В палату вошла высокая красивая женщина в белом халате – лечащий врач Оксаны, кандидат медицинских наук. Она села на стул рядом с кроватью и грустно посмотрела на свою подопечную:

– Ну что, Оксана Васильевна, открываем новый сезон?

– А что, Анна Даниловна, у вас есть какие-то другие предложения?

– Все мои предложения вы принимаете в штыки. А я, между прочим, ответственна за вашу жизнь. Я выписала вам преднизалон…

– Я не буду его пить. Я от него тупею и толстею.

– От него все тупеют и толстеют, но по крайней мере живут.

– Я не буду…

– Жить?

– А что, всё так плохо?

– Хуже уже некуда. Пора оформлять инвалидность. У вас аллергия практически на всё, на что она только может быть. Каждый раз всё сложнее заставить вас дышать, дозы лекарств уже максимальные, а весна ещё даже не началась.

Оксана обречённо посмотрела в окно. Ещё пара дней – и берёзы зацветут. При одном только воспоминании о набухших почках и распустившихся серёжках дышать стало труднее.

– Вам просто необходимо уехать, – продолжала Анна Даниловна. – Есть путевка в один чудо-санаторий для астматиков, в соляных пещерах. Только там возможно создать изоляцию от всех видов аллергенов. Я считаю, для вас сейчас это единственный выход. Хотя бы на время цветения, а ещё лучше – на всё лето. Идеальный вариант – на два-три года.

– Две недели. Больше я не могу себе позволить.

– Скажите, Оксана Васильевна, а если вы умрёте, кто будет продолжать ваш бизнес?

Этот вопрос часто вставал перед Оксаной, но она старалась его не замечать, гнала от себя, как назойливую жирную муху. Теперь же проигнорировать его стало невозможно. Оксана задумалась. Наследников у неё нет, мама, конечно же, не потянет. Многочисленные замы и начальники отделов? Она начала перебирать их в памяти, но почувствовала сопротивление души. Никто из них не владел общей картиной бизнеса, да и не был достоин получить такое наследство. Но отлаженный механизм не должен в одночасье заглохнуть, значит, наследника всё-таки выбрать необходимо. Итак, кто? Соня? Возможно… Она в курсе всех дел, а кто владеет информацией, тот владеет всем. Лёха? Он тоже может. Он знает, пожалуй, даже больше, чем Соня. Он возит Оксану по всем делам, а она имеет привычку размышлять вслух. Лёху она считает почти братом, поэтому нисколько не боится при нём проговаривать свои планы и подводить итоги. Ему известно не только состояние дел, но и характеры всех её партнеров и клиентов, их слабые и сильные стороны. К тому же в отсутствие Оксаны Алексей и Соня всегда неплохо справлялись с руководством компанией от её имени.

– Не знаю, – озабоченно ответила Оксана. – А почему вы спрашиваете? Неужели я действительно могу умереть? Как-то никогда об этом всерьёз не думала.

– Надеяться надо на лучшее, но пусть уже ваш возможный наследник начинает потихоньку учиться управлять. Обидно будет, если предприятие, которое создал ваш отец, да и вы вложили в него всю свою душу, будет просто разграблено.

Оксана откинулась на подушку.

– Я подумаю.

– У вас осталось очень мало времени, чтобы подумать, – сказала Анна Даниловна и вышла из палаты.

Дребезжащий автобус подъехал к остановке и с шипением распахнул двери. «Конечная» – прохрипел водитель через динамик. Александр вышел и огляделся. «Прошлый век! – восхитился он. – В городе всё изменилось до неузнаваемости, а здесь всё так же.

В деревню попасть можно только одним путём – по навесному пешеходному мостику. Перед рекой стоянка, где автомобили ожидают своих хозяев. «Копейка», «412-й», «круглая» «Волга». Когда-то деревня была очень богатой, но роскошь обветшала и состарилась. Хотя нет: вот почти новый джип.

Участок прадеда, находился на самой окраине. Шагая через деревню, Александр всё-таки заметил кое-какие изменения. Вот этот зияющий пустыми окнами двухэтажный дом раньше был сельской администрацией. Сейчас на нём висит табличка «Частная собственность! Сруб не разбирать». А вон там была колхозная ферма. На её месте высится огромный особняк, даже, можно сказать, терем, обнесённый забором. Наверное, принадлежит владельцу джипа.

