Первыми приехали копы, потом «скорая», последним приехал Эл. Мы сделали предварительное заявление, Рейнжера увезли в больницу, а я последовала за полицейской машиной в участок.

Приближалось к пяти, когда я добралась до офиса Винни. Я попросила Конни выписать два чека. Пятьдесят долларов для меня. Остальное – Рейнжеру. Мне не хотелось совсем брать денег, но нужно было отслеживать телефонные звонки, а это была единственная возможность приобрести автоответчик.

Мне так хотелось поехать домой, залезть в душ, переодеться в сухую одежду и нормально поесть. Но я знала, что стоит обосноваться дома, как мне не захочется уже снова выходить, поэтому я завернула в «Бытовую технику Кунца», прежде чем отправиться прямо в свою квартиру.

Берни приклеивал прокаточной машинкой ценники к ящику с будильниками. Он поднял голову, когда я вошла в дверь.

- Мне нужен автоответчик, - заявила я ему. - Что-нибудь не дороже пятидесяти долларов.

Мои футболка и джинсы были уже относительно сухими, но из башмаков при ходьбе еще сочилась вода. Где бы я не вставала, вокруг меня собирались лужи амебообразной формы.

Берни вежливо старался не замечать сего прискорбного факта. Он вошел в роль продавца и демонстрировал модели автоответчиков, которые были мне по карману. Я спросила, что бы он порекомендовал. И последовала его совету.

- MasterCard? - осведомился он.

- У меня только чек на пятьдесят долларов от Винни. Можно, я перепишу его на тебя?

- Конечно, - заверил он. - Так пойдет.

С места, где я стояла, через переднее окно на другой стороне улицы можно было взглянуть на мясную лавку Сэла. Видно было не много – темную витрину с именем, написанным черной и золотой красками и единственную стеклянную дверь с красно-белой надписью ОТКРЫТО, зафиксированной маленькой присоской посередине. Я представила, как Берни часами пялится в окно, уставившись на дверь Сэла.

- Ты говорил, Зигги Кулеша отоваривался у Сэла?

- Да. Конечно, у Сэла ты можешь купить, что хочешь.

- Я тоже такое слышала. Какие покупки делал Зигги, как ты думаешь?

- Трудно сказать, но не помню, чтобы он выходил с сумками, полными свиных щек.

Я засунула автоответчик под футболку и побежала к машине. Бросив последний заинтересованный взгляд на лавку Сэла, я рванула с места.

Под дождем поток транспорта двигался медленно, и я нашла свое призвание в гипнотическом созерцании ритма и шелеста стеклоочистителей и размазанных пятен красных тормозных огней впереди меня. Я вела на автопилоте, пролистывая события дня, переживая за Рейнжера. Одно дело – смотреть стрельбу по телевизору. И совсем другое - наблюдать истребление воочию. Рейнжер держался, уверяя, что ранение пустяковое, но для меня оно было вполне серьезным. У меня был пистолет, и я собиралась поучиться, как им правильно пользоваться, но растеряла весь свой прошлый энтузиазм по поводу того, чтобы вогнать свинец в чье-либо тело.

Вернувшись на родную стоянку, я обнаружила свободное место близко к зданию. Включив сигнализацию, я вылезла из машины и поднялась по лестнице. Я оставила обувь в прихожей и водрузила автоответчик и сумку на стойку в кухне. Потом откупорила пиво и позвонила в больницу справиться, как там Рейнжер. Мне сказали, что ему оказали помощь и отпустили. Это были хорошие новости.

Я набила рот крекерами Рекса и арахисовым маслом, смочила все пивом, чтобы легче проскользнуло, и, шатаясь, пошла в спальню. Сняла сырую одежду, почти ожидая обнаружить, что тело мое покрылось плесенью. Все проверить я не могла, но те части, которые были в пределах видимости, оказались свободны от плесневелого грибка. Ура. Вот счастье-то. Я натянула ночную рубашку типа футболки через голову, надела чистое нижнее бельишко и завалилась в кровать.

Проснулась я от беспричинного сердцебиения. Паутина сна развеялась, и до меня дошло, что звонит телефон. Я нащупала трубку и тупо уставилась на часы. Два часа. Кто-то, должно быть, умер, подумала я. Моя бабуля Мазур или тетя Софи. Или, может, у отца вышел камень из почки.

