В конечном счете это способствует устойчивому экономическому росту всей страны. Создает благоприятные условия жизни и развития деревни, а значит, ее процветания. Работает на благо национальной безопасности и целостности государства.

Честно говоря, не знаю, что еще нужно сказать, чтобы убедить одну нашу проблему — дураков — начать наконец решать вторую — строить дороги.

Сегодня на государственном уровне остро необходимо осознание того, что аграрная политика — это не только политика развития одной отрасли экономики. Это еще в полной мере и политика сохранения и освоения территории государства. Политика сбережения страны и сбережения народа. Политика национальной безопасности.

Иначе в России продолжится печальный и трагический процесс формирования устойчивых очагов постоянной и непреодолимой сельской бедности. В стране будут расти и множиться внутренние «регионы третьего мира» — своеобразные черные дыры в социально-экономической и политической ткани нашего общества.

И с каждым новым циклом: «неэффективность сельского хозяйства и инфраструктуры — бедность людей — сокращение населения деревни» — в этих «сельских гетто» будут растворяться надежды России на развитие и конкурентоспособность в XXI веке. Чтобы понять, что это такое, достаточно посмотреть на многие страны Азии и Африки. Они борются одновременно с голодом, нищетой, гражданскими войнами и при этом непрерывно просят помощи у западных стран.

Чтобы всего этого не произошло у нас, России необходимо осознать и решить поистине фундаментальную социологическую проблему — обеспечить возвращение людей в деревню. Понимая при этом, что процесс урбанизации, роста городов являлся на протяжении веков естественным для любого современного общества. Что доля сельского населения России сократилась за последние полтора столетия с 85 до 25 % и этот процесс экономически объективен.

Кроме того, из-за перекосов «индустриальной мобилизации» у нас жизнь на селе оказалась практически равнозначна занятости и работе в сельском хозяйстве. В результате и сегодня изменение структуры аграрного сектора и сокращение занятости в нем продолжают восприниматься как процесс, равнозначный сокращению общей численности сельских жителей.

Однако это не так. И не должно быть так с точки зрения социально-экономических и геополитических интересов развития страны. Сохранение необходимого уровня сельской колонизации территории России, недопущение гипертрофированного роста городов, создание качественных моделей неаграрной занятости и жизни на селе — все это крайне важные для сегодняшней России задачи. Задачи государственной политики. И для их решения необходимо сформулировать и реализовать на государственном уровне полноценную программу возвращения к жизни российского села.

В советское время был такой достаточно известный лозунг — о «выравнивании города и деревни». Однако дело тут не только в том, чтобы создать на селе сопоставимый с городом уровень жизни, уровень доходов населения. Необходимо еще — а то и в первую очередь — создать на селе совершенно иное качество и комфортность жизни. Обеспечить полноценные возможности для самореализации человека, если он живет в деревне. Причем еще раз подчеркну, для самореализации не только в аграрном производстве, но и в любых других сферах.

У сельской жизни в наше время есть целый ряд очевидных и ценных преимуществ — экологических, психологических. В современном мире — это важнейшие факторы социального самочувствия человека. И было бы обоснованным предполагать, что, при прочих равных условиях эти самые преимущества жизни на селе могли бы подвигнуть многих людей переселяться в деревню, спасаться от давления мегаполисов в «одноэтажной» пригородной и сельской России.

Подобные процессы начинают сегодня происходить в тех же странах Европы. Уровень жизни и качество развития инфраструктуры на селе обеспечивают здесь необходимый комфорт и пространство для самореализации человека. Жизнь в городе больше не является для этого необходимым условием.

Вот и нам «выравнивать» сегодня нужно не только экономические условия существования в городе и деревне, но всю инфраструктуру жизни, качество «жизненного пространства». Массовый сельский средний класс, массовый «сельский буржуа» — именно то, что сегодня нам необходимо прежде всего. Говоря пушкинскими словами, нужно вновь превратить деревню в «приют спокойствия, трудов и вдохновенья».

Недавно Китай заявил о том, что к 2010 году намерен серьезно модернизировать свои сельские районы. В частности, полностью ликвидировать сельскую бедность в стране. На это будут брошены огромные ресурсы. КНР намерена не только поднять уровень доходов крестьян, но и внедрить новые аграрные технологии, улучшить экологию на селе, построить дороги, дать людям новое образование и расширить возможности неаграрной занятости в сельской местности. Практически нет сомнений, что китайцы своего добьются — за последние пятнадцать лет сельская бедность в КНР уже сократилась более чем в 5 раз.

Редкий на самом деле пример, когда нам действительно стоило бы вспомнить лозунг «догнать и перегнать». Надо ведь еще учесть, что другая сторона китайской стратегии — это стимулирование миграции китайских крестьян. В том числе миграции в Россию.

Недальновидность аграрной политики в современной России становится особенно очевидной еще и в контексте такой проблемы, как вступление нашей страны во Всемирную торговую организацию (ВТО). Наш сельский капитализм не просто сталкивается с коренной трансформацией торгово-экономических отношений между государствами на международной арене. Не просто попадает в тяжелую зависимость от глобальных процессов. Он оказывается еще и в центре нового внешнеполитического соперничества государств, проверяющего на прочность конкурентоспособность российской экономики.

Процесс расширения ВТО на самом деле представляет собой экспансию — присоединение новых членов на правилах и принципах, установленных первыми государствами, вошедшими в ВТО. В процессе многосторонних и двухсторонних переговоров уже действующие участники системы международной торговли активно применяют средства давления на соискателей членства в организации.

Россия испытывает это давление в не меньшей, а даже большей степени, чем многие другие страны. Ведь страх перед нашим экономическим потенциалом, в том числе в аграрном секторе, заставляет другие государства «подстраховываться» выставлением нам максимально тяжелых и жестких условий.

Вот цифры. Первоначально запрашивавшиеся нашей страной при вступлении во Всемирную торговую организацию общие размеры государственной поддержки села и аграрного экспорта составляли 83 и 1,6 млрд долларов соответственно. На сегодняшний день наши запросы увяли до всего лишь 10 млрд. долларов на поддержку села и около 160 млн долларов на поддержку экспорта.

Жесткий прессинг со стороны стран — членов ВТО ощущается и по вопросу о приоритетах расходования тех средств, которые запрашивает Россия. Настаивая на преимущественном расходовании этой суммы на развитие второстепенных секторов растениеводства и животноводства, страны ВТО фактически открыто выступают за сокращение экспортного потенциала России по основным товарным сельскохозяйственным категориям — зерновым, масличным культурам.

Такая политика лидеров мирового аграрного рынка в отношении России как раз особого удивления не вызывает — нам не впервой сталкиваться со страшилками про «русского медведя» и желанием его укротить.

Не очень понятно другое: почему и зачем наше правительство идет на огромные жертвы для национальной экономики ради того, чтобы просто влиться в этот «террариум друзей» свободной торговли? Почему не торгуется до последнего, как это делал тот же Китай. Да что Китай. Даже Монголия в союзе с некоторыми другими странами умудрялась несколько лет назад вести упорные и во многом небезуспешные переговоры, чтобы сохранить льготное кредитование сельхозпроизводителей, предоставление государственных субсидий на аграрное производство и закупку аграрной техники.