Анна Петровна. Слушаю-с.
Львов. Что «слушаю-с»! Я говорю серьезно.
Анна Петровна. А я не хочу быть серьезною. (Кашляет.)
Львов. Вот видите, — вы уже кашляете…
VII
Львов, Анна Петровна и Шабельский.
Шабельский(в шляпе и пальто выходит из дому). А где Николай? Лошадей подали? (Быстро идет и целует руку Анне Петровне.) Покойной ночи, прелесть! (Гримасничает.) Гевалт! Жвините, пожалуста! (Быстро уходит.)
Львов. Шут!
Пауза; слышны далекие звуки гармоники.
Анна Петровна. Какая скука!.. Вон кучера и кухарки задают себе бал, а я… я — как брошенная… Евгений Константинович, где вы там шагаете? Идите сюда, сядьте!..
Львов. Не могу я сидеть.
Пауза.
Анна Петровна. На кухне «чижика» играют. (Поет.) «Чижик, чижик, где ты был? Под горою водку пил».
Пауза.
Доктор, у вас есть отец и мать?
Львов. Отец умер, а мать есть.
Анна Петровна. Вы скучаете по матери?
Львов. Мне некогда скучать.
Анна Петровна(смеется). Цветы повторяются каждую весну, а радости — нет. Кто мне сказал эту фразу? Дай бог память… Кажется, сам Николай сказал. (Прислушивается.) Опять сова кричит!
Львов. Ну и пусть кричит.
Анна Петровна. Я, доктор, начинаю думать, что судьба меня обсчитала. Множество людей, которые, может быть, и не лучше меня, бывают счастливы и ничего не платят за свое счастье. Я же за всё платила, решительно за всё!.. И как дорого! За что брать с меня такие ужасные проценты?.. Душа моя, вы все осторожны со мною, деликатничаете, боитесь сказать правду, но думаете, я не знаю, какая у меня болезнь? Отлично знаю. Впрочем, скучно об этом говорить… (Еврейским акцентом.) Жвините, пожалуста! Вы умеете рассказывать смешные анекдоты?
Львов. Не умею.
Анна Петровна. А Николай умеет. И начинаю я также удивляться несправедливости людей: почему на любовь не отвечают любовью и за правду платят ложью? Скажите: до каких пор будут ненавидеть меня отец и мать? Они живут за пятьдесят верст отсюда, а я день и ночь, даже во сне, чувствую их ненависть. А как прикажете понимать тоску Николая? Он говорит, что не любит меня только по вечерам, когда его гнетет тоска. Это я понимаю и допускаю, но представьте, что он разлюбил меня совершенно! Конечно, это невозможно, ну — а вдруг? Нет, нет, об этом и думать даже не надо. (Поет.) «Чижик, чижик, где ты был?..» (Вздрагивает.) Какие у меня страшные мысли!.. Вы, доктор, не семейный и не можете понять многого…
Львов. Вы удивляетесь… (Садится рядом.) Нет, я… я удивляюсь, удивляюсь вам! Ну, объясните, растолкуйте мне, как это вы, умная, честная, почти святая, позволили так нагло обмануть себя и затащить вас в это совиное гнездо? Зачем вы здесь? Что общего у вас с этим холодным, бездушным… но оставим вашего мужа! — что у вас общего с этою пустою, пошлою средой? О, господи боже мой!.. Этот вечно брюзжащий, заржавленный, сумасшедший граф, этот пройдоха, мошенник из мошенников, Миша, со своею гнусною физиономией… Объясните же мне, к чему вы здесь? Как вы сюда попали?..
Анна Петровна(смеется). Вот точно так же и он когда-то говорил… Точь-в-точь… Но у него глаза больше, и, бывало, как он начнет говорить о чем-нибудь горячо, так они как угли… Говорите, говорите!..
Львов(встает и мигает рукой). Что мне говорить? Идите в комнаты…
Анна Петровна. Вы говорите, что Николай то да се, пятое, десятое. Откуда вы его знаете? Разве за полгода можно узнать человека? Это, доктор, замечательный человек, и я жалею, что вы не знали его года два-три тому назад. Он теперь хандрит, молчит, ничего не делает, но прежде… Какая прелесть!.. Я полюбила его с первого взгляда. (Смеется.) Взглянула, а меня мышеловка — хлоп! Он сказал: пойдем… Я отрезала от себя всё, как, знаете, отрезают гнилые листья ножницами, и пошла…
Пауза.
