— Это уже не смешно, — буркнула она.

Люк промолчал. Когда Брай подошла к нему, он поднял лампу повыше, чтобы она могла видеть, что делает. Она сделала все то же самое, что и он, — и с тем же результатом.

Расстроенная, Брай ногой толкнула дверь. На двери это никак не отразилось, а вот ногу себе она зашибла.

— Черт! — выругалась она. — Черт! Черт! Черт!

— Что прикажете теперь делать? — спросил Люк.

— Ты должен войти в комнату со стороны коридора. Дай мне зажечь другую лампу, прежде чем ты унесешь эту.

Брай зажгла лампу и, выпроводив Люка, села в большое кресло и сняла ботинки. Не прошло и минуты, как он вернулся. Брай быстро опустила платье и встала.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что у нас проблемы и с другой дверью?

— Нет, если ты не хочешь это слушать.

— Это просто невероятно!

Выбившийся из прически локон упал ей на глаза. Нетерпеливо сдув его, она последовала за Люком. Брай толкала и пинала дверь и продемонстрировала Люку весь свой запас ругательных слов.

— Тише, — осадил он ее. — Адди и Джеб еще не легли. Они могут тебя услышать.

Брай прислонилась к двери и, закрыв глаза, стала массировать виски.

— Ты сможешь открыть эти двери утром? — спросила она.

— Я могу открыть их и сейчас, если тебе угодно.

— Мне угодно, но стук вызовет массу вопросов, отвечать на которые у меня нет сил. Ты можешь спать на полу в моей комнате.

— Спасибо, но я предпочитаю спать в собственной постели. До Брай дошло, что они не могут обсуждать такие вопросы в коридоре. Оттолкнувшись от двери, она схватила Люка за рукав и потащила к себе в спальню. Когда они снова оказались за закрытой дверью, она набросилась на него:

— Раньше ты приводил мне массу доводов, по которым тебе не хочется спать в своей постели!

— Тогда у меня была альтернатива — спать с тобой в твоей постели. В мои планы не входило спать на полу. Соседняя комната могла бы стать компромиссом, но теперь у нас нет другого выхода.

— Тогда на полу буду спать я.

— Прекрасно.

Челюсть Брай слегка отвисла, когда она услышала его ответ.

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила она. — Ты хочешь сказать, что позволишь мне спать на полу? — Я хочу сказать, что позволю тебе делить со мной эту постель. Все остальное — на твое усмотрение. — Он подошел к кровати и поставил лампу на стол. — На случай если ты решишь ко мне присоединиться, какую сторону ты предпочитаешь?

— У меня нет предпочтительной стороны. Я сплю, раскинув руки и ноги во все стороны.

Люк видел, что она пытается отпугнуть его этим признанием. Однако образ Брай с раскинутыми на постели руками и ногами вовсе не представлялся ему неприятным.

— Я приложу все усилия, чтобы тебе не помешать, — пообещал он.

— В этом нет необходимости. — Подойдя к кровати, Брай начала стаскивать с нее одеяла.

Она устроила себе постель на полу рядом с камином и, проведя по ней ладонью, решила, что ее ложе получилось достаточно мягким.

Услышав звук сбрасываемых ботинок, Брай через плечо посмотрела на Люка. Он уже снимал с себя сюртук.

— Ты ведь не собираешься раздеваться здесь? — буркнула она.

— А где же мне раздеваться? Не волнуйся, я останусь в подштанниках.

Брай быстро отвернулась и для надежности закрыла глаза.

— Разве у тебя нет ночной рубашки? — спросила она.

— Она в моей комнате.

— Я принесу ее тебе.

— Не смеши меня. Во-первых, если ты помнишь, я не смог открыть дверь моей комнаты, а во-вторых, мы ведь не собираемся спать вместе. Не смотри на меня — и через минуту я буду под одеялом.

Однако минутой дело не обошлось. Скрипя зубами, Брай начала мысленно отсчитывать секунды, когда услышала, как он моется под ее умывальником и тщательно складывает свою одежду, в чем она не видела особой необходимости. Она повернулась только тогда, когда под ним заскрипел матрас. Пока он натягивал на себя простыню, Брай успела заметить его обласканные солнцем плечи и грудь. Во рту у нее пересохло, и она с трудом выдавила из себя:

— А как, по твоему мнению, должна переодеваться я?

