— А как же все будет после отъезда хозяина в Святую землю?

— Не знаю, — ответила она.

Этот вопрос не давал ей покоя и она отправилась искать хозяина замка. Обойдя почти все покои, она нашла его в рабочем кабинете в новом крыле замка.

Часть одного из гобеленов была откинута в сторону и открывала взгляду небольшую, но массивную дубовую дверь, которая вела в маленькую каморку.

Хозяин стоял возле нее, о чем-то размышляя. Намереваясь во что бы то ни стало получить ответ на мучивший ее вопрос, молодая девушка буквально влетела в кабинет и остановилась.

— Это правда, что вы собрались ехать в Святую землю?

— Да, но вас это не касается.

— Зато меня касается, как вы распорядились деньгами.

Он расхохотался ей в лицо.

— Как я распорядился своими деньгами?

— Нет, в первую очередь, той суммой, которую я отдала вам на хранение, приехав сюда. И кто будет содержать весь двор до вашего возвращения.

— Кто и как будет содержать весь двор — не вашего ума дело. Управляющему даны все инструкции и он будет их исполнять, — его тон был угрожающим, он почти рычал, — а что касается ваших денег, так они хранятся здесь, вместе с моими.

Он посторонился, открывая проход.

— Вот, можете пойти и забрать, — хмыкнув, прибавил он. Девушка бесстрашно прошла мимо здоровенного мужика, стоящего, уперев руки в бока, и войдя в каморку, подошла к сундуку. В этот момент свет стал меркнуть и, повернувшись, она успела увидеть, как закрывается дверь.

После того как дверь захлопнулась, каморка погрузилась в полную темноту. Несчастная попыталась стучать всем, что попалось ей под руку, по стенам и по двери, но результата это не принесло совершенно никакого.

Даже удары звучали как-то глухо. Устав от этих бесполезных действий и почувствовав, что у нее кружится голова, пленница прилегла на сундук, стоящий у стены и провалилась в сон.

Когда она открыла глаза, все внутри было освещено каким-то странным зеленоватым светом. Не видно было, откуда он проникал в эту комнату, и казалось, что все предметы здесь светятся сами собой.

На глаза ей вдруг попался большой подсвечник, стоящий в углу, увидела все доски, из которых была собрана дверь, вплоть до мельчайших сучков на них.

Женщина бросилась к двери и толкнула ее, однако рука, не встречая сопротивления, прошла сквозь дверь. Не зная, что и думать, она шагнула в дверь и оказалась в кабинете хозяина замка. Здесь многое изменилось. Из множества гобеленов, ранее покрывавших стены, осталось только два — на одной стене, остальные же стены были голыми. Но удивительней всего, что в том месте, где она вышла, тоже была сплошная стена. Не поверив своим глазам, она шагнула к стене и, пройдя сквозь нее и дверь, вновь оказалась в каморке.

И в этот момент женщина почувствовала настоятельную потребность сообщить о каморке и сокровищах, находившихся в ней, кому-то, кто по праву мог воспользоваться спрятанными в ней сокровищами.

Она по коридорам пошла в комнату, в которой оставила наследника рода. Убранство коридора свидетельствовало об упадке и разорении хозяев.

Дойдя до дверей детской и неожиданно легко для себя пройдя сквозь них, так же, как прежде через двери, закрывавшие каморку, женщина оказалась в комнате, которую, как ей казалось, она оставила совсем недавно.

В комнате почти ничего не изменилось, разве что все казалось каким-то обветшалым, да еще в кровати вместо младенца, разметавшись, спал юноша, а рядом в кресле, дремала изрядно постаревшая кормилица.

Осторожно она подошла к кровати и положила руку на голову юноши. Юноша открыл глаза. Жестом она показала ему, чтобы он молчал и шел за ней. Убедившись, что молодой человек следует за ней, она довела его до кабинета хозяина и, указав на место на стене, где скрывалась дверь, на его глазах вошла в каморку. Однако все эти деяния утомили ее. Девица уселась на сундук и прикрыла глаза.

