На рубеже XV–XVI столетий, с одной стороны, определяется преобладание московской живописной школы в России; с другой – усвоение ею традиций местных школ, которые постепенно нивелировались под влиянием общерусского культурного центра, каким стала Москва с ее мастерами, идеями, устремлениями.

Красочность и тщательная проработка деталей, изящество и тонкость рисунка характерны для икон так называемой Строгановской школы. Ее представители (Прокопий Чирин, Никифор Савин и др.) работали в Москве, но часто выполняли заказы соль-вычегодских богачей Строгановых. Их произведения, яркие, красочные, миниатюрные, напоминают ювелирные изделия. Они оказали большое влияние на развитие русского искусства; например, их традиции до сих пор сохраняют мастера Палеха. То немногое из всего, что дала русскому искусству живопись конца XV–XVI вв., можно определить как:

1) мастерство в рисунке;

2) яркость красочной гаммы;

3) радостное ощущение бытия;

4) подъем национального духа.

Но одновременно наблюдаются известный отход от могучих образцов Андрея Рублева и Феофана Грека, снижение богатырского дыхания искусства эпохи Куликовской битвы. При этом поступательное развитие живописи подготовило его будущие успехи.

Самым выдающимся достижением русского зодчества рубежа XV–XVI вв. стало возведение зданий Московского Кремля. Старые, обветшавшие постройки заменили новыми.

1. Успенский.

2. Архангельский.

3. Благовещенский соборы.

4. Храм-столп Ивана Великого.

Для торжественных приемов построили Грановитую палату. Целый комплекс зданий составил дворец великого князя. Наконец, появились новые крепостные стены и стрельницы (башни).

В XVI в. строили с еще большим размахом. По всей стране возводили много церквей, соборов. Некоторые из них заняли выдающееся место в отечественной и мировой архитектуре. Такова, например, знаменитая церковь Вознесения в селе Коломенском под Москвой (теперь – в черте города). Она построена (1532 г.) по случаю рождения у великого князя Василия III сына Ивана, будущего царя Грозного. Образцом для здания послужили старинные деревянные церкви шатрового стиля.

Столь же сказочным видением выглядит Покровский собор (храм Покрова Богоматери), или храм Василия Блаженного на Красной площади в Москве, величайший памятник шатровой архитектуры, по существу – комплекс из девяти церквей. Строили его русские зодчие – Барма и Постник в 1555–1560 гг. Первоначально храм был белым, а свою пеструю раскраску он получил только в XVII в.

Высокого совершенства достигают мастера сканого (филигранного), чеканного, литейного, ювелирного дела, шелкового шитья. Расцвет переживали искусство басменного тиснения, эмали. Ювелиры создавали изумительные по красоте и изяществу изделия из золота (например, золотое блюдо царицы Марии Темрюковны, подаренное ей Иваном Грозным в 1561 г.).

В целом русская культура XVI в. имеет огромное значение. Во-первых, она в полной мере отразила окончательный переход от раздробленной Руси к централизованному государству с его новыми требованиями к искусству. Далее, она смогла выдержать идеологический напор 2-й половины века и подготовить сознание русского человека к значительным изменениям и сдвигам, произошедшим в культурном развитии XVII столетия.

XVII в. в истории русской культуры, как и в целом для истории России, – начало нового периода. В это время происходит обмирщение культуры, перелом в сознании человека и общества. Русский человек в бурные годы Смуты, народных мятежей и войн, продвижения в Сибирь и на Дальний Восток осознал себя как личность.

Расцвет русской общественной мысли 1-й четверти XVII в. связан с появлением ряда повествований духовных и светских авторов о событиях Смутного времени. Самым ярким представителем в официальной литературе XVII в. был монах Симеон Полоцкий. Народно-обличительное направление представляет «Житие протопопа Аввакума», написанное им самим. Автор был вдохновителем движения старообрядцев и проповедовал идеи древнего благочестия. На протяжении столетия появляются разнообразные бытовые повести, рисующие повседневную жизнь простых людей.

Признаки обмирщения обнаруживаются и в просвещении – к концу века каждый второй или третий горожанин умел читать и писать. При этом обучение грамоте перестало быть церковной привилегией. Обучались мужчины. Грамотных женщин было немного. Учили прежде всего элементарной азбуке по азбуковникам. В 1634 г. был опубликован и в течение столетия неоднократно переиздан букварь В. Бурцева. Встал вопрос о заведении школ. В 1680 г. была основана школа при Печатном дворе, основной дисциплиной в которой был греческий язык; в 1687 г. – Славяно-греко-латинское училище, а затем академия, где преподавались как светские, так и духовные дисциплины.

Значительно расширился круг чтения. От XVII в. сохранилось очень много книг, печатных и особенно рукописных. Среди них наряду с церковными все больше светских:

1) летописей и хронографов;

2) повестей и сказаний.

У царей и знатных бояр имелись библиотеки с сотнями книг на разных языках.

Приезжало в Россию и много иноземцев, сведущих в разных областях научных, технических знаний. Они жили на окраине Москвы в Немецкой слободе, которую столичные жители прозвали Кукуем (Кокуем). Смотрели на них с жадным любопытством и страхом: танцы, курение, свободная манера общения мужчин и женщин были непривычны для русского человека.

Развивалось и научное знание. Русские славились как мастера обработки металла, литейного дела. Хорошо в России отливали колокола, по всей стране славился их «малиновый звон».

Столь же успешно и надежно владели русские мастера строительной техникой, возведением деревянных и каменных зданий.

При устройстве водяных мельниц и, что особенно показательно и важно, железоделательных и иных мануфактур использовали водяные двигатели. Расширялись географические знания, представления о России, ее территории и проживающих на ней народах, обширных пространствах Сибири и Дальнего Востока.

В течение всего XVII в. русский национальный стиль вырабатывает новые черты, формы. Дальнейшее развитие получает Строгановская школа с ее мелким письмом, тончайшей прорисовкой деталей. Утонченность исполнения, красочность икон восхищали современников.

В творчестве Симона Федоровича Ушакова (1626–1686), мастера царской Оружейной палаты, крупнейшего русского художника, и других мастеров намечается стремление к реализму. Иосиф Владимиров написал своего рода теоретический трактат с обоснованием реализма в живописи: близости к природе, необходимости того, чтобы искусство стремилось к красоте и свету, не подавляло, а радовало человека. С. Ф. Ушаков, отвечая Владимирову, своему другу, проводит те же принципы: реализма, живости, точности, «зеркальности» изображения.

Реалистические тенденции в сочетании с яркими, жизнерадостными мотивами прослеживались в работах русских мастеров и при росписи церквей. Фрески церквей Троицы в Никитниках (авторы – Владимиров и Ушаков) в Москве, Ильи Пророка в Ярославле (Г. Никитин, С. Савин) и многие другие поражают красочностью и богатством композиций, изобретательностью и оптимизмом, народным духом и обилием бытовых деталей.

Черты реализма проявляются и в портретном жанре. Если парсуны (портреты) царя Федора Ивановича (1600 г.), князя М. В. Скопина-Шуйского (1610 г.) написаны в обычной иконописной манере, то работы середины и 2-й половины века говорят о стремлении к портретному сходству, реалистическому письму. К ним относятся портреты царей Алексея (С. Лопуцкий), Федора (И. Богданов), патриарха Никона (И. Детерсон). На иконах появляются реалистические пейзажи (например, у Тихона Филатьева, конец XVII в.), изображения зданий.