Брай не осознавала, что по ее щекам потоком катились слезы, пока Люк не вложил ей в руку свой носовой платок. Он был мятым и мокрым, и Брай подумала, что, наверное, Люк неоднократно давал его ей. Было что-то привычное в том, как она мяла его в руке, лишь потом прикладывая к глазам.

Люк наблюдал, как она странно пользовалась платком — сначала сжимая его в комочек, а затем прикладывая к глазам и щекам. Он понял, что ей редко приходилось плакать и в этом деле у нее слишком мало опыта.

— Я не часто плачу, — проговорила Брай, словно прочитав его мысли.

Она обратила внимание, что Люк сидит без сюртука, а одно плечо его белой рубашки было таким же мятым и мокрым, как и носовой платок, который она сжимала в руке. Она смутно припоминала, как вскакивала с кресла и утыкалась лицом в его грудь, цепляясь пальцами за рубашку. Очевидно, с ней случилась истерика, потому что сейчас она с трудом могла вспомнить последовательность своих действий.

Оглядев себя, Брай посмотрела на дверь. Ее перчатки для верховой езды до сих пор лежали на столе. Она вспомнила, что стояла там, когда начала свой рассказ, но никак не могла вспомнить, как оказалась в кресле.

Она протянула Люку носовой платок.

— Оставьте его у себя на этот раз, — улыбнулся он. «На этот раз». Значит, он уже несколько раз вкладывал платок в ее руку?

— Мне кажется, я слишком много говорила, — вздохнула она.

— Вы сказали столько, сколько вам было необходимо. Ни больше и не меньше.

— Вы не будете… вы не будете рассказывать об этом?

— Нет, — качнул он головой, отметая ее страхи. — Я никому не расскажу. — По ее лицу он видел, что ей хочется поверить ему, но она боится. — Вы не заметили, как сюда заходила Адди?

Брай повернула лицо к двери, словно надеясь увидеть там Адди.

— Нет… — неуверенно протянула она.

— Она заходила сказать, что обед готов. Мне кажется, она не ожидала увидеть вас здесь. — Он помнил удивление в черных глазах Адди, когда она распахнула дверь. Как раз в это время Брай рыдала у него на плече, а он утешал ее. Обеспокоенная, Адди устремилась вперед, но застыла на месте, когда Люк махнул ей рукой, после чего она удалилась. — Я думаю, она поняла, что здесь происходит, — проговорил Люк.

— Она не сможет этого понять. Я сама ничего не понимаю.

— Просто вы раньше никогда не плакали.

— Я даже не знала, что могу плакать.

Люк поднялся и протянул Брай руку, помогая ей встать.

— Я провожу вас в вашу комнату. Вы умоетесь, переоденетесь, и через полчаса мы встретимся в столовой.

Она покорно кивнула, но, заметив легкую улыбку на его лице, добавила:

— Вы не должны обольщаться. Я никогда больше не буду такой покорной.

— Я и не надеялся на это, — засмеялся Люк.

Ожидая в столовой Брай, Люк нетерпеливо посмотрел на часы. Она появилась как раз в тот момент, когда он убирал их в карман.

— Я опоздала? — озабоченно спросила она.

— Вовсе нет. Я пришел всего три минуты назад.

Брай улыбнулась. Ей было не так трудно снова увидеться с ним, как она воображала. Он правильно поступил, дав ей только полчаса, и она подозревала, что он сделал это нарочно. Дай он ей больше времени — и она стала бы опять избегать его и встретилась бы с ним лишь через несколько дней.

Марта подала обед, и Брай обнаружила, что аппетит у нее не пропал. Когда Люк бросал на нее взгляды, она смущалась, и это было единственное, что мешало ей чувствовать себя непринужденно. А Люк не мог отвести взгляда от ее вымытого и посвежевшего лица. За исключением припухших век и небольших красных пятен на щеках, ничто не говорило о том, что она недавно плакала. Поймав его взгляд, она быстро опускала глаза, но затем снова посматривала на него из-под опущенных ресниц. От этого ее взгляда у него перехватывало дыхание.

За столом они почти не разговаривали, и только когда им подали десерт. Люк нарушил молчание:

— Мне бы хотелось поговорить с вами о Джоне Уитни.

