Я посмотрел в спокойные внимательные глаза Бека. Подождал, что он скажет, но хозяин только осуждающе покачал головой.

– Я пришёл к тебе за помощью. Ирбис мой друг. Мне надо знать, кто посмел поднять на него руку. Тебе не составит большого труда выяснить, чьи это люди. В наших общих интересах вышвырнуть их из района или сдать ментам. То, что они делают – беспредел.

Бек допил пиалу чая, спросил:

– Откуда у Ирбиса рыжьё[4]?

– Где-то высоко в горах он нашёл тайник. Больше я пока ничего не знаю.

– Клад в наших горах? Интересно… И много там?

Я пожал плесами.

– Не имею представления. Через день-другой я буду знать больше. Предлагаю тебе долю – двадцать пять процентов. Я дал бы и половину, но клад нашёл Ирбис, последнее слово за ним, но, думаю, он не будет против одной четверти за своё освобождение. По-моему, такой расклад будет справедливым.

Бек посмотрел на часы. За полночь. Пора и честь знать. Хозяин встал проводить меня до двери. Остановился у журнального столика, черкнул на листочке пять цифр.

– Это мой новый номер телефона. Позвони мне завтра вечером.

– Бек, я оставлю свою машину пока у тебя? Пусть твои джигиты присмотрят за ней.

– Хорошо, Женя. Если хочешь, возьми взамен «жигуль» Аслана. Пусть пешком походит, а то разжирел за последнее время.

На белой «пятёрке» я вернулся в «Чёрный альпинист». Для страховки попетлял с полчасика по Старому посёлку и в районе Туркомплекса. Хвоста не было.

Я поставил машину под навес вместе с автомобилями наших клиентов. Из двухэтажного кирпичного здания доносились звуки энергичной музыки, слышался смех у летнего бассейна. Распахнулась дверь сауны. Мальчики спортивного вида резвились со своими подругами, бросая их в бассейн. Одним из правил нашего заведения является не ограничивать гостей в выборе развлечений. Если клиент заплатил за отдых, он вправе оттягиваться так, как ему хочется.

По внешней лестнице деревянного трёхэтажного здания я поднялся на веранду второго этажа. Здесь было потише, половина номеров пустовала. Рома сидел в полумраке холла третьего этажа напротив небольшого ТV «Сонни». При приглушённом звуке смотрел футбольный матч. Справа от телевизора стояло трюмо. Как только моя фигура появилась в зеркале, Рома тотчас развернулся в кресле на колёсиках.

– Женя, ты посмотри, что немцы делают с бразильцами!.. Уже два ноль. Клинсманн только что попал в штангу!

– Всё нормально?

– В полном порядке, шеф. Здесь на этаже только я и Заринка в семнадцатом… Час назад она поужинала и никуда не выходила. – Рома немного подумал и добавил: – У неё плохой аппетит.

Носком туфли я поддел под столиком рюкзак с железной коробкой и картами Ирбиса.

– На пару часиков можешь исчезнуть, Рома. Я ночую в отеле.

Я занял свободный номер рядом с семнадцатым. Оставил в нём рюкзак, умылся и сменил рубашку. Вышел в холл, постучал в дверь напротив.

– Заря, это я. Ты не спишь?

Щёлкнул замок. Заринка открыла дверь и отступила на пару шагов. Я вошёл. В чёрных колготках и мужской сорочке навыпуск она смотрелась на десять баллов. Девушка неожиданно приблизилась, в следующую секунду её руки сомкнулись у меня на спине.

– Ну что ты, малыш. Всё нормально. Успокойся.

Заринка прижималась щекой к моей груди. Мне показалось или на самом деле кто-то шмыгнул носом?

Я погладил её волосы, положил ладони на плечи.

– Через пару дней Ирбис будет дома. Я знаю, где он.

– Правда? Папа вернётся?

– Конечно. Выбрось все дурные мысли из головы.

Она изящно, естественно отстранилась, прыгнула обратно в постель, несколькими ударами взбила подушки и пуховое одеяло, соорудив себе уютное гнёздышко.

Я присел на стул у торшера. Номер освещал слабый ночник.

– Заря, отец тебе говорил что-нибудь о тайнике в горах?

– Тайнике?..

– Он нашёл клад на Арашанских озёрах.

