Пол и тут отделали камнем, однако соблюдая небольшой уклон к дренажным отверстиям. Парапет, облицованный плитками серого мрамора, украсили низенькими колоннами, в каждом углу поставили по большой кадке со странным растением. Рядом притулились легкие кресла и столик, пустые.

Хаген ждал ее у края террасы. Он не повернулся, даже тогда, когда, намеренно стуча каблуками, она вышла из дверного проема и направилась к нему.

– Зачем ты пришла? – спросил он, едва непрошеная гостья остановилась шагах в пяти от него.

Голос у него изменился, что, впрочем, неудивительно. Она общалась с ним пару раз, однако с тех пор прошло добрых восемь лет, и он, конечно, изменился. Тогда ему было едва ли больше двадцати – юноша, не более того. Сейчас перед Кайндел стоял мужчина, и силу, исходящую от него, она чувствовала едва ли не кожей.

– Поговорить.

– Ну давай поговорим. – Он обернулся. Лицо казалось смуглым от густого загара, а глаза – равнодушными и оттого сонными. Но девушка понимала, что это тоже маска. Просто он умел владеть собой намного лучше, чем все те люди, с которыми она обычно имела дело. – Слушаю.

– Ты не предложишь мне сесть?

– А ты хочешь?

– Да. И от кофе не откажусь.

– Я не предлагаю. Вот что скажи – ты со мной хочешь говорить от себя или от своей Организации?

– Если бы своей… Не от себя, конечно.

Хаген кивнул головой. Приглашающего жеста в сторону кресла он не сделал, просто стоял и смотрел. А она, глядя на своего собеседника, подумала о том, что его настоящего, паспортного имени даже не знает, только ролевое прозвание. Неприязненная отстраненность мужчины ее не отпугивала, пожалуй, наоборот – ей приятно было иметь дело с человеком, которого не под силу парой фраз подчинить своей воле. Предстояло приложить немало усилий, чтоб добиться от него нужного отклика.

– У тебя здесь уютно, – заметила девушка. – Странно только, что вторая половина дома до сих пор в развалинах. Уверена, ты смог бы устроить так, чтоб ее если не отремонтировали, то хотя бы укрепили.

– Ее укрепили в достаточной мере.

– Тогда почему не отремонтировали?

– Мне так больше нравится, – он дернул плечом. Подобных нервных реакций Кайндел за ним прежде не замечала. – Ты из комитета по городскому благоустройству?

– Нет.

– Я не имею времени входить с тобой в дискуссии о моих архитектурных пристрастиях. Будь добра, если у тебя есть что сказать – скажи сейчас.

– Ладно. Нелюбезно, но ладно…

– Я обязан быть с тобой любезным?

– Не обязан, но это стало бы приятным дополнением к нашей беседе. Хорошо. Ты наслышан об ОСН, не так ли?

– Разумеется.

– О Круге, полагаю, ты по нынешним временам знаешь больше меня.

– Возможно.

– И как у тебя с ним дела?

– А ты считаешь, я отвечу?

– Надежда остается всегда. От имени главы Организации я предлагаю тебе порвать отношения с Кругом и прибиться к другому берегу.

– Вот так резко? – Хаген посмотрел на собеседницу с любопытством, которое слегка отдавало высокомерием.

– Ты просил сразу к делу.

– Прежде чем предлагать мне подобное, не худо было бы узнать, каковы мои отношения с Кругом и существуют ли вообще хоть какие-то.

– Твое желание быть кошкой, которая гуляет сама по себе, известно даже мне. Однако ты скорее склоняешься принять сторону Круга, нежели ОСН, это тоже известно.

– Меня нетрудно понять. Их сообщество – это в первую очередь сообщество «не совсем людей». Альтернативных людей – так требует политкорректность?

На этот раз шутка звучала вполне искренне. Разговор выходил с уровня официально-неприязненной беседы на иной, чуть более доверительный уровень.

– Теперь, спустя три года, уже сложно провести эту черту. В числе офицеров ОСН есть как минимум четыре сформировавшихся оборотня и два вампира. Но это только те, о ком я знаю наверняка. Да, еще один альв «наклевывается». Правда, он этого еще не осознал.

– Альвом не становятся. А рождаются. Не понимаю, о чем нам спорить, если ты этому не придаешь никакого значения?

