От него Джесс узнал, что во всем поместье остались только они четверо – Джеремия с сыновьями и Джейни.

Он сразу понял, что на этих негров можно положиться. Что бы ни случилось в будущем, они не покинут Кирнан. При мысли об этом Джесс вдруг с облегчением вздохнул и тут же недовольно поморщился. В конце концов, если из Монтемарта разбегутся все негры, тогда, возможно, Кирнан все же придется вернуться к отцу, где она будет в безопасности!

Ни Кирнан, ни дети к столу не спустились, так что Джесс обедал в одиночестве.

Джейни подала ему роскошного цыпленка с приправами. Более вкусного блюда он не ел с тех пор, как Виргиния вышла из Союза.

Поздно вечером, поднявшись к себе в спальню, Джесс с наслаждением вытянулся на кровати. Казалось, он мгновенно уснет, ибо за день устал невероятно.

Однако этого не случилось.

Он постоянно ощущал присутствие Кирнан рядом, за стенкой. Он мог бы выйти из своей комнаты и ворваться в ее спальню, сжать Кирнан в объятиях, а потом…

Нет, черт побери, он этого не сделает! Пусть она выбирает!

Застонав, Джесс перевернулся на бок и в конце концов заснул с мыслью: а надолго ли его хватит? Сколько еще времени он будет ждать, пока Кирнан сделает выбор? Она ведь уже предупреждала, что возненавидит его, если он уедет на Север.

Он уехал. Более того – надел синюю форму.

Остается только ждать.

Завтракал он тоже один. Джейни поставила перед ним полную тарелку горячих булочек. Поглощая их, Джесс углубился в последний номер «Харперс уикли».

– А где миссис Миллер? – поинтересовался он, обращаясь к Джейни.

– С утра уехала в город, янки.

– Понятно, – протянул он.

Поблагодарив негритянку за отменный кофе, он отправился посмотреть, как идет обустройство госпиталя в холле Моитемарта. Койки уже прибыли, а также бинты, медикаменты и хирургические инструменты в специальной черной сумке. С этой сумкой Джесс никогда не расставался.

К полудню Монтемарт полностью преобразился.

А к вечеру стали прибывать первые раненые.

Уже в сумерках привезли пожилого солдата, который участвовал еще в боевых операциях против индейцев в Мексике. Его ранили в сегодняшней перестрелке, завязавшейся к западу от небольшой рощи. Судя по тому, как разворачивались там события, следовало ожидать нового поступления пострадавших.

Джесс не рассчитывал на помощь слуг Монтемарта да, собственно говоря, и не нуждался в ней. В его распоряжении было два десятка здоровых, крепких парней и еще два умелых санитара, которые расположились в палатках на лужайке перед домом.

Случилось так, что Тайн оказался на крыльце, когда привезли первого раненого. Молодой негр сам вызвался помочь перенести его в операционную, и именно к нему Камерон обратился с просьбой подержать солдата, пока он будет его осматривать.

Только позднее, когда Джесс извлек пулю, удостоверился, что рана чистая, и наложил швы, он понял, что все это время, сам того не сознавая, отдавал отрывистые распоряжения Тайну. Этот дюжий парень, не имея никакой сноровки, выполнял их так умело, как смог бы не каждый из штатных санитаров Джесса, помогавших ему на поле боя.

Когда он закончил работу, привел себя в порядок и спустился в столовую, Джейни сообщила, что миз Кирнан уже легла и дети тоже.

Утром Джесс с удивлением узнал, что хозяйка приходила проведать его пациента.

– Как вы провели ночь? – склонившись над койкой, спросил он пожилого солдата.

– Прекрасно, капитан, просто прекрасно.

– Боли не мучают?

– Мучают, конечно, не без этого, но могло быть и хуже.

Ветеран, седовласый мужчина с красивой темной бородой, усмехнулся.

– Честно говоря, среди ночи мне стало плохо. Открываю глаза, а надо мной ангел склонился. Она просто стояла молча и смотрела на меня, а когда увидела, что я проснулся, спросила, как я себя чувствую. Ну, я ей прямо так и сказал, что, мол, решил, что уже умер и вознесся на небо, иначе с чего бы тут вдруг взяться такой неземной красавице? Волосы как золото, а глаза зеленущие, ну прямо как у ирлашек. Мне отец в свое время о них рассказывал. Он у меня сам ирландец. Она принесла мне виски, я проглотил его одним духом и тут же заснул как убитый.