Затаив дыхание, я ответила, ожидая худшее.

- Алло.

На другом конце молчали. Я слышала тяжелое дыхание, звуки борьбы, а затем кто-то простонал. Издалека раздался женский голос.

- Нет, - умолял он. - О Боже, нет.

Ужасный вопль расколол воздух, сотрясая телефон у моего уха, я отбросила трубку, покрывшись холодным потом, когда до меня дошло, что услышала. Я резко положила трубку и включила ночник.

На трясущихся ногах я вылезла из кровати и, спотыкаясь, пошла на кухню. Включив автоответчик, я поставила его на ответ после первого гудка. Запись состояла из предложения оставить сообщение. Это все. Я не называла даже свое имя. Пойдя в ванную, почистила зубы и вернулась в кровать.

Телефон зазвонил, и я услышала, как автоответчик сработал. Звонивший обращался ко мне, наполовину напевая, наполовину шепча.

- Стефани, - монотонно пел он. - Стефани.

Я инстинктивно закрыла рукой рот. Рефлекторный жест, предназначенный подавить вопль первобытного человека, но вопль этот рвался из меня. В результате я только подавилась глотком воздуха. Отчасти задохнувшись, частично всхлипнув.

- Не вешай трубку, сука, - сказал любезно он. - Ты пропустила лучшую часть. Тебе следует знать, что может сделать Чемп, учти на будущее.

Я бросилась на кухню, но прежде, чем успела отсоединить автоответчик, на линии послышался женский голос. Судя по этому голосу, женщина была молоденькая. Из-за слез слова еле можно было разобрать, голос дрожал, когда она пыталась что-то сказать.

- Это было х-х-хорошо, - сказала она. Голос ее сорвался. - О Боже, помоги мне, мне больно. Мне ужасно больно.

Связь прервалась, и я немедленно позвонила в полицию. Рассказала про запись, и что она исходила от Рамиреза. Дала им его домашний адрес. Дала свой телефон на случай, если им потребуется отследить звонок. Я положила трубку и прошлась по квартире, трижды проверяя закрытые двери и окна, радуясь, что поставила засов.

Телефон зазвонил, и включился автоответчик. В трубку молчали, но можно было ощутить вибрации дьявола и безумие, пульсирующее в молчании. Он был там, вслушиваясь, наслаждаясь контактом, стремясь напугать меня. В отдалении, почти неразличимо я слышала, как тихо плачет женщина. Я выдернула телефонный шнур из розетки, оторвав маленький пластмассовый зажим, и бросила в раковину. Спасибо Господу, что придумал куда сваливать мусор.

* * * * *

Проснулась я на рассвете с чувством облегчения, что эта ночь осталась позади. Дождь прекратился. Птицы еще не проснулись. По Сент Джеймс не проезжали машины. Казалось, весь мир затаил дыхание в ожидании, когда солнце появится на горизонте.

В памяти я проигрывала телефонный звонок. Не нужен был плеер, чтобы воспроизвести запись. Хорошая здравомыслящая Стефани хотела сделать записи для судебного запрета. Новообращенная наемная убийца Стефани все еще беспокоилась о доверии и уважении. Мне трудно будет бегать в полицию каждый раз, когда мне угрожают, а затем ожидать, что меня примут за равную. Я прослушала запись просьбы о помощи замученной женщины на магнитофоне. Поразмыслив над этим, я решила оставить все как есть.

Позже я должна позвонить Джимми Альфе.

Я собиралась попросить Рейнжера взять меня на стрельбище, но поскольку он залечивал раны, решила переложить груз на Эдди Газарру. Взглянула еще раз на часы. Эдди должен быть на работе. Я позвонила в участок и оставила послание на автоответчике.

Я оделась в футболку и шорты и зашнуровала беговые тапочки. Пробежка не относилась к моим любимым занятиям. Но пора серьезно подумать о работе, а поддерживать себя форме, кажется, является ее составной частью.

- За дело. - Воскликнула я с энтузиазмом.

Рысью устремившись вниз через холл на лестницу и на выход, я сделала глубокий вздох, изображая смирение, и отправилась на трехмильную пробежку, планируя с превеликой осторожностью избегать куч и булочных.