Открыв их спустя некоторое время, молодая женщина обнаружила, что находится в совершенно другом месте, однако здесь тоже были свалены какие-то ценности. Неожиданно она снова почувствовала необходимость о них сообщить, и совершенно точно знала, кому. Подчинившись этому влечению, она привела к спрятанным богатствам их нового владельца, указав же на них, снова погрузилась в сон возле драгоценностей.

С той поры ей неоднократно приходилось выполнять миссию провожатого к сокровищам, утерянным в том или ином роде.

Но однажды молодая женщина пробудилась в пустой комнате. Сколько она не прислушивалась к себе, однако никакой миссии ей выполнять не было нужным. Встав, она отправилась осматривать замок.

Это был совершенно незнакомый ей замок, никаких ассоциаций и воспоминаний не навевавший. Осматриваясь, она все пыталась вспомнить, кто же она есть, как ее зовут, из какого рода происходит и где находится ее родной дом.

Она долго бродила по коридорам и покоям замка, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы помочь найти ответы на мучающие ее вопросы. Однако все было впустую. Утомившись, она забрела в дальнюю комнату и заснула, а проснувшись, обнаружила себя в новом месте.

Множество раз женщина оказывалась в новых и новых местах, но ни одно из них не дало ей ответа на главный для нее вопрос — где мой родной дом?

Однако со временем она стала все чаще оказываться в одном и том же замке. Но и в нем она не находила ничего знакомого и ничего родного. Однако, смирившись со своей судьбой, с некоторых пор начала считать его своим вторым домом.

Дама в белом замолчала, а я, воспользовавшись паузой, обратился к монаху:

— А вы действительно не имели совершенно никакого отношения к госпоже?

— Поверьте, ни малейшего, — сказал он, — а чтобы у вас не оставалось сомнений, я расскажу свою историю.

Все свое детство и юность он провел в монастырях, попав в них совсем несмышленым ребенком. Монахи, воспитывавшие его, были добры к молодому послушнику. Монастырский устав был для него единственным возможным распорядком жизни, а служба в монастыре — единственным способом прожить.

Он не старался постигнуть учение, принимая его как догму полностью и всеобъемлюще. Дни его пролетали в молитвах и монастырских заботах.

Подобное рвение не может остаться незамеченным, уже молодым юношей его определили приором в один из монастырей в этом городе.

Кто знает, может быть, он бы дослужился до высокого сана, но однажды ему встретился бродяга в нелепом колпаке и какой-то странной накидке. Этот человек выходил из кельи настоятеля.

Молодой человек буквально ворвался в келью настоятеля.

— Отец мой, но ведь это… - начал он, задыхаясь от волнения и не успевая подобрать слова.

— Да, это алхимик, — спокойно закончил за него настоятель.

— Но как вы можете общаться с ним, ведь он поклоняется дьяволу и попирает истинную веру!

— Сын мой, в тебе говорит юношеская категоричность. Не все столь однозначно, а отворачиваться от людей только по той причине, что они тебе не симпатичны — недостойно истинного служителя веры. К тому же он сейчас является правой рукой хозяина замка, на чьей земле стоит наш монастырь.

— Но вы же не можете отрицать, святой отец, что он знается с нечистой силой?

— И опять вынужден сказать тебе, что это скорее досужие разговоры. Да, он исследует странные науки, далекие от нашей жизни. Но кто знает, кто знает… - задумчиво произнес настоятель.

— Но ведь надо что-то делать или для того, чтобы спасти его душу, или вывести на чистую воду.

— Хорошо, хорошо, ступай, сын мой, я подумаю, а тебя ждут повседневные обязанности.

Спустя несколько дней после этого разговора настоятель позвал своего помощника и сказал ему:

— Я разговаривал с хозяином замка и мы договорились, что для того, чтобы пресечь досужие разговоры и раз и навсегда покончить с определенными слухами, один из нас, самый крепкий верой, будет проводить час в молитвах в лаборатории у алхимика.