– Виски?

– Ну да, виски.

Джесс на секунду задумался: осмелился бы он отведать что-нибудь принесенное Кирнан, если бы сам был прикован к постели? Она вполне могла сдобрить виски крысиным ядом. Странно, почему она столь обходительна с этим раненым?

А может быть, приберегает свою ненависть для таких, как он, – тех, кто, по ее мнению, должен был служить Конфедерации?

Впрочем, долго предаваться этим размышлениям у Джесса не было времени. Полковник Себринг, как и обещал, прислал ему выздоравливающих из вашингтонского госпиталя, и Камерон углубился в изучение историй болезни. К полуночи все комнаты наверху были забиты ранеными.

А Кирнан он так до сих пор и не видел.

Но знал, что она где-то рядом – ведь она даже навещала его пациентов.

С каждым из них Кирнан вела себя как ангел. Она ни разу не упомянула, что сама является стойкой конфедераткой, но стоило Джессу уснуть, как она крадучись пробиралась в палаты и поила несчастных водой, а иногда и виски. По их просьбе она даже писала письма их родственникам. Может быть, Кирнан презирала Джесса, но, как ни странно, оказалась превосходной сиделкой, так же как Тайн – прекрасным санитаром.

В одну из ночей Джесс решил-таки подкараулить Кирнан во время «акта милосердия». Услышав в холле ее легкие шаги, он встал, натянул бриджи и босой тихонько выскользнул в коридор.

В одной из палат, где лежало шесть человек, он увидел любимую. Она терпеливо выслушивала их рассказы о боевых сражениях, а потом решительно заявляла, что один южанин стоит десятерых янки. Как ни странно, солдаты на нее не обижались.

«Да она могла бы обозвать их как угодно, они все равно бы стерпели», – усмехаясь, подумал Джесс. Еще бы, такая красавица и так самоотверженно за ними ухаживает! Казалось, теперь она стала еще красивее. Ангельская улыбка, роскошные волосы, каскадом ниспадавшие на плечи. Она и в самом деле походила на ангела в широкой белой ночной рубашке и халате, полы которого при ходьбе развевались, словно крылья.

При взгляде на Кирнан у Камерона перехватило дыхание. Как хотелось ему наброситься на нее в темноте коридора и унести к себе!

Но он просто-напросто спрятался в дверном проеме, стараясь ничем себя не выдать, когда Кирнан проходила мимо.

Остался лишь ее аромат.

Чертыхаясь, Джесс возвратился в спальню. Уснуть он не смог, поэтому на следующее утро встал совершенно разбитый и с трудом дотянул до вечера, радуясь, что сегодня у него нет операций.

На следующее утро он все-таки заставил себя уснуть, но и во сне, казалось, слышал ее смех. «Черт побери, – в сердцах подумал Джесс, – ну почему она не уехала, как только я появился в Монтемарте?»

Постепенно заведенный порядок начал меняться.

Однажды вечером – было еще достаточно рано для ночных бдений Кирнан у постели раненых – Джесс сидел у себя в кабинете. Он уже отобедал, в последний раз обошел своих пациентов и удалился, чтобы поработать. Завтра предстояло отослать полковнику Себрингу свой отчет.

Стол Джесса стоял у самого окна, так что он сидел спиной к входу.

Услышав, как открылась дверь, он решил, что это Джейни. Она старалась держаться на расстоянии, но постоянно заботилась о нем. Каждый день негритянка готовила ему сытную еду, советовала санитарам, как лучше отстирывать от крови бинты и простыни. Джейни настолько замечательно распоряжалась своим временем и была такой неутомимой труженицей, что постепенно Джесс привык полагаться на нее как на надежную помощницу. Несмотря на клятвенные заверения, что она будет обслуживать лишь постоянных обитателей Монтемарта, Джейни частенько выходила за рамки своих непосредственных обязанностей. По вечерам, когда Джесс засиживался допоздна, вот как сегодня, она приносила ему в кабинет горячий кофе.