— Что? — Люк приподнялся на локте. — Простыня сползла с его плеча, приоткрыв грудь. — Ты говоришь, словно у тебя во рту камни. Ты, случайно, не отрабатываешь дикцию?

— Я отрабатываю терпение, — четко ответила она. — Отвернись.

— Может, мне задуть лампы?

— Нет! — Чтобы усилить значение этого слова, Брай даже замахала руками. — Я сама с ними разберусь!

Люк кивнул. Его огорчила его забывчивость — ведь он знал, что Брай не может спать в темноте. Он молча смотрел, как она подошла к прикроватному столику, сняла стеклянный абажур с одной из ламп, вытянула губы, словно для поцелуя, и слегка дунула. Пламя заколебалось и погасло. Затем она привернула фитиль второй лампы.

— Ты не должен поворачиваться, — раздраженно проворчала Брай. Взяв с постели подушку, она бросила ее к себе на одеяла. — С тебя хватит и одной. А сейчас повернись ко мне спиной.

Люк почувствовал себя дрессированной собачкой Брай, а не ее мужем. Хорошо еще, что она не приказала ему стоять на задних лапах и служить. Он перевернулся на другой бок с такой скоростью, что она смутилась. Звук, вырвавшийся из его горла, был чем-то средним между ворчанием и смехом.

— Что это было? — спросила она, кружась на одном месте в тщетной попытке расстегнуть на спине маленькие перламутровые пуговки.

— Ничего.

— Надеюсь, не храп? Может, ты уже захрапел?

— Я не храплю, и хорошо об этом знаю.

Брай перестала трудиться над пуговицами. Он сказал ей, что у него нет жены, невесты и даже возлюбленной, и ей не приходило в голову, что у него могли быть случайные связи с другими женщинами. У нее испортилось настроение.

— Ты знал многих женщин? — тихо спросила она.

— Разумеется! Нана Дирборн. Моя мать. Тетя Нэнси. Тетя…

— Я не о них говорю! Я имею в виду совсем других женщин.

— Тогда мне хотелось бы знать, что ты подразумеваешь под словом «многих»?

— Больше двух, — ответила Брай. Она увидела, что он стал поворачиваться в ее сторону. — Лежи как лежал! Я пока еще не справилась с пуговицами.

— Позволь мне помочь тебе. У меня в этом деле есть некоторый опыт. Еще тогда, когда я носил короткие штанишки, я помогал женщинам расстегивать и застегивать пуговицы.

— Ты снова говоришь о своих тетушках? — рассмеялась Брай.

— Удивительно, как быстро ты догадалась. Иди сюда. Я обещаю держать глаза закрытыми.

Брай не знала, может ли она ему доверять, но все же подошла к кровати и, сев на самый краешек, услышала, как он придвигается поближе к ней.

— Всего несколько пуговиц, — предупредила она. — С остальными я справлюсь сама.

— Как хочешь. — Он расстегнул первую пуговицу и быстро закрыл глаза. — Ты действительно хочешь знать о других женщинах?

— Нет, — ответила Брай, поеживаясь от нежного прикосновения его пальцев. — Полагаю, что глупо об этом спрашивать. А вот что мне действительно хочется знать — был ли ты когда-нибудь влюблен?

— Ага! Это совсем другой вопрос. — Люк нащупал вторую пуговицу и тоже расстегнул ее. — Это была мисс Абигайл Честерфилд. Я был безумно в нее влюблен.

Брай захотелось увидеть его лицо, и она Начала поворачиваться.

— Мои глаза все еще закрыты, — на всякий случай предупредил он.

Но не это было причиной, почему ей захотелось посмотреть на него. Она чуть не сказала ему об этом, но придержала язык, сама не понимая причины своего поведения. Ей надо вести себя осторожно, иначе Люк обвинит ее в романтичности.

— Расскажи мне о мисс Честерфидд, — попросила она. Люк рассмеялся:

— Она подбила бы тебе оба глаза, если бы ты назвала ее так. Эбби — единственное имя, на которое она отзывалась. Она была лучшим игроком в поло на Уотер-стрит. Все мальчишки с нашей улицы были влюблены в нее.

— Сколько тебе было лет?

— Шесть.

— А ей?

— Тринадцать. Она занимала все мои мысли, пока я жил у Наны Дирборн. Вот поэтому я и решил, что влюблен. Я думал о ней больше, чем Джек, а Джек был моим лучшим другом.