– Нет. Он показал мне только мумиё, которое собирался сдать в аптеку… и ещё он сказал, что скоро я смогу уйти с работы и поступить учиться в медицинский… Что с ним случилось?

– Заря, ты уже взрослая девушка, и, надеюсь, поймёшь всё как надо. У папы неприятности из-за золота в тайнике. Ирбис всегда был далёк от многих проблем реальной жизни. Только ему могло придти в голову продать на рынке золотые монеты ханыгам-валютчикам. Крутые ребята взяли его в оборот. Но я уже нашёл ключ. Особо беспокоиться не о чем. Главное – он жив и здоров. Остальное – дело техники, – бодро добавил я.

Она протянула руку, положила узкую, но сильную ладошку на мой рукав.

– Не знаю, как благодарить вас, Евгений Алимович…

– Ирбис мой друг, Заря. А теперь расслабься и постарайся уснуть. Завтра утром позвонишь на работу и скажешь, что заболела. Пару дней поживёшь в отеле. Хорошо, малыш?

– Евгений Алимович, вы только что назвали меня взрослой девушкой, а говорите со мной, как с ребёнком. Почему вы не хотите замечать, что я выросла?

Заринка приподняла подбородок и расправила грудь. Я улыбнулся: она умела преподнести свои достоинства.

– Ну, разумеется, ты выросла. Ты красивая, Заря.

– Красивее Камиллы?

– Это нельзя сравнивать. Вы – разные.

Я пожелал ей спокойной ночи. Настало время заняться картами Ирбиса и железной коробкой, которую он приволок с ледников. Я спустился на первый этаж. В подсобном помещении вооружился стамеской, отвёрткой и молотком, вернулся в номер, извлёк из рюкзака коробку. На верхней крышке просматривался плохо сохранившийся герб с двуглавым орлом. Я соскоблил с него ржавчину. Внизу проступили слабые очертания букв « УРК СТ И БАНКЪ СК Я ПЕРИЯ». Я взял в руки молоток и стамеску. Через две минуты я снял проржавевшую крышку. Постелил газету на стол и высыпал на неё содержимое коробки. Придвинул ближе настольную лампу. Передо мной лежала кучка полуистлевших бумаг с печатным текстом на английском и французском языках. Кое-где виднелись следы от чернильного пера, обрывки печатей, буквы и цифры с поблёкшим золотым тиснением.

«Что это может быть? – подумал я. – Похоже на ценные бумаги…».

Я закурил сигарету и прилёг на кровать. Картина начала проясняться. Кто-то когда-то опрокинул банк и потерял или спрятал золотишко и акции в наших горах. Скелет в пещере наводил мысль о трагедии. Я медленно перебирал в памяти исторические события в нашем регионе за последние сто лет: эту цифру подсказал профиль Николая II на золотых червонцах. Вероятно, клад – начала века, времён революции и гражданской войны.

Я нуждался в информационной поддержке толкового краеведа. Вспомнился Коля Сумников, один из тех всезнаек, что мелькают в передаче «Что? Где? Когда?». Мы вместе протирали джинсы в аудиториях альма-матер, постигая «премудрости» преимущества социализма над «корчившимся» в агонии капитализмом. Потом Коле предложили аспирантуру на историческом факультете. На тему «Разгром контрреволюции в Туркестане» он защитил кандидатскую, и уже несколько лет работал директором школы в Алдаркенте. Надо повидать его завтра.

Я аккуратно ссыпал содержимое коробки в целлофановый пакет. Распахнул окно и посмотрел на небо. Распогодилось. Над Чаргамом сияли крупные, словно ненастоящие, звёзды. Луна заливала наш сад матовым светом, и весенний воздух приятно холодил лицо.

В пять утра я уже был на ногах. Наши гости наконец угомонились. Отель спал мёртвым сном. На кухне я сам себе сварил кофе и затемно выехал в Алдаркент.

Сумников жил в центре города, в симпатичном частном домике, увитом виноградником, на улице под вековыми чинарами. Оглушительный птичий гомон в кронах могучих деревьев приветствовал восход солнца. У ворот в палисаднике расцвёл розовой пеной урюк. Залаяла собака.

Я помахал рукой появившейся на крыльце жене Сумникова. Она подержала кобеля, и я вошёл в дом.

– Доброе утро, Аня. Прошу извинить за столь ранний визит. Супруг дома?