Брай недоуменно посмотрела на него. Из всех тем, которые он мог бы выбрать, эта была самая неожиданная.

— О Джоне? Почему о нем?

— Конкретнее — о его доме.

— А что с его домом?

— Я навещал его днем, и это дало мне возможность получше рассмотреть его дом. Я заметил, что крышу недавно починили.

— Правда?

— Для нее использовали то же покрытие, что и для крыши этого дома.

— Думаю, вы ошиблись. Скорее всего это тот материал, который вы меняете.

— Есть и такой, но нового больше. К тому же он использовал новые гвозди.

— Гвозди — они и есть гвозди. Как вы можете их различить?

— Не так сложно отличить новые гвозди от старых. На крыше дома Джона сияли новые гвозди.

— Но почему вы решили, что они принадлежат вам?

— Я узнал коробку, которая стояла на прикроватном столике Джона. На прошлой неделе я провел инвентаризацию и обнаружил недостачу.

— Джон Уитни не вор!

— Я и не обвиняю его в этом. Возможно, он получил их с вашей помощью.

— С моей?

— Когда я увидел отремонтированный дом Джона, мне пришло в голову осмотреть и другие дома в «Конкорде». Я был несказанно удивлен, обнаружив, что во многих домах тоже производился ремонт. Бри, я прав в том, что увидел?

— Я не знаю. Откуда мне знать?

— Почему вы не сказали мне, что хотите помочь им отремонтировать их дома на деньги Оррина?

— Я никому не помогала.

— Помогали. Вы намекали мне на это в первый же вечер нашего знакомства. Вы говорили о некоторых перестройках, правда лишь намеками. Вы держали рот на замке, потому что знали, что я не буду помогать вам в осуществлении ваших планов.

Брай молчала.

— Это опасно, Бри. — Наклонившись к ней. Люк взял ее руку, но она ее выдернула и положила на колени. — Это очень опасно. Что будет, если Оррин узнает об этом?

— Что он может узнать?

— Вы не боитесь, что это кончится плохо для них, да и для вас тоже?

— Оррин ничего не узнает, — упрямо повторила она.

— Сейчас вы можете отрицать это сколько угодно. Меня это мало беспокоит. Я все видел своими глазами. Мне не нужны ваши подтверждения.

— Тогда зачем вы затеяли этот разговор?

— Потому что я боюсь за вас.

— Боитесь за меня? После того, что я вам сегодня рассказала, вы все еще сомневаетесь, что я могу за себя постоять?

— Это не одно и то же. Это две совершенно разные вещи.

— Не понимаю, на что вы намекаете.

— Прекрасно понимаете. Оррин может причинить вам боль, наказав Джона, Адди, Марту и всех других, кому вы помогли. Не поверю, что вы не думали об этом. Вы можете подвергать риску себя, но не должны рисковать другими.

— Какое отношение все это имеет к вам?

— Позвольте мне помочь вам, Бри. Я могу дать вам некоторое количество старого материала, аккуратно сняв его с крыши. Я покажу арендаторам, как починить трубы при помощи нового раствора и кирпичей и сделать это незаметно для нетренированного глаза.

— Я помню, как вы мне однажды пообещали ничего не рассказывать Оррину, пока то, что я сделаю, можно будет от него утаить. Я права? Можете ли вы сейчас сделать вид, что не заметили всех этих изменений?

— Нет, не могу, — без колебаний ответил Люк. — И вы это знаете не хуже меня.

Люк замолчал, и Брай уже решила, что разговор окончен, но он внезапно спросил:

— Как вы отнесетесь к тому, чтобы мы поженились через неделю?

Брай непонимающе уставилась на него.

— В отсутствие ваших и моих родственников. Подальше от Чарлстона, там, где нас никто не знает. Это можно сделать в суде или маленькой церквушке.

— Но почему… — Вдруг ее осенило. — Это будет ценой вашего молчания? — спросила она. Люк, нахмурившись, не ответил.

— А если я соглашусь, где гарантия, что после женитьбы вы не потребуете от меня чего-нибудь другого?

— Не потребую.

— А почему вы решили сделать это так быстро?

— Так будет спокойнее для нас обоих.

— И это все?

— Все.

— И вы ничего не расскажете Оррину о другом деле?