А теперь не то… Теперь он едет к Лебедевым, чтобы развлечься с другими женщинами, а я… сижу в саду и слушаю, как сова кричит…
Стук сторожа.
Доктор, а братьев у вас нет?
Львов. Нет.
Анна Петровна рыдает.
Ну, что еще? Что вам?
Анна Петровна(встает). Я не могу, доктор, я поеду туда…
Львов. Куда это?
Анна Петровна. Туда, где он… Я поеду… Прикажите заложить лошадей… (Идет к дому.)
Львов. Вам нельзя ехать…
Анна Петровна. Оставьте меня, не ваше дело… Я не могу, поеду… Велите дать лошадей… (Бежит в дом.)
Львов. Нет, я решительно отказываюсь лечить при таких условиях! Мало того, что ни копейки не платят, но еще душу выворачивают вверх дном!.. Нет, я отказываюсь! Довольно!.. (Идет в дом.)
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Зал в доме Лебедевых; прямо выход в сад; направо и налево двери. Старинная, дорогая мебель. Люстра, канделябры и картины — все это в чехлах.
I
Зинаида Савишна, 1-й гость, 2-й гость, 3-й гость, Косых, Авдотья Назаровна, Егорушка, Гаврила, горничная, старухи-гостьи, барышни и Бабакина.
Зинаида Савишна сидит на диване. По обе стороны ее на креслах старухи-гостьи; на стульях молодежь. В глубине, около выхода в сад, играют в карты; между играющими: Косых, Авдотья Назаровна и Егорушка. Гаврила стоит у правой двери; горничная разносит на подносе лакомства. Из сада в правую дверь и обратно в продолжение всего действия циркулируют гости. Бабакина выходит из правой двери и направляется к Зинаиде Савишне.
Зинаида Савишна(радостно). Душечка, Марфа Егоровна…
Бабакина. Здравствуйте, Зинаида Савишна! Честь имею вас поздравить с новорожденною…
Целуются.
Дай бог, чтоб…
Зинаида Савишна. Благодарю вас, душечка, я так рада… Ну, как ваше здоровье?..
Бабакина. Очень вами благодарна. (Садится рядом на диван.) Здравствуйте, молодые люди!..
Гости встают и кланяются.
1-й гость(смеется). Молодые люди… а вы разве старая?
Бабакина(вздыхая). Где уж нам в молодые лезть…
1-й гость(почтительно смеясь). Помилуйте, что вы… Одно только звание, что вдова, а вы любой девице можете десять очков вперед дать.
Гаврила подносит Бабакиной чай.
Зинаида Савишна(Гавриле). Что же ты так подаешь? Принес бы какого-нибудь варенья. Кружовенного, что ли…
Бабакина. Не беспокойтесь, очень вами благодарна…
Пауза.
1-й гость. Вы, Марфа Егоровна, через Мушкино ехали?..
Бабакина. Нет, на Займище. Тут дорога лучше.
1-й гость. Так-с.
Косых. Два пики.
Егорушка. Пас.
Авдотья Назаровна. Пас.
2-й гость. Пас.
Бабакина. Выигрышные билеты, душечка Зинаида Савишна, опять пошли шибко в гору. Видано ли дело: первый заем стоит уж двести семьдесят, а второй без малого двести пятьдесят… Никогда этого не было…
Зинаида Савишна(вздыхает). Хорошо, у кого их много…
Бабакина. Не скажите, душечка; хоть они и в большой цене, а держать в них капитал невыгодно. Одна страховка сживет со света.
Зинаида Савишна. Так-то так, а все-таки, моя милая, надеешься… (Вздыхает.) Бог милостив…
3-й гость. С моей точки зрения, mesdames, я так рассуждаю, что в настоящее время иметь капитал очень невыгодно. Процентные бумаги дают весьма немного дивиденда, а пускать деньги в оборот чрезвычайно опасно. Я так понимаю, mesdames, что человек, который в настоящее время имеет капитал, находится более в критическом положении, чем тот, mesdames, который…
Бабакина(вздыхает). Это верно!