рассмеялась:

— О, я совершенно уверена, что не хотел. Коннор знает меня так же хорошо, как я его. Он рассказал мне, потому что знал, что я спрошу. Это его ребенок, Мэгги?

Мэгги направилась к выходу из комнаты.

— Разве ты не хочешь, чтобы я присмотрела за Мередит? — Спросила Берил.

— Иди к черту.

По лицу Берил расплылась медленная торжествующая улыбка.

Раштон смотрел на долину со скалистого карниза, стоя рядом с сыном.

— Ты все сделал точно так, как мечтала Эди, — сказал он. Он отвел глаза от просторов лежащего перед ним владения и посмотрел на сына. — Ты любишь ранчо так же, как она.

— Что ты знаешь о ее мечтах? — спросил Коннор. — Или о том, что я люблю? Ты пробыл здесь слишком недолго, чтобы узнать нас. — Эти слова вырвались у него со скоростью пулеметной очереди, и Ко и нор тут же пожалел о сказанном. — Все равно, — коротко прибавил он. — Это Мэгги виновата. Она заставила меня задуматься. — Он тронулся было дальше, но Раштон протянул руку и схватил повод Урагана. Конь нервно стукнул копытами о землю. Камни с карниза покатились по склону, рассыпаясь и отскакивая от каменистой почвы. — Ты пытаешься меня убить? — спросил Коннор, справившись с конем.

— Нет, — спокойно ответил Раштон. — Пытаюсь заставить тебя выслушать. Хоть в этот единственный раз выслушай меня.

Коннор неподвижно сидел в седле, словно окаменел.

— Этот старик настроил тебя против меня, — сказал он. — Ему была невыносима мысль о том, что внук покинет эту долину, как покинули его сыновья. Он возложил все свои надежды на Эди, заставил ее принять на себя груз собственной привязанности к этой земле и к ранчо. — Увидев, что Коннор не взрывается, Раштон сменил тон на менее серьезный, менее направленный на убеждение. — Дело в том, что твоя мать любила это место. Для Эди жить тут и любить все это было так же естественно, как дышать. Возможно, именно из-за того, что она была женщиной, твой дед ей не доверял. Возможно, из-за того, что трое сыновей уже покинули его. — Он на секунду замолчал. — Или, может, потому, что я представлял для него угрозу, человек из внешнего мира, который предпочел остаться. Старый Сэм определенно мне не доверял. Он считал, что я могу внушить Эди мысли об отъезде, забить ей голову рассказами о том, что может предложить большой город. Твой дед никогда не считал меня якорем, удерживающим здесь Эди. Был уверен, что я собираюсь увезти ее.

— Ты просил ее уехать, — сказал Коннор. — Я знаю. Слышал, как вы говорили об этом. Так что Старый Сэм был прав.

— Я просил Эди уехать больше десятка раз, — признался Раштон без тени смущения. — Но ни разу до того, как она велела мне уезжать.

Коннор рывком повернул голову и уставился на точеный профиль отца. Рот Раштона был сурово сжат, подбородок резко очерчен. Но поворот в профиль не мог скрыть влажный блеск в уголке глаза Раштона.

— Мать велела тебе уехать? — переспросил Коннор. Раштон кивнул.

— Ты лжешь. — Коннор пришпорил коня и ускакал, оставив отца одного на карнизе.

В тот вечер обед проходил в молчании. Берил пыталась было завязать беседу, но никто ее не поддержал. Мередит, казалось, почувствовала напряжение и стала капризничать во время обеда. Почти испытывая облегчение, Мэгги вышла из-за стола вместе с дочерью и удалилась в спальню. Раштон через несколько, минут пошел в пристройку, якобы для того, чтобы поиграть с работниками в покер. Бернл начала убирать со стола. Коннор отправился в кораль.

— Я так и думал, что ты можешь быть здесь, — произнес Дансер, подходя к ограде кораля.

Коннор продолжал чистить Урагана, проводя по боку жеребца жесткой щеткой.

— А я думал, ты играешь в покер.

— Ни у кого из них нет самородков, — проворчал Дансер. — Какой смысл играть, если нет самородков.

Рассмеявшись, Коннор хлопнул Урагана по заду, отчего тот подпрыгнул и ускакал в дальний угол загона.

— Не у всех же есть золотые шахты, Дансер.

— Будто я этого не знаю.

Коннор прислонился к перекладине и вытянул ноги.

— Ты что-то хотел?

— Ты сегодня возил своего папочку к южному концу ранчо?

— Нет. А должен был?

— Я сам ездил туда сегодня днем. Откровенно говоря, не могу выносить эту компанию, но только это немое дело.

Коннор понимал, что у старателя и Верил взаимная неприязнь.

— И что же?

— Думаю, с того конца к твоему стаду подбираются угонщики скота. — Теперь Коннор внимательно слушал его. — Не скажу наверняка, но по всем приметам похоже на то.

— Почему ты ничего не сказал раньше?

— Я сейчас тебе говорю.

Коннор резко свистнул. Ураган насторожил уши. Жеребец пробежал трусцой вокруг коралл и подскакал к Кон-нору. Коннор снял седло с верхней жерди и опустил на спину Урагана.

— Не хочешь мне показать это место? — спросил он, пристегивая стремена.

— Уже почти темно, — заметил Дансер. — Трудно будет идти по следу.

— Я сегодня ничего делать не собираюсь, — ответил Коннор.

— Ладно.

Они отправились через десять минут, быстро проделав первую часть пути. Дансер по натуре не был следопытом, но Коннор без труда нашел следы. Трава была вытоптана. Там, где в спешке прошли кони и скот, остались сломанные ветки.

— Это не индейцы, — заметил Коннор. — Они ни когда бы не оставили таких явных следов. Похоже, тут работали двое. Подобрали пасущихся в сторонке животных и не полезли в середину стада.