– Можно быть кем угодно. Но одно дело быть, а другое – понять, кто ты есть.

Несколько мгновений Хаген изматывающе молчал.

– А что у вас там за офицеры-оборотни? – уже другим, более миролюбивым тоном поинтересовался он.

– Пантера и волк.

– Угу… И как у них с возможностями? Проблем не испытывают?

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Они со мной не откровенничают.

– Угум… И что ты мне хочешь доказать?

– Только то, что делить сражающиеся стороны на людей и не-людей – странно. Все хороши.

Он пожал плечами.

– Так я не собираюсь кого-то как-то делить. И торопиться мне некуда. Я постою в сторонке, посмотрю, как будут идти дела у той и другой сторон. А там посмотрим.

– Видишь ли, когда расклад сил станет прозрачнее, возможно, в твоих услугах ОСН уже не будет нуждаться, – с нежностью в голосе произнесла девушка.

– Уж не думаешь ли ты меня этим испугать? Если да, то как-то неубедительно. Во-первых, сильные сторонники нужны всем и всегда. Даже очень сильным организациям. Особенно после побед, потому что победы даются недешево. А во-вторых, поверь, я и без ОСН отлично проживу. Я и мои люди.

Он немного приоткрылся, и Кайндел увидела то, что уже почти и не скрывалось за его словами. Хаген был уверен в себе и своих последователях. И, кажется, предполагал, подождав, пока либо Один, либо Ан Альфард, измотавшись, придушат противника, пристально рассмотреть ситуацию и по возможности избавиться от победителя. «Интересно, есть ли в этом мире хоть один Орден, Гильдия или Семейство, не мечтающее о мировом господстве? – с раздражением подумала курсантка и тут же успокоила себя. – Один есть. Пепел, он же Рахиан, и его люди».

Эта мысль немного примирила ее с действительностью.

– Может, да, а может, и нет. Может, взвесишь все варианты?

– Ты думаешь, я когда-нибудь говорю необдуманно?

– Я только в одном могу быть уверена наверняка – ты обожаешь отвечать вопросом на вопрос. Значит, я могу передать Одину твердое «нет»?

– Можешь не передавать ему «нет». Предоставляю тебе право ответить ему «возможно».

– То есть ты готов оказать ему помощь тогда, когда она ему, собственно, уже не будет нужна?

Глава сообщества оборотней красиво изогнул бровь.

– Твой Один позиционирует себя как главу государства. Ведет себя так, словно это его мнение о себе должны разделять все. И при этом не может обеспечить своей Организации достаточное количество бойцов? Ему нужно пушечное мясо из числа моих людей?

– Можно посмотреть на ситуацию с этой точки зрения. А можно – с другой.

– С какой, например?

– С такой, что основы государственности, как ни крути – опора общества, и без государства не обойтись. Не обойтись без законов. Если сейчас большая часть чародеев примется вставать в позу «почему я» и «давайте как-нибудь без меня, а я в сторонке постою и посмотрю», то в будущем им придется мириться с каким-то неопределенным и неизвестным государством, созданным уж всяко без учета их интересов.

– Демагогия. Пустое словоблудство. Уважаемый электорат, будьте добры пожаловать на выборы, а то без вашего голоса депутат Долбаков никогда и ни за что не сможет позаботиться о ваших интересах… Ты и сама отлично знаешь, что мир меняют те, у кого в руках сила. И власть.

– И ты рассчитываешь, что именно в твоих руках окажется та самая сила и та самая власть, которая изменит мир под твои вкусы?

– Посмотрим, – ответил Хаген и повернулся к ней спиной.

– Что ж, не спорю… – Голос Кайндел зазвучал ледком. – Но для того, чтоб так и было, тебе нужно вспомнить о том, что может этому помешать.

– Что же? ОСН?

– Ну, к примеру, неприметный компьютерный диск CD-R, на который небезызвестный тебе техномаг по имени Одгар записал некую информацию, предварительно добытую от оборотня по имени Галл. Помнишь?

– Смутно, – он не оборачивался. – Отдаю должное твоей хорошей памяти. Один момент – с техномагами мне удалось договориться еще тогда, и, хотя это стоило мне недешево и будет стоить еще немало, доступа к этому диску и к информации с него не осталось ни у кого.