Глава четвертая Мышку, серую плутовку, Заманили в мышеловку. «Эй, собаки, Плюх и Плих, Вот вам завтрак на двоих!» Мчатся псы и лают звонко, Ловят быстрого мышонка, А мышонок не сдается Прямо к Паулю несется. По ноге его полез И в штанах его исчез. Ищут мышку Плюх и Плих, Мышка прячется от них, Вдруг завыл от боли пес, Мышь вцепилась Плюху в нос! Плих на помощь подбегает, А мышонок прыг назад. Плиха за ухо хватает И к соседке мчится в сад. А за мышкой во весь дух Мчатся с лаем Плих и Плюх. Мышь бежит, За ней собаки. Не уйти ей от собак. На пути Левкои, Маки, Георгины И табак. Псы рычат, И громко воют, И ногами Землю роют, И носами Клумбу роют, И рычат, И громко воют. В это время Паулина, Чтобы кухню осветить, В лампу кружку керосина Собиралась перелить. Вдруг в окошко поглядела И от страха побледнела. Побледнела, Задрожала, Закричала: «Прочь, скоты! Все погибло, Все пропало! Ах, цветы мои, цветы!» Гибнет роза, Гибнет мак, Резеда и георгин! Паулина на собак Выливает керосин. Керосин Противный, Жгучий, Очень едкий И вонючий! Воют жалобно собаки, Чешут спины И бока. Топчут розы, Топчут маки, Топчут грядки табака. Громко взвизгнула соседка И, печально вскрикнув «У-у-у!», Как надломленная ветка, Повалилась на траву. Каспар Шлих, куря табак, Увидал своих собак. «Ну! — воскликнул Каспар Шлих.- Я избавился от них! Я их выбросил давно, И теперь мне все равно!» Глава пятая Снова в будке Плюх и Плих. Всякий скажет вам про них: «Вот друзья, так уж друзья! Лучше выдумать нельзя.» Но известно, что собаки Не умеют жить без драки. Вот в саду под старым дубом Разодрались Плих и Плюх. И помчались друг за другом Прямо к дому во весь дух. В это время мама Фиттих На плите пекла блины. До обеда покормить их Просят маму шалуны. Вдруг из двери мимо них Мчатся с лаем Плюх и Плих. Драться в кухне мало места. Табурет, горшок и тесто, И кастрюля с молоком Полетели кувырком. Пауль кнутиком взмахнул, Плюха кнутиком стегнул. Петер крикнул: «Ты чего Обижаешь моего? Чем собака виновата?» И кнутом ударил брата. Пауль тоже рассердился, Быстро к брату подскочил, В волоса его вцепился И на землю повалил. Тут примчался папа Фиттих С длинной палкою в руках. «Ну теперь я буду бить их!» — Закричал он впопыхах. «Да, — промолвил Каспар Шлих, — Я давно побил бы их. Я побил бы их давно! Мне-то, впрочем, все равно.» Папа Фиттих на ходу Вдруг схватил сковороду И на Шлиха блин горячий Нахлобучил на ходу. «Ну, — воскликнул Каспар Шлих, — Пострадал и я от них. Даже трубка и табак Пострадали от собак!» Глава шестая Очень, очень, очень, очень Папа Фиттих озабочен… «Что мне делать? — говорит. — Голова моя горит. Петер — дерзкий мальчуган. Пауль — страшный грубиян. Я пошлю мальчишек в школу, Пусть их учит Бокельман!» Бокельман учил мальчишек Палкой по столу стучал. Бокельман ругал мальчишек И как лев на них рычал. Если кто не знал урока, Не умел спрягать глагол, Бокельман того жестоко Тонкой розгою порол. Впрочем, это очень мало Иль совсем не помогало, Потому что от битья Умным сделаться нельзя. Кончив школу кое-как, Стали оба мальчугана Обучать своих собак Всем наукам Бокельмана. Били, били, били, били, Били палками собак, А собаки громко выли, Но не слушались никак. «Нет, — подумали друзья, — Так собак учить нельзя! Палкой делу не помочь! Мы бросаем палки прочь.» И собаки в самом деле Поумнели в две недели. |
