- Может, Рамирез начнет себя хорошо вести после того, как его привлекли за нападение.

- Не уверен, что Рамирез отличает хорошее от плохого.

- Какие планы на сегодня?

- Думаю, отправим тебя на Старк Стрит. Поскольку теперь тебе не нужно беспокоиться, чтобы свести меня с ума, можешь сосредоточиться на сведении с ума Рамиреза. Подтолкни его к следующим действиям.

- Черт возьми, Старк Стрит. Мое любимое место. И что мне полагается там делать?

- Поболтайся вокруг и выгляди посексуальней, поприставай с вопросами, в основном действуй всем на нервы. Все, что тебе обычно свойственно.

- Ты знаешь Джимми Альфу?

- Все знают Джимми Альфу.

- Что ты о нем думаешь?

- Он вызывает неоднозначные чувства. Мы с ним всегда были в нормальных отношениях. Всегда думал, что он великий менеджер. Много хорошего сделал для Рамиреза. Устраивал ему хорошие поединки. Дал ему хороших тренеров.

Морелли взял свой кофе.

- Парни вроде Джимми проводят всю жизнь в надежде найти кого-нибудь масштаба Рамиреза. Большинство из них никогда даже близко не подойдут к своей мечте. Быть агентом такого боксера, как Рамирез, это как выиграть миллион долларов в лотерее … только лучше, потому что расплачиваться будет Рамирез. Рамирез – это золотая жила. К несчастью, Рамирез - дерьмовый чокнутый, и Альфа попал между молотом и наковальней.

- Я тоже так думаю. Догадываюсь, что обладание этим выигрышным билетом вводит человека в искушение закрыть глаза на некоторые персональные недостатки Рамиреза.

- Особенно теперь, когда они только начали получать большие деньги. Альфа поддерживал Рамиреза еще, когда тот был шатающимся по улицам подростком. Сейчас у Рамиреза титул, и он подписал контракт на телевизионные бои. В буквальном смысле будет приносить Альфе миллионы в будущем.

- То есть твое мнение об Альфе потеряло блеск.

- Думаю, что в смысле закона Альфа не несет ответственности.

Он посмотрел на часы.

- Рамирез сначала с утра делает пробежку, потом завтракает в закусочной через дорогу от гимнастического клуба. После завтрака тренируется и обычно затягивает это до четырех.

- Много тренируется.

- На скорую руку. Если ему придется биться с кем-нибудь приличным, у него будут проблемы. Последние два его противника были отборные неудачники. У него бой через три недели с очередным бездельником. После этого он начнет серьезно готовиться к матчу с Лайонелом Ризи.

- Ты много знаешь о боксе.

- Бокс – спорт предельный. Мужик против мужика. Древний поединок. Как секс… ставит тебя на уровень животного.

Я подавилась.

Он выбрал апельсин из вазы для фруктов на стойке.

- Ты злишься, потому что не можешь вспомнить, когда в последний раз видела такое животное.

- Я наблюдаю достаточно животных, благодарю.

- Милая, ты совсем животных не видишь. Я поспрашивал. У тебя нет общественной жизни.

Я выставила ему средний палец.

- Неужели? Вот тебе лучшая общественная жизнь.

Морелли усмехнулся.

- Ты чертовски находчива, когда упрямишься. Как только захочешь, чтобы я спустил животное с привязи, дай мне знать.

Ну, все, с меня хватит. Я все-таки отравлю его газом. Может, не смогла бы его притащить и сдать, но с наслаждением бы понаблюдала, как он отрубится и сверзится на землю.

- Мне нужно смываться, - объявил Морелли. - Один из твоих соседей меня застукал, когда я входил. Не хочу портить тебе репутацию слишком долгим визитом. Тебе следует заявиться на Старк Стрит примерно в полдень и пошататься там час или два. Нацепи микрофон. Буду следить и прослушивать.

Мне нужно было как-то убить утро, поэтому я вышла на пробежку. Было нисколько не легче, но, по крайней мере, не появился Эдди и не заявил, что я похожа на неостывший труп. Позавтракав, долго принимала душ и мысленно планировала, как потрачу деньги после того, как сграбастаю Морелли.