Наконец Александр свернул на свою улицу, и сердце замерло: дедова дома не было. Он подошёл ближе: на месте дома чернела яма, бывшая когда-то погребом. Рядом стояла маленькая свежесрубленная банька. На огороде уже были подготовлены несколько грядок. Участок явно занят какими-то дачниками.

Александр присел на порожек баньки. К горлу подкатил ком.

И куда теперь?

Нет, ему и в голову не пришло, что он сделал глупость. В голове завертелся план дальнейших действий: на деньги от сдачи квартиры в деревне можно снять какой-нибудь домик. Ну, а если не выйдет, то весну-лето проживёт в лесу – рыбачить будет, ягоды собирать, грибы, съедобные травы… Придётся напрячь память и вспомнить, чему его обучал дедушка…

Дедушка! Надо же, вспомнилось это слово. Александр звал прадеда «дедушкой» лет до шести, а тот его – Саней или Саньком. Потом Саня повзрослел, и прадед стал звать его Александром, а тот его соответственно дедом. Значит, распознавать травы и прочим премудростям дед обучал внука лет до шести, а потом Саньке это стало не интересно – появились велосипед, магнитофон, рыбалка, друзья, девочки-соседки. И он целыми днями и ночами пропадал где-то в вихре летней деревенской жизни и деда видел только за завтраком и ужином.

С ностальгической болью в сердце Александр оглядывал знакомый сад. Старая яблоня уже собиралась цвести, зеленели молодыми листочками вишни. Среди деревьев гудели колоды – пчёлы собирали пыльцу с ольхи.

– Это кто это тут к нам пришёл?! – услышал он грозный голос и обернулся.

Перед ним, руки в боки стояла красивая полная женщина с добрым знакомым лицом. Где он её видел?..

– Да вот решил к деду на могилу сходить, ну и на его участок заглянул. Детство вспомнил. А это, значит, ваш теперь участок?

Женщина вгляделась ему в лицо и всплеснула руками:

– Санька! Неужто ты?! Вот уж не ждали!

Он захлопал глазами:

– А вы кто? Я что-то вас не помню.

– Ха-ха-ха! – залилась звонким смехом женщина. – Вот бы я удивилась, если бы ты меня узнал! Ха-ха-ха! – Она даже запрыгала.

За последние несколько лет ему никто так не радовался. Да и такое прыганье в исполнении толстой тётеньки не часто увидишь. Он невольно начал улыбаться и подхихикивать, перебирая в памяти «фотографии» знакомых соседок. Нет, он её не помнил… внешне… но смех… смех…

У Александра перехватило дыхание. Рая!!! Он даже испугался, что сейчас потеряет дар речи, как это бывало с ним в детстве, стоило встретить на улице красавицу Раису. Она гостила у родителей всего один месяц – в августе. В остальное время у неё были учёба, экзамены и практика. Она называлась красивым и таинственным словом «студентка», когда Сашке было лет десять-тринадцать.

– Рая!

– Вспомнил, ну надо же!

– Твой смех почти не изменился, – сделал Александр неуклюжий комплимент.

– А сама я? А? Какова? – И она начала ходить и кружиться перед ним, как модель на подиуме.

Александр закусил губу. Он не знал, что надо говорить в тех случаях, когда годы явно не украсили женщину. Увидев его растерянное лицо, Рая снова расхохоталась. И он тоже. Он уже давно так не хохотал. До слёз.

– Ну хорош ржать-то! – Рая уселась рядом с ним на крылечко. – На себя посмотри! Тоже не красавец!

– Почему это я не красавец? – удивился Александр. – По-моему, очень даже…

– Не. В детстве лучше был. Чёрный от загара, волосы выгоревшие, коленки ободранные, оводами искусанный. Как выйдешь утром, так вся улица оживала. А сейчас? Ты давно себя в зеркале видел? Ты же зелёный весь. Печень, что ли, больная?

– Ого! А что, прямо вот так сразу видно?

– А что в этом удивительного?

– Не знаю. В больнице чтобы диагноз поставить, на такую сумму анализов выписали…

– Ну, ты нашёл, где лечиться! – перебила Рая. – Кабы я лечилась в больницах, так давно бы уже дети мои сиротами остались. Да слава богу, надоумили люди добрые. Вот и дедушка твой покойный Ефим Андреич, царство ему небесное. Помог мне, кляче дохлой, к жизни вернуться. Я ж ведь уже к себе на третий этаж без лифта подняться не могла. Это в тридцать-то лет! В поликлинике у меня вот такая книжка была со списком неизлечимых болезней.