Уроки Римской империи

Однажды Сталин принял участие в сессии Комитета по Сталинским премиям и обнаружил, что нет Фадеева и ряда видных деятелей культуры, приглашенных на заседание. Сталин сказал:

"Между прочим, Римская империя развалилась потому, что первостепенные лица поручали там государственные дела второстепенным".

"Не тянет"

Обсуждался список писателей, представленных на Сталинскую премию. Докладывал Фадеев. Сталин ходил, курил трубку.

Когда был оглашен список представленных к премии I степени, Сталин поинтересовался:

— А как насчет премии товарищ Шагинян?

— Мы обсуждали ее книгу, товарищ Сталин, пришли к выводу, что она не тянет.

Фадеев зачитал список представленных к премии II степени. Сталин опять спросил:

— А как же с премией товарищ Шагинян?

Фадеев с упорной последовательностью ответил: обсуждали ее книгу, не тянет она.

Сталин нахмурился. Фадеев зачитал имена кандидатов на премию III степени. Сталин снова спросил:

— А как же все-таки с премией за книгу Мариэтты Шагинян?

— Не тянет она на премию — слабая книга, товарищ Сталин, — упрямо ответил Фадеев.

Тогда Сталин подошел к Фадееву, ткнул в него трубкой и сказал:

— Ну тогда сами и объясняйтесь с ней по этому вопросу. А то я ее боюсь.

Отеческое отношение

Л. при Сталине руководил живописцами на каком-то высоком бюрократическом посту. Докладывая на Политбюро о кандидатах на Сталинскую премию, он от волнения забыл нужную фамилию. Воцарилось молчание. Сталин встал, прошелся по комнате.

Наконец кто-то шепотом подсказал Л. фамилию, и он ее произнес. Сталин обернулся и сказал: "Ж…!"

Полтора десятилетия уже после смерти Сталина Л. с восторгом и умилением вспоминал: "По-отечески ко мне отнесся".

Ученый-обманщик

Александр Александрович Богомолец занимался вопросами геронтологии. Он утверждал, что человек может и должен жить до 150 лет. Сталин очень внимательно следил за его работой, и ему не отказывали ни в каких средствах. В 1929 году он стал академиком АН УССР, в 1932 году — АН СССР, в 1939 году — АН БССР, в 1944 —академиком АМН и Героем Социалистического Труда, в 1941 — лауреатом Сталинской премии. Когда в 1946 году академик умер 65 лет от роду, Сталин сказал:

— Вот жулик. Всех обманул.

Корифей и физика

Сталин вызвал Сергея Ивановича Вавилова и спросил: кто бы мог проделать важную оборонную работу? Есть ли у нас такой человек?

— Есть-то он есть, но его нет, — ответил президент академии. — Это Стечкин. Он специалист по теории теплового расчета авиационных двигателей.

— Почему нет? — с готовностью отозвался Сталин. — Сейчас найдем. (Поднял трубку.) Лаврентий, у тебя там наш человек один затерялся — ученый Стечкин.

— Почему затерялся, товарищ Сталин, — подобострастно возразил Берия. — Он уже едет в Москву.

Зек № 70393 был вызван с вещами на выход. Его посадили в телегу и повезли. В райцентре ему сказали: "Гражданин Стечкин, пересядьте в машину, вас срочно ждут на аэродроме".

На аэродроме к машине подбежал генерал, открыл дверцу, взял под козырек:

— Товарищ академик, я прибыл в ваше распоряжение. Самолет готов. Разрешите вылет.

И Стечкин полетел делать важную работу.

Философская дискуссия

Заведующий кафедрой диалектического материализма МГУ Зиновий Яковлевич Белецкий написал письмо Сталину, в котором критиковал книгу Георгия Федоровича Александрова "История западно-европейской философии". Сталин вызвал Александрова: велел ему ознакомиться с замечаниями и провести по книге дискуссию.

Александров приуныл. Однако только он вернулся в кабинет, раздался звонок Сталина:

— Товарищ Александров, 21 января на вечере, посвященном памяти Ленина, доклад будете читать вы.

Такие доклады всегда делали только секретари ЦК и члены Политбюро. И Александров снова воспрянул духом. В свете этого благорасположения вождя Александров формально провел дискуссию, подготовив по своему адресу славословия.

Об этом узнал Сталин и приказал дискуссию повторить, поручив провести ее Жданову. Книгу разгромили.

Сталин не любил книги своих приближенных, особенно по крупным темам.

Корифей всех наук и философский вопрос Белецкий конфликтовал со всеми философами, доказывая совершенно безграмотную идею: объективная истина есть сами факты окружающей нас реальности. Белецкий попросил Светлану Сталину узнать у отца, что такое объективная истина. Сталин постоял у окна, потом подозвал Светлану и показал на улицу:

— Вот все это видишь?

— Да.

— Так вот, все это и есть объективная истина.

Сталиным, как и Белецким не различались объективная реальность — существующее в действительности — и объективная истина — содержание человеческих представлений, не зависящее от субъекта.

Подарок ученому

Создатель современного вооружения трижды Герой Социалистического Труда академик Юлий Борисович Харитон был другом Курчатова. Как-то они собрались встречать Новый год семьями у кого-то в гостях. Однако за три часа до Нового года выяснилось, что там будет какой-то несимпатичный человек, и друзья поехали к Курчатову на дачу. Отъезд не остался незамеченным, так как оба ученых находились под постоянным наблюдением и контролем. Вскоре от Сталина к ним прибыл фельдъегерь с пакетом на имя Харитона. В пакете адресат нашел новогодние поздравления и подарки вождя: непубликуемую (закрытую) Сталинскую премию и ключи от двухэтажной каменной дачи в Барвихе.

Когда в начале 50-х годов на страницах прессы развернулась дискуссия о языке, академик Виктор Владимирович Виноградов подготовил для Сталина статью "Марксизм и вопросы языкознания". Сталин обработал этот материал, придав ему свою интонацию и стилистику. Утром, раскрыв газету, Виноградов прочел статью Сталина и с ужасом обнаружил, что происхождение русского языка объяснено в ней ошибочно. Вместо того, чтобы сказать, что русский язык произошел из курско-московского диалекта, написано: из курско-орловского. В сознании Сталина с войны запечатлелось устойчивое сочетание "курско-орловская дуга", и он описался. С трепетом душевным позвонил Виноградов в секретариат Сталина и сказал об этой описке Поскребышеву. Тот ответил: "Раз товарищ Сталин написал про курско-орловский диалект, значит, из него теперь и будет происходить русский язык".

Восстановили

В начале 50-х годов Сталин встретился с лингвистом Арнольдом Чикобава, чтобы обсудить вопросы языкознания.

Чикобава пожаловался, что два армянских языковеда-академика сняты с работы за критику Марра. Несмотря на то, что была глубокая ночь, Сталин позвонил секретарю ЦК Армении.

— Есть такие люди? (Сталин назвал фамилии.)

— Да, есть.

— Где они работают?

— Сейчас нигде.

— А кто они такие?

— Академики.

— А… академики, а я думал — бухгалтера! И повесил трубку.

Одного академика — восьмидесяти лет — разбудили ночью и сообщили, что он восстановлен на работе, другого — девяностолетнего — разбудить побоялись и сообщили утром.

Языкотворец

Сталину принадлежит неуклюжее словообразование «наплевизм» — "наплевательское отношение", словечко, возведенное с помощью суффикса «изм» в ранг научно-мировоззренческого понятия.

Восход и закат теоретика