Я надела босоножки на ремешках, узкую черную трикотажную мини-юбку и обтягивающий красный топ с таким глубоким вырезом, что демонстрировал ложбинку настолько, насколько позволял размер моего бюстгалтера. Истратив непомерное количество мусса и спрея на волосы, я получила приличную копну на голове. Подвела глаза подводкой полночного синего цвета, нанесла тушь, накрасила губы красной шлюшной помадой и навесила самые огромные металлические серьги из тех, что у меня имелись. Я покрыла лаком в тон помаде ногти и проверила себя в зеркале.

Черт меня подери, если из меня не получилась знатная потаскушка.

Было одиннадцать часов. Немного рано, но мне нужно было где-то провести время до этого болтания на Старк Стрит, поэтому я могла бы навестить Лулу. После Лулы я поняла, что необходимо пострелять, а затем отправляться домой и ждать звонка.

Я оставила машину в квартале от гимнастического клуба и начала спускаться по улице с сумкой через плечо и с баллончиком Шур Гарда в руке. Я обнаружила, что микрофон виден под обтягивающим топом, потому спрятала его в нижнюю часть бикини. Обзавидуйся, Морелли.

Фургон стоял прямо напротив клуба. Между фургоном и мной торчала Джеки. Выглядела она еще более мрачно, чем обычно.

- Как Лула? - спросила я. - Видела ее сегодня?

- Утром у них нет часов для посещения. У меня не было времени навестить ее. Должна зарабатывать на жизнь, знаешь ли.

- В больнице сказали, ее состояние стабильное.

- Да. Перевели ее в палату. Побудет там немного из расчета, что она еще внутри кровоточит, но думаю, с ней все будет в порядке.

- Есть у нее безопасное убежище?

- Не найдет она безопасного места, если не поступит по-умному. Она должна рассказать полиции, как некий белый ублюдок порезал ее.

Я взглянула в направлении фургона и на расстоянии почувствовала недовольное ворчание Морелли.

– Кто-то должен остановить Рамиреза.

- Только не Лула, - отозвалась Джеки. - Где она добудет свидетелей, как ты себе это представляешь? Думаешь, люди поверят проститутке? Скажут, что она заслужила это и, скорей всего, старик избил ее и оставил тебе полюбоваться. Может быть, заявят, что ты сама занималась проституцией и не заплатила сутенеру, а это тебе в назидание.

- Ты сегодня Рамиреза видела? Он в клубе?

- Не знаю. Эти глаза Рамиреза не видят. Для меня он невидимка.

Именно этого я и ожидала от Джеки. И она, вероятно, права насчет Лулы. Рамирез наймет лучшего в штате адвоката и даже не потрудиться опровергнуть показания Лулы.

Я продвигалась по улице.

- Кто-нибудь видел Кармен Санчез? - Спрашивала я. - Верно ли, что она виделась с Бенито Рамирезом в ночь, когда застрелили Зигги Кулешу?

Никто ее не видел. Никто ничего не знал о ней и Рамирезе.

Я демонстративно прогуливалась целый битый час и завершила свое путешествие, перейдя улицу с намерением посыпать немного соли на раны Джимми Альфе. На этот раз я не стала врываться в его кабинет. А терпеливо подождала, когда его секретарша пригласит меня.

Он, казалось, не был удивлен. Вероятно, наблюдал из своего окна. Вокруг глаз у него были темные круги, как у человека, страдающего бессонницей от неразрешимых проблем. Я встала перед его столом, и с минуту мы таращились друг на друга в полном молчании.

- О Луле знаешь?

Альфа кивнул.

- Он ее почти укокошил, Джимми. Избил, порезал и подвесил на моей пожарной лестнице. Затем позвонил мне и осведомился, получила ли я подарок, и сообщил, что это мне в назидание на будущее, буду, де, знать, что меня ждет еще худшая участь.

Альфа снова покачал головой. В этот раз отрицательно.

- Я говорил с ним, - сказал Альфа. - Бенито признал, что провел какое-то время с Лулой, может, даже был немного груб с ней, но, по его словам, и только. Он предположил, что кто-то, должно быть, добрался до нее уже после. Уверяет, что кто-то выставляет его в черном свете.

- Я говорила с ним по телефону. И знаю, что слышала. У меня есть запись.

- Клянется, что это не он.

- И вы ему верите?