При возвращении батареи с марша одна из пушек наехала колесом на валун и опрокинулась. В таком положении тягач проволок ее несколько метров по камням. Из-за повреждений председатель комиссии потребовал заменить ее новой.

— Разрешите, товарищ председатель, произвести ремонт этой пушки, — обратился с просьбой мастер Мигунов.

— Вы что, шутить изволите? Нам пушка нужна к завтрашним стрельбам!

— К утру она будет готова…

Благодаря тому, что в УСВ сохранились многие детали от Ф-22, к утру ее удалось полностью отремонтировать, по существу, в полевых условиях и выставить па боевую позицию.

Два конструкторских бюро, две артиллерийские батареи вступили в огневое соревнование. На огневые позиции были доставлены боекомплекты с гильзами времен первой мировой войны.

У пушек Маханова через выстрел заклинивало гильзу. Пушки УСВ блестяще справились с артподготовкой. Чтобы убедить Маханова в необоснованности его утверждения, будто ему достались негодные для стрельбы гильзы, батареи поменяли местами. От перемены мест результат не изменился.

Вскоре на завод летела «молния»: «Выдержала, рекомендуют принять».

Пока шли испытания, в КБ тоже не сидели сложа руки. К моменту получения телеграммы полностью были готовы рабочие чертежи на УСВ, и завод, не дожидаясь приказа наркома, приступил к подготовке ее запуска в валовое производство. И вовремя. Через несколько дней Совет Труда и Обороны утвердил рекомендации комиссии и принял пушку на вооружение.

Задолго до начала работ по Ф-22-УСВ КБ Грабина был выдан заказ на проектирование специальной танковой пушки. Разработчики присвоили ей индекс Ф-32. Дело спорилось, и вот уже позади успешные заводские и полигонные испытания, и пушка рекомендована на вооружение.

Но вечная неудовлетворенность достигнутым не оставляла главного конструктора. Чутье подсказывало ему необходимость создания другой, более мощной пушки.

Пушки, которая сделала бы танк не просто «бронированным конем», но грозой танков, артиллерии, дотов и дзотов противника, а при нужде могла бы заменить и дивизионную артиллерию. А тут весьма кстати стало известно о создании нового среднего танка, которому была нужна мощная пушка.

Технический совет единодушно решил создать на базе Ф-32 более мощную пушку Ф-34, впоследствии ставшую неотъемлемой частью танка Т-34. И вновь Василий Гаврилович использует метод параллельности работы. Одновременное проектирование и изготовление опытного образца позволило собрать его за три месяца. Получалось так, что, когда пушка уже прошла заводские испытания, танк еще не был готов.

В очередной раз новая организация труда — скоростное, высокопроизводительное проектирование — подтвердила свою жизнеспособность. Для полного завершения ее отработки требовалась комплексная проверка на всех этапах работы, в том числе и при внедрении в валовое производство и в ходе производственного процесса.

Создалась необычная ситуация: завод был готов к валовому производству Ф-34, а заказа на их поставку еще не было.

Обсудив все «за» и «против», Грабин и новый директор завода А. С. Елян решились на риск: запустили в валовое производство пушку без заказа ГАУ и Главного бронетанкового управления. Представители военной приемки, убежденные в ее высоких боевых качествах, принимали пушку. Танки Т-34 с пушкой Ф-34 отправлялись в воинские части.

Только в ходе Великой Отечественной войны «незаконнорожденная» Ф-34 была наконец узаконена.

Первая половина 1940 года была посвящена научно-исследовательским работам создания танковых пушек 85-миллиметрового и 107-миллиметрового калибров. Одновременно КБ работало над созданием 57-миллиметровой противотанковой пушки. Она получила индекс ЗИС-2.

— …Товарищ Грабин, — услышал Василий Гаврилович, сняв трубку, знакомый голос Сталина, — мне докладывали, что вы создали мощную противотанковую пушку. Это верно?

— Так точно, товарищ Сталин.

— Есть предложение изготавливать ее еще на двух заводах. Когда вы можете передать чертежи?

— Чертежи уже готовы… Но… — Грабин замялся, тронул рукой недавно отпущенную небольшую черную бородку и решительно договорил: — Но будет лучше, если не мы отправим чертежи, а технологи приедут к нам для выработки единой технологии. Это облегчит и эксплуатацию и ремонт…

— Я вас понял. Так и сделаем. — В трубке раздались короткие гудки отбоя.

Показательно, что этот разговор происходил в тот момент, когда испытания пушки еще не были завершены и не все на них шло так гладко, как хотелось бы, — кучность стрельбы из-за вкравшейся в расчеты ошибки была очень плохой. Но имя Грабина было уже весьма авторитетно в правительственных кругах. Ни у кого не было сомнений в том, что после исправления ошибки пушка покажет отличную кучность.

Методы работы грабинского КБ привлекли к себе серьезное внимание специалистов. На апрель 1941 года директор института повышения квалификации инженерно-технических работников запланировал доклад Грабина о скоростном проектировании и освоении машин. В широком их распространении был заинтересован и Наркомат оборонной промышленности.

Времени на подготовку доклада оставалось совсем немного, но, по существу, Василию Гавриловичу оставалось лишь изложить на бумаге давно уже выверенные им мысли. Придя домой, он начал уверенно писать: «Основное условие для успешного скоростного проектирования — это содружество в работе конструкторов, технологов, инструментальщиков и производственников. При разработке эскизного проекта главный конструктор и главный технолог должны заложить основную идею будущей машины…»

Все эти мысли он с увлечением излагал своим слушателям, когда неожиданно отворилась дверь аудитории. Боком проскольнувший в нее человек тихо, но уверенно направился прямиком к Грабину:

— Вас срочно к телефону…

Через несколько минут поджидавшая Грабина машина рванулась с места.

— Здравствуйте, товарищ Грабин, — раздался в трубке голос Сталина. — Вам не кажется, что для тяжелого танка ваша 76-миллиметровая пушка слишком маломощна?

— Мы, товарищ Сталин, тоже считали, что для KB-I нужна 107-миллиметровая пушка, однако ГАУ не поддержало нас.

— Я сожалею, что не знал об этом раньше… До тех пор, пока мы не перевооружим наш тяжелый танк, мы не сможем чувствовать себя спокойно. — После короткой паузы, которую Грабин не прерывал, он вдруг спросил: — А вы могли бы быть завтра в Москве? Вы очень нужны…

Несмотря на довольно длительное отсутствие докладчика, никто из слушателей не ушел из аудитории. Грабин завершил свое выступление и, пообещав ответить на вопросы 20 июня, после второй лекции, тут же выехал в Москву.

У А. А. Жданова уже находились главный конструктор тяжелых танков Ж. Я. Котин, директора заводов Зальцман и Казаков.

Поздоровавшись, Жданов жестом указал Грабину на стул и тут же задал вопрос:

— Товарищ Котин, назовите срок готовности вашего танка.

— За нами, Андрей Александрович, дело не станет. Пока Грабин справится с пушкой, танк будет готов.

— Товарищ Грабин, а вы что скажете?

— Мы дадим танкистам пушку через 45 дней…