Никаких свиданий вслепую. Никаких поцелуев на первом свидании. Вообще никаких поцелуев, если неясно, любовь ли это. И никакой любви. Потому что любовь – это предрассудки. Скорее всего, ее просто придумали те, кому необходимо продать подороже все эти омерзительные сердечки из розового бархата, идиотские хрустальные туфельки с обручальными кольцами внутри, белые платья, в которых любая девушка напоминает беременный абажур, и прочую ерунду.

Билли Рей знает, что говорит. Ибо Билли Рей всю жизнь живет в том самом районе Майами, где расположены бесчисленные свадебные салоны и где любой адвокат – а адвокатов здесь море – оформит вам брак хоть с инопланетянином всего за пять минут и сто баков.

Билли Рей невыносимо страдает – но никуда не может переехать. Во-первых, именно здесь находится кафе, которому посвящена вся жизнь Билли…

Нет, «во-первых» все-таки другое, более важное.

Билли Рей – девушка.

Ей двадцать один год, она жгучая брюнетка с горящими черными очами и фигуркой античной богини – в том смысле, что у нее хорошо развиты бицепсы, трицепсы, дельты и икроножные мышцы. Она довольно высока ростом, и именно поэтому в ее жизни не так уж много поклонников… хотя, нет, не поэтому. Скорее всего, потому, что для большинства окружающих ее мужчин Билли Рей является не просто хорошенькой девушкой с идеально ровным загаром, но инструктором по пилатесу, водной аэробике и прочей дребедени, при помощи которой в наше время принято выколачивать из себя калории.

Другими словами, Билли Рей для большинства мужчин – тиран и деспот. Какая уж тут любовь! Тем более – флирт.

Если же прибавить сюда то обстоятельство, что Билли Рей в силу своей профессии целыми днями пялится на почти голых мужиков, то легко догадаться, что их чувства практически взаимны. Так уж вышло. Разве ж это мужики?

Да, так вот. Билли Рей, очаровательная и резкая на язык брюнетка двадцати одного года, живет на самом берегу океана в городе, славном своими пляжами, отличной кухней, ураганами и полицией нравов. Билли Рей осталась круглой сиротой десять лет назад, но зато у нее есть дядя Фред, а также старшая кузина Джина, не то троюродная, не то пятиюродная, очень серьезная и деловая женщина, которая вбила себе в голову, что должна за Билли Рей приглядывать, чем и занимается в свободное от работы время. Работает она в том же кафе, что и Билли, поэтому свободного времени у нее, к сожалению, хоть отбавляй.

Что еще? Ах да! Живет Билли Рей здесь же, на пляже, в небольшом коттедже на сваях, он совсем новенький, потому что два года назад его в очередной раз смыло в океан очередным же ураганом, и муниципалитет отстроил его заново. В двенадцатый раз.

А метрах в пятидесяти от коттеджа стоит очаровательная хижина в гавайском стиле, где Билли Рей после трудового дня в качестве инструктора по вышеупомянутым видам водного спорта предается своей второй страсти: составляет умопомрачительные коктейли и готовит «сумасшедшие сэндвичи» – фирменное блюдо этого маленького прибрежного кафе. Хозяин кафе, смуглый и улыбчивый Хесус, очень дорожит талантами Билли Рей, но и он испытывает к ней нечто вроде опасливого почтения, которое никак не спутаешь с любовью. Или с флиртом.

На бархатном черном небе зажглись самые натуральные бриллианты звезд, не перепутаешь. Билли Рей вышла на широкое заднее крыльцо, выходившее прямо на океан, и блаженно потянулась. Вот ведь ужас! И не захочешь – а начнешь выражаться штампами. Бриллианты звезд… бархат неба… шелк волн…

Все дело в том, что так и обстоит на самом деле. Волны океана ласкают тело именно как нежнейший шелк, и звезды в ночном небе сверкают нестерпимым бриллиантовым блеском. И уехать отсюда – все равно что добровольно отказаться от рая.

Билли Рей задумчиво смотрела на сверкающую лунную дорожку и думала о том, что это прекрасно – не иметь никаких особенных планов на вечер. Именно это и есть свобода. Хочешь – бери свой серф и отправляйся в дальнюю лагуну, где можно купаться нагишом. Хочешь – садись в свою отремонтированную моторку и мчись по лунной дорожке. Хочешь – оседлай свою «Ямаху» и дуй по трассе, пока бензин не кончится…

Это и называется – независимость.

И плевать, что чаще всего она приходит рука об руку с одиночеством.

В конце концов, это ведь ее собственный выбор?

Рядом возникла невысокая плотненькая тень, в ночном воздухе повеяло «Шанелью». Билли Рей усмехнулась и подвинулась, освобождая место у перил своей кузине и лучшей подруге, Джине Селлерс. Рыжеволосой и синеглазой, пухленькой, улыбчивой – и пережившей за свои двадцать пять столько, сколько иному не пережить и за пятьдесят лет.

– Хесус предполагает, что твои сэндвичи заколдованы.

– Скажи ему, что римско-католическая церковь не одобряет подобные суеверия.

– Нет, правда, что ты с ними вытворяешь? И почему тебе никогда не удаются «черные нахальные креветки с латуком»? И уж совсем глупо с шоколадными печеньями…

– А то ты не знаешь…

Наступила ленивая пауза, лишенная всякого подтекста и напряженного отчаяния. Просто пауза в разговоре двух уставших за вечер подруг, знающих друг о друге до такой степени все, что молчание уже никогда не станет неловким.

Трехлетняя Джина Селлерс получила в подарок от своей двоюродной тетки по отцу живую куклу – что может быть лучше? Куклу звали Вильгельмина, сокращенно – Билли. Так что Джина в жизни Билли Рей была всегда.

Потом они одновременно осиротели – когда микроавтобус, перевозивший Реев, Селлерсов и еще две семьи из Майами в Тампу, перевернулся на крутом повороте и врезался в бензовоз. Джине было пятнадцать, Билли – одиннадцать.

Дядя Фред приходился им обеим скорее дедом, но до такой степени дальним, что они стали называть его дядей. Джина почти сразу уехала – поступила в колледж, да и замуж вышла в восемнадцать лет, а Билли осталась в домике на сваях с дядей Фредом.

Потом Джина приехала обратно – похудевшая, измученная, с покрасневшими от слез глазами. Дядя Фред сообщил в пространство, что чего-то подобного он от «этого засранца» и ожидал, Джина немедленно разревелась, из чего Билли сделала вывод, что мужа у Джины больше нет.

Поселилась Джина все-таки отдельно, хоть и неподалеку. И со всей нерастраченной на «засранца» страстью принялась приглядывать за Билли, благо та и не сопротивлялась…

– Билли?

– Мм?

– Окажи мне услугу…

– С удовольствием, Джин.

– Нельзя так легкомысленно соглашаться, даже не зная, в чем услуга будет заключаться!

– Надеюсь, ты не потребуешь от меня ничего неприличного или невозможного. Или я ошибаюсь?

– Билли, я просто хотела… если тебя не очень это затруднит… Я понимаю, что ты не слишком любишь посещать подобные мероприятия, но тут… Короче, это особый случай…

– Потрясающая способность сказать миллион слов и так и не добраться до смысла фразы. Мисс Селлерс, вы что в виду-то имели? Похороны, что ли?

– Нет, что ты! Гораздо более веселое мероприятие, просто ты их не очень любишь, но надо же когда-то начинать…

– Я. Не. Хожу. На. Свидания. Вслепую. Конец связи.

– Билли, я еще слова не сказала, а ты уже с глупостями, честное слово. И потом, какое же это свидание вслепую?

– Та-ак. Сводничеством занимаемся, я так понимаю? Докатилась, Джина Селлерс?

– Ничего подобного. Это если бы я тебе специально кого-то подыскивала, а потом создавала бы сложную комбинацию…

– Да, а тут все просто. Ты собираешься на очередную свиданку к своему богатенькому Ричи, и он попросил тебя привести подружку. Проще не бывает.

– Билли, ты моя ЛУЧШАЯ подружка и сестра, не забывай об этом. Я бы никогда…

– Не предложила бы мне нечто недостойное. Знаю. И только поэтому не топлю тебя в океане, а покорно хожу раз в год на предложенные тобой